Осада, или Шахматы со смертью - читать онлайн книгу. Автор: Артуро Перес-Реверте cтр.№ 41

— Он вам чем-то нравится, дон Эмилио. Признайтесь.

— А если даже и так, что тут дурного. Он и Мигелю нравится. Досконально знает свое дело, здраво мыслит. А затея наша такова, что мы должны доверять ему всецело и безоговорочно. Вот так и смотри на капитана Пепе Лобо.

— А мне он совсем не нравится.

Старик пытливо смотрит ей в лицо:

— В самом деле? Совсем?

— Я же сказала.

— Но ты тем не менее согласилась войти в дело…

— Это — другое… Я вошла в дело на паях с вами. Как уже бывало не раз.

— Тогда верь мне, как верила раньше. Я плохого не посоветую. — Старик ласково похлопывает ее по руке. — И потом… я же не прошу, чтобы ты пригласила его на чашку шоколаду.

Лолита высвобождается — не слишком резко, но решительно:

— Дон Эмилио, это уже слишком.

— Нет, дитя мое. Я отношусь к тебе с такой нежностью, что мне позволено все… И потом, я не понимаю, на что тут сердиться…

Приближается Мигель, и они меняют тему. Пепе Лобо по-прежнему держится в стороне: спокойно и несколько рассеянно, заложив руки за спину, медленными шагами он движется по залу, и Лолита невольно следует за ним взглядом. Он не очень вписывается в обстановку, думает она, а впрочем, может быть, это всего лишь ее фантазии: когда через минуту она вновь находит капитана глазами, тот уже с полнейшей непринужденностью ведет беседу с людьми, о существовании которых час назад наверняка даже не подозревал.

— Твой капитан, надо сказать, быстро заводит знакомства, — говорит она Мигелю Санчесу.

Раскуривая сигару, Гинеа-младший улыбается:

— Да ведь он для того и пришел. Знаешь, этот малый вообще не из тех, кто потеряется где бы то ни было — на дипломатическом ли приеме или еще где… У него, если свалится в море, вмиг появятся жабры и плавники.

— Дон Эмилио говорит, будто он тебя буквально приворожил.

Окутываясь сигарным дымом, Мигель хохочет. Лолита Пальма и его знает с детства — вместе играли под чикланскими соснами, благо и виллы обоих семейств стояли рядом. Она крестила у него старшего сына.

— Мужчина с головы до ног. Теперь таких редко встретишь.

— И, по твоим словам, хороший моряк?

— Лучше не встречал. — Мигель, попыхивавший сигарой, вынимает ее изо рта и показывает на Пепе Лобо, который разговаривает с адъютантом генерала Вальдеса. — Бровью не поведет ни при каких обстоятельствах — даже когда шторм не дает подойти к берегу и ломает мачты… Редкостного хладнокровия человек. Если повезет, вернется к вам с богатой добычей.

— Он, кажется, был на Гибралтаре?

— Да много раз бывал. И даже в плену у англичан там посидел. Несколько лет назад.

— И что же?

— Сбежал. Можешь себе представить? Угнал судно и сбежал.

Приглашенные перемещаются взад-вперед по залу, звучат приветствия, гудят разговоры о ходе военных действий и торговых дел — в последнее время одно тесно связано с другим. Лолита Пальма — что неизменно поражает людей нездешних — одна из немногих женщин, которые принимают в таких разговорах участие, хотя по природной благоразумной сдержанности больше слушает — и очень внимательно, — чем говорит, и не спешит высказать свое мнение, даже когда ее об этом просят. К ней и к обоим Гинеа постоянно и с самого начала вечера подходят знакомые обсудить негоции, посетовать, что заморские территории восстали, что Буэнос-Айрес взят мятежниками в осаду, и хорошо еще, хоть Куба хранит верность метрополии, и что хаос, творящийся в Испании, перекинулся и на другой берег Атлантического океана, где безответственные авантюристы тщатся погреть руки на смуте, и что англичане рано или поздно выставят счет — и ох какой немалый! — за свою помощь в войне на Полуострове.

— Прошу простить меня, господа… Я устала и, наверно, вскоре должна буду попрощаться.

Лолита уходит в дамскую комнату. А вернувшись, видит капитана Лобо — он стоит как раз на середине пути, который она должна пройти, чтобы присоединиться к гостям, обступившим хохочущего кузена Тоньо. Лолита думает, что капитан — и едва ли случайно, потому что такие маневры случайно не делаются, — уподобился кораблю, идущему на перехват; произвел навигационное счисление, прибыл в нужную точку океана и лег в дрейф, терпеливо поджидая добычу. Как видно, он дока в подобных расчетах.

— Хотел вас поблагодарить.

— За что?

— За то, что взяли меня в это предприятие.

Она впервые видит его так близко, впервые разговаривает с ним. Месяц назад в кабинете на улице Балуарте они виделись мельком. Тогда его привел дон Лоренсо; интересно, не он ли посоветовал этому Пепе Лобо подкараулить ее? Или это работа Мигеля?

— Не знаю, известно ли вам… — добавляет моряк. — Через неделю выходим на первую охоту.

— Известно. Дон Эмилио сказал.

— А мне он еще сказал, что корсары вам не по нраву.

Прямоту высказывания самую малость смягчает улыбка. Что ж, это правильно — чтобы не показаться невежей, стань нахалом.

— Сеньор Санчес Гинеа порою говорит слишком много и много лишнего. Но не вижу, чем это помешает вам исполнять свои обязанности.

— Да оно и не помешает. Но может быть, нелишне будет объяснить, в чем они состоят.

Вот так, когда смотришь на него вблизи, надо признать, что лицо, хоть и не особенно тонкое, неприятным не назовешь. Крупный нос, немного грубоватые черты, топорный профиль. Из-за левого уха к затылку, полускрытый густым бакенбардом и воротом сюртука, тянется, исчезая в волосах, шрам. А глаза, оказывается, светлые, зеленоватые, как только что вымытый виноград.

— А я и так знаю. Я выросла среди кораблей и фрахтов, и интересы моей семьи не раз ставились под угрозу людьми вашего ремесла.

— Полагаю все же — не испанцами.

— Испанцами ли, англичанами — не все ли равно. В моих глазах корсар — тот же пират, только с королевским патентом в кармане.

Расписки в получении не последовало. Адресат не моргнул и глазом — светлым, спокойно глядящим на нее. Смотрит, думает Лолита, как кот на солнечный свет.

— Однако иметь с ними дело порой оказывается небезвыгодно. — И снова беглая улыбка смягчает реплику.

Сказано скорее осторожно, нежели учтиво. Пожалуй, он не так уж неотесан, хоть и неотшлифован и вовсе не отполирован — лоску в самом деле никакого. Родовое, наследственное плебейство угадывается в звучании голоса, в резкой определенности черт четко очерченного, мужественного лица. Человека, стоящего перед Лолитой, легко представить себе, например, кряжистым пахарем за плугом или опасным головорезом-хаке в таверне, где в спертом воздухе висят сигарный дым, запах пота и предчувствие поножовщины, скорой и неминуемой. Вот это ближе к истине, думает она в смутной тревоге. Так и видишь его в каком-нибудь притоне, которых не счесть между Пуэрта-де-Тьерра и Пуэрта-де-Мар, в сомнительном кабаке на Ла-Калете в окружении женщин известного сорта. Об этом, впрочем, дон Эмилио предупредил ее. Да уж, этот прямой взгляд не вполне соответствует понятию кабальеро и не свидетельствует о мало-мальской претензии считаться таковым.