Друг из Рима - читать онлайн книгу. Автор: Лука Спагетти cтр.№ 24

По сути своей это была простейшая вещь: меню в две колонки, с различными видами пасты с одной стороны, от длинных макаронных изделий до коротких, от домашних до разновидностей с наполнителями; и с различными вариантами соусов – с другой, включая карбонару, аматричану, рагу, песто [82] и так далее; для любителей приключений – полное раздолье выбирать из ассортимента пасту и соусы, наиболее благоприятные для их вкуса. Будут также и комплексные блюда, включая знаменитое «Меню Спагетти», содержание которого я вам не раскрою.

И мое имя как марка одноименной сети заведений быстрого питания будет красоваться на Пятой авеню, между «Булгари» и «Тиффани». В остальном же я готов принять вызов любого, пытающегося оспорить тот факт, что спагетти, если они приготовлены должным образом, являются истинными драгоценностями.

Вместо этого в реальной жизни меня ожидало тесное общение, держитесь, чтобы не упасть, с системой итальянского налогообложения, с которой я до сих пор каждодневно свожу счеты. Система итальянского налогообложения, если вам это неизвестно, – совершенно жуткий мир, дремучие дебри законов, норм, циркуляров, непонятных для подавляющей части налогоплательщиков, которые, естественно, изматывают требованиями по разъяснению и успокоению лицо, отданное на заклание этому мученичеству: бухгалтера-ревизора. Тот, в свою очередь, ломает голову, каким образом истолковать и изложить собственным клиентам гребаные мудрости налоговых положений последнего поколения, и в большинстве случаев ему это не удается.

Затем – этап регистрации документов, выполнение учета и последующего их архивирования. Все это является прелюдией к кошмарному периоду, длящемуся с апреля по июль, в течение которого бухгалтеры-ревизоры становятся личностями, внушающими наибольший страх и ненависть населению: время декларирования доходов. Эта прелестная процедура преследует одну-единственную цель, а именно заставить людей платить налоги. И люди чрезвычайно редко воздерживаются от того, чтобы не обрушить на голову невиновного бухгалтера-ревизора самые ужасные оскорбления и проклятия. И таким образом, каждый год где-то с половины апреля я вооружаюсь кирасой и шлемом, готовый получить ежегодную порцию оскорблений, которая иссякает только с наступлением периода летних отпусков моих клиентов. В том случае, если после моей работы у них еще остаются деньги на то, чтобы уехать в отпуск.

Должен сказать, если клиент оказывается неприятным, заставить его платить налоги прямо-таки становится удовольствием для меня. В особенности если он еще и скупердяй. В таких случаях я испытываю садистское и утонченное наслаждение, когда звоню ему в конце мая, явственно ощущая, как он в молчании дрожит на другом конце телефонного провода, ожидая этот удар судьбы.

Римлянина никогда нельзя заранее подготовить к столкновению с налогами. Но есть кое-что, вселяющее в меня мужество, – это изречение, принадлежащее, кажется, лично Альберту Эйнштейну: «Декларация доходов является вещью, непостижимой для человеческого ума». Истинная правда: это именно так. Будучи бухгалтером-ревизором, я становился свидетелем зрелищ, которые вы, простые смертные, не в состоянии представить себе: я видел, как налогоплательщики бледнели и находились на грани обморока при объявлении суммы, подлежащей к уплате, иные падали на колени и умоляли меня «сделать что-нибудь»; мне приходилось выслушивать бредовые речи лиц, уверенных в существовании призрачных законов и налоговых льгот в свою пользу; и наблюдать молчание других, ошарашенных и не понимающих, почему же по меньшей мере пятьдесят процентов их заработка растворяется в воздухе, как слезы под дождем.

Возможно, лучшими клиентами являются те, которые любой ценой хотят избежать одного: разъяснений бухгалтера-ревизора об истечении сроков, балансе и налоговых декларациях, от которых их головная боль усиливается, заставляя их орать, что они не желают ничего знать, что слепо доверяют своему бухгалтеру-ревизору, что заплатят все, что должны заплатить, и задекларируют то, что подлежит декларированию, не моргнув глазом, когда я скажу им сделать это. Но нам всем хорошо известно, что, в то время как первая часть их рассуждений может быть искренней, в момент уплаты подавляющая их часть тоже попадает в категорию «умоляющих на коленях».

О самых рассеянных, невнимательных или страдающих беспамятством я стараюсь проявлять наибольшую заботу. Пытаюсь весь год терпеливо просвещать их относительно времени и способов предоставления мне документации, и более или менее все они, лишь бы не вникать в различные налоговые тонкости, дисциплинированно повинуются мне. Только моя приятельница Франческа, физиотерапевт и остеопат, верна и последовательна в своем нежелании узнать или запомнить хоть один последний срок представления документов. Она является абсолютной предводительницей группы тех, которые не желают знать об этом. Платят, и все. Только каждый раз я должен напоминать им об этом. И вот, несколько лет назад, после предварительного оповещения Франчески в течение нескольких месяцев о том, что и в этом году 16 июня надлежит уплатить налоги, за трое суток до истечения срока я послал ей сообщение по электронной почте: «Привет, Франческа, все в порядке? Срок истекает, и ты осталась последней. Не забудешь принести мне как можно скорее документы для декларации?»

Ответ оказался таким: «Для какой декларации?»

Моим первым побуждением было в отчаянии как можно сильнее и громче ударить кулаком по столу. Придя в себя, я стал размышлять, как бы прикончить ее: возможно, подкараулив в автомобиле, замаскировавшись огромными темными очками, в полной готовности сбить несчастную. С минуту я даже подумывал о том, чтобы выйти из регистра консультантов по налогообложению.

На самом деле Франческа снабдила меня замечательным средством развлечения. Когда наиболее занудные, торопливые и надоедливые клиенты заранее, за несколько месяцев начинают звонить мне, чтобы задать вопрос:

– Дотторе [83] , когда я могу принести документы для декларации? – я весело отвечаю:

– Для какой декларации?

В те годы единственным средством, которое я мог использовать, чтобы почувствовать себя ближе к моей далекой Америке, была музыка. Каждый день я старался выкраивать хотя бы час, чтобы уединиться со своей гитарой. Но каждый раз получалось, что вместо сольного упражнения мне приходилось играть вместе с братом Фабио. Я всегда играл только на акустической гитаре, он же, сын иного поколения и больший выпендрежник, чем я, соблазненный примером Марка Нопфлера [85] и диском «Sultans of Swing» [86] рок-группы «Dire Straits», предпочитал электрогитару. Несомненно, некоторые песни звучали намного лучше в исполнении дуэтом, как по полноте звука, так и по возможностям двух голосов.