Волшебник Ришикеша - читать онлайн книгу. Автор: Мария Мансурова cтр.№ 16

Потом завтрак. Солнце распускается над макушками сосен. Травяной чай обжигает нёбо. Каша сладкая, густая, с хрустящими кусочками сухофруктов.

— Аня, тебе нужно позвонить?

— Да, очень.

— В городе есть телефонные будки для международных разговоров.

— Здорово. Далеко?

— С другой стороны реки. Через мост и направо. Там увидишь.

— Спасибо, Витя. Что сейчас будем делать?

— Все пойдем гулять. Свами будет рассказывать.

Выходят из ашрама. Вьется тропа, рядом вьется Ден. Она сдается, улыбается. Поднимает с земли огромные шишки, смола густой карамелью пачкает ладони. Он идет впереди, не оглядываясь. Анна замедляет шаг, еловые иглы шелестят под ногами, в легкие врывается свежесть.

— Аня, замри. Вот так, отличный будет кадр.

Конечно, Ден. Все будет отлично.

— Ганга обрушивается на голову Шивы и спускается вниз по его спутанным локонам, по горным долинам. Текущие по ним реки соединяются в священную Гангу. Индусы почитают Бхагиратхи, которую вы сейчас видите…

Анна повернулась к крутому скалистому обрыву и больше уже не слышала ни слов учителя, ни шуток Дена. Ею овладела тоска… по дому. Быстро, впиваясь черными кроссовками в мягкую землю, устланную сухой травой, она пошла обратно по тропинке. Рюкзак постукивал по спине, подгоняя в ней желание говорить. С ее бывшим мужем. Она не знала, о чем, так, абстракция… Мазок красным, фиолетовым, поперек — желтая полоса, а внутри начерчена схема, которой не спрятаться ни за одним из цветов. Дыхание участилось, быстрее, быстрее… Как будто от этого что-то зависит? Она выпорхнула из леса на ступеньки, по лестнице — на мост. Потом улица, затянутая густыми облаками, предвещающими дождь. Со всех сторон — шерстяные толстые пледы, готовые укрыть от прошлого. Поднимается ветер, тревожно моросит дождь. Колют лицо влажные иголочки. Телефон. Грязные ногти паренька набирают код России, нет гудков, еще раз — тишина. «Из-за погоды», — отрешенно произносит он. Ей не вырваться из холода. Кафе — все открытые, в ашраме не отогреться. Бесконечная улица, бесконечная река, как ее вопросы. Слабость и озноб заползают под куртку. Кажется, она заболевает. Витя далеко, на другом берегу добра. Она заходит на шумную веранду чайной, где звенят голоса. Набирает сладостей — оранжево-коричневых шариков, тягучей пастилы, ждет, когда на молоке заварят приторный чай с имбирной горчинкой. Обводит глазами деревянные столы, мест нет, рюкзак вот-вот упадет с плеча, и она вслед за ним. Пожилая индианка призывно улыбается ей, приглашая разделить трапезу с ее семьей. Анна не противится, садится рядом с худеньким мальчиком в шерстяной жилетке. Чужие-родные в Москве, здесь — все одно, выдуманный мир уз крови, семья — мираж, одиночество — массовая галлюцинация. Ты не можешь быть с кем-то, не можешь — один. Все просто сон. И пустота. Рожденные из пустоты, чтобы раствориться в ней. Почему так грустно? Так обжигает желудок сладко-ореховая мякоть?

Сахар попадает в кровь, возвращается резкость предметов. Анна поднимается, благодарит кивком головы. Вновь тонкая пелена влаги падает на кожу.

— О, ты здесь? — Ден, успевший обзавестись полосатым мохнатым беретом а-ля Че Гевара, стоит перед ней.

— А где все?

— Не знаю, там, наверное, остались. Дозвонилась?

— Нет. Никаких гудков.

— Можно попробовать еще раз.

— Да.

Вновь стеклянная будка. Анна садится на крошечный диванчик, закрытый цветастой простынкой. Тук-тук, гудок, тук-тук-тук… Ден снаружи, прячет от ветра глаза. Гудок.

— Алло, Мухтар, неужели я дозвонилась?!

— Что-то случилось?

— Нет… — голос вздрагивает, — я ночью вся тряслась, потом пошли в лес, все еще там, а я по тропинке… и никакие дозвониться, погода плохая… говорят, в это время здесь 20 °C градусов тепла, а сейчас настоящий морозильник. Как Сашенька?

— Хорошо. Упал, разбил колено, но не сильно.

— Плакал?

— Почти нет.

— А ты? Как ты?..

— Все в порядке. Ты там осторожнее по своим горам ходи, ладно? Как живот?

Шуршание-дребезжание в трубке.

— Я скучаю…

— Ничего не слышу, что?

— Если прервется, позвони Алику…

— Ладно…

— Я…

Внутрипроводная икота. Окончен их разговор. Ветер колышет бордовые шарфы, вывешенные на продажу.

— С вашим мужем будет все в порядке.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Теперь просто нужно время. Все заживет, будет бегать, как школьник.

— Спасибо. Я вам очень благодарна.

Ненавязчиво Анна кладет конверт на письменный стол, заваленный картами и снимками. Ветер из приоткрытого окна треплет бумагу. Властная умелая рука хирурга быстро поднимает конверт и протягивает ей обратно.

— Возьмите.

— Нет, это нормально. Просто выражение моей признательности.

— Вы ее уже выразили, этого вполне достаточно.

— Но…

Его жесту невозможно возразить, Анна сдается, убирает деньги в сумочку. Встает. Вновь опускается на стул. Начинает пальцами теребить бумаги. Широкие плечи в белом халате обращены к ней в немом вопросе.

— Простите, я не предложил… Будете чай?.. Или кофе?..

— Нет… Я сейчас уйду… Просто… Я не знаю, как из вашего кабинета добраться до палаты мужа.

— Я скажу Ирине, она вас проводит.

— Не надо. На самом деле… — плечи ее вздрагивают от сдерживаемых слез, — Мухтар не ждет меня. Он больше не хочет меня видеть. Мы разводимся.

Встает. Высокий. Седые виски. Внимательный зеленый взгляд сквозь паутину морщинок, заработанных во время длительных операций.

— Ничего.

Анна резко поднимается. Он мягко кладет руки ей на плечи, возвращая на кожаный стул.

— Аликандр Георгиевич…

— Просто Алик… Если вы не против?

— Дозвонилась?

— Да, спасибо, что подождал.

— Давай сюда. — Забирает рюкзак, от которого уже начала ныть ключица.

Покорно идет за ним. Преодолевают мост. Усиливается ветер, треплет волосы.

— Там можно перекусить, заодно от ветра спрятаться. Зайдем?

Кивает. Заходят на маленькую веранду, выбирают столик в углу. Анна прижимается к стене, на которой скотчем приклеен календарь с изображением какой-то богини.

— Не возражаешь? — Оказывается рядом с ней. — Так — теплее.

Анна смотрит вдаль, на реку, на темно-зеленую хвою, окаймляющую край задумчивого неба. Ден смеется.

— Что?

— Я еще в Ришикеше заметил… У тебя всегда такой взгляд… Мечтательно-соблазняющий. Здесь все ходят грязные и замерзшие, а ты находишься в каком-то другом пространстве.