Грех бессмертия - читать онлайн книгу. Автор: Роберт МакКаммон cтр.№ 18

— Эван? — Кэй звала его из кухни. — Ты где?

Он не ответил, оцепенело думая, что она пытается не выпускать его из поля зрения, как и Лори. Подъезд к дому Демарджонов был с другой стороны, и в следующее мгновение он увидел их машину, белую «Хонду», повернувшую в направлении Круга. В машине был только один человек.

И пока Эван смотрел, ему показалось, что он видит тень, движущуюся в одном из окон, выходящих в сторону его дома. Передвигающуюся медленно и с усилием. В кресле-каталке.

— Эван? — позвала Кэй, в ее голосе едва скрывалась нотка беспокойства.

— Я в гостиной, — сказал он. И она умолкла.

Эван услышал, как Лори что-то спрашивает о том, сколько детей будет в дневном воспитательном центре. Кэй ответила, что не знает, но уверена, что они все будут хорошие.

Тень исчезла из окна. Эван отвернулся.

Снаружи в палисаднике среди раскачивающихся веток вяза начала петь птица. Трель пронеслась по Мак-Клейн-террас и затем провалилась в тишину.

В полдень Орен Вайсингер свернул на своей бело-синей патрульной машине марки «Олдсмобиль» с Фредония-стрит на автостоянку у «Макдональдса». Из-под краешка своей шляпы он видел, что некоторые люди перестали есть, чтобы посмотреть на него. Убедившись что стеклянный плафон на крыше машины не вращается и не вспыхивает синим светом, они вернулись к своим обедам. Это чувство власти сделало счастливым Орена Вайсингера, напомнив ему, что он — важная персона. Возможно, самая важная персона в деревне. Он медленно объехал вокруг ресторана, разглядывая машины, припаркованные в специальные желтые загончики. Номера в основном были местные. Здесь стояла также красная спортивная машина, которую он не узнал; кто-то выехал на прогулку; вероятно, какой-нибудь молодой парень из Спэнглера или Бэрнсборо пытается подцепить девочек. Он припарковал свою машину и несколько минут наблюдал за этой красной штучкой. Через некоторое время мальчишка-подросток и девушка, оба в синих джинсах, она — в блузке с хомутиком, он — в белой рубашке с коротким рукавом, вышли из ресторана и сели в машину. Мальчишка заметил Вайсингера и кивнул ему, а Вайсингер приставил палец к полям своей шляпы. Спортивная машина медленно выехала с автостоянки, но у Вайсингера было смутное чувство, что мальчишка выберется на магистраль 219 и покатит словно дьявол, которому воткнули вилы в задницу.

Орену Вайсингеру было сорок шесть лет. У него было лицо, огрубевшее от ветра, раскосые линии окружали глаза, такие темно-коричневые, почти черные. Морщинки, трещины и углубления в коже выглядели словно высохшие русла рек. Седые коротко остриженные баки, спускавшиеся из-под шляпы, выглядели так, словно были густо посыпаны солью и перцем. Его скрюченный нос казался еще более скрюченным из-за большой костяной шишки на переносице. Три года назад во время драки в «Крике Петуха» ему угодили туда бутылкой из-под пива. Он казался бдительным, осторожным и опасным, недоверчивым к незнакомцам и яростно защищающим Вифаниин Грех. Потому что в этом заключалась его работа, как шерифа. На обеих морщинистых руках ногти были обкусаны до мяса.

Вайсингер растянулся на сиденье, полностью заполнив водительское место своим телом ростом в шесть футов и три дюйма. При этом его витиевато украшенная поясная пряжка задевала рулевое колесо. В половине шестого утра в маленьком кирпичном домике на Диэр-Кросс-Лэйн он съел омлет с ветчиной и во время утренних объездов сжевал «Фиг Ньютонз», «Крекер Джек» и выпил пару пинт молока. Свертки и коробки лежали сзади на полу. Он вылез из машины, прошел через автостоянку в ресторан. Он знал девушек за прилавком, поскольку был человеком твердых привычек. Это были милые маленькие ученицы высшей школы, две из Барнсборо и третья, самая миленькая, по имени Ким, из Эльморы. Ким уже подготовила для него второй завтрак: три гамбургера, жареная картошка стружкой и большая порция кока-колы. Она улыбнулась и спросила, как он поживает. Он солгал, сказав ей, что всего час назад приехал на полной скорости с Каулингтон. Он взял свой заказ, кивнул в знак благодарности, сказал несколько слов людям за столиками, а затем пошел обратно к машине. Он включил радио и, слушая переговоры дорожной полиции, стал поглощать свой завтрак. Один из полицейских спрашивал о регистрации на грузовичок-пикап. Коды передавались туда и обратно: статичные различные голоса при одной передаче, вой сирены, который ни с чем не спутаешь. Он обнаружил, что бесцельно щупает слой жира в средней части своей руки толщиной не более чем велосипедная шина. Тем не менее это его беспокоило, хотя сквозь жир он еще мог прощупать крепкий мускул. Когда-то мускулы и сухожилия выступали по всему его телу словно струны пианино, и когда он двигался, мог поклясться, что они вибрировали. Сейчас он не получал достаточной физической нагрузки. Раньше он мог делать свои обходы пешком, но в последние несколько лет деревня начала расширятся, и он посчитал более практичным брать патрульную машину. Выехав на шоссе, он думал о дорожной полиции, об этих мужчинах с крепкими мускулами в своих машинах обтекаемой формы из метала и стекла. Они носили зеленые или окрашенные серым солнцезащитные очки, чтобы солнечные блики от асфальта не слепили глаза, и эти фуражки а-ля Смоки Бир, которые придавали им впечатляющие профили. Он бы хотел быть патрульным, и много лет назад зарегистрировался в списках, но ничего не вышло. Это из-за его склада ума, сказали ему, его рефлексы также были слишком замедленными. Миленькая вещь для бюрократа, чтобы сказать ее человеку, который был штатным полузащитником футбольной команды сборной штата в Слэттери-Хай в Коунмау, его родном городе, что примерно в семи милях к северо-востоку от Джонстауна. Замедленные рефлексы. Вердикт. И этот вердикт насчет склада ума тоже… Когда склад ума вообще принимался в расчет? Они поставили его в такое глупое положение, потому что он был из провинции и не жил в Джонстауне, как остальные. Он не понравился им, потому что его фотография и рассказ о бывшей звезде футбола, собирающейся присоединиться к государственной транспортной программе, был опубликован в «Коунмау Крайер». За это его и высмеяли. Ублюдки. Вся чертова программа не стоила выеденного яйца. У него никого не было в Коунмау, все его друзья либо умерли, либо переехали, все отметины его отрочества сметены прогрессом и бетоном.

Он жадно сжевал свой последний гамбургер и, закончив кока-колу, смял стаканчик своей огромной ручищей. Итак что? У этих ублюдков открытая дорога, и они могут разбивать на ней свои колымаги, ему наплевать. Через несколько минут он услышал, как патрульные говорят о красном «Ягуаре», задержанном на 219 магистрали. Это, должно быть, спортивная машина, которую он только что видел, кивнул он и улыбнулся сам себе. По крайней мере, его инстинкты были еще остры. Он повернул ключ в зажигании, и двигатель взревел. Выезжая с автостоянки у «Макдональдса», он думал о мягком светлом оттенке оголенных рук Ким. Какая у нее фамилия? Грейнджер. Симпатичная девушка. Вероятно, у нее множество парней. Все футболисты.

Он ехал, переводя взгляд с одной стороны дороги на другую; проехал вдоль Круга, кивнув двум знакомым, махавшим с тротуара, и повернул к своей конторе. Тени деревьев, холодные и темные, задвигались над его машиной, поглотив ее. По радио все еще звучали голоса патрульных. О, их голоса звучали очень близко, но он знал, что на самом деле они за много миль отсюда, занятые своими проблемами. Как просто было бы ворваться в одну из этих передач, завопить в это радио, озадачить и отвлечь их от их ежедневных поездок, дико выкрикнуть: «Это Орен Вайсингер из Вифаниина Греха; нам нужны несколько машин и кое-какая помощь, потому что…»