– По-моему, с Ли все в порядке: я крикнул ему, когда шел мимо.
– Он еще не встал? – спрашиваю я.
– Ну… он одевался, – отвечает Джо Бен.
– Что-то он с каждым утром поднимается все тяжелее и тяжелее.
– Он сказал мне, – вмешивается Вив, – что сегодня не очень хорошо себя чувствует…
– Ах вот в чем дело! Мы с Джо вчера до полуночи мордовалисъ с фундаментом, а Ли себя неважно чувствует! Интересно…
Все молчат. Джо Бен садится, Вив подходит с кастрюлькой. Она берет лопатку для блинов и вылавливает мне на тарелку сосиски. Я принимаюсь за еду. На кухне жарко, и все окна запотели. Джо Бен включает свой транзистор. Хорошо бы остаться дома, почитать газету… приятно.
Ли вошел, когда я уже вставал из-за стола.
– Пошевеливайся, Малыш, – сказал я.
Он ответил «о'кей», и я пошел надевать сапоги. Что-то происходит, только я не могу понять что, вернее, что-то должно произойти, и никто еще точно не знает что…)
– Да, сэр! – говорит Джоби и пару раз щелкает затвором своего 12-зарядного «Хиггинса». – Знаешь, как я понял, что это мой день? Потому что сегодня я бросил пить кофе – давно уже собирался. – Брат Уолкер говорит, что это грех. Так что я завязал и готов подстрелить своего гуся.
На этот раз Джоби оказался почти прав: все шло к тому, чтобы он добыл своего гуся. Все было тип-топ, как он и говорил. Пока Ли ел, я отправился заводить лодку и понял, почему так ясно. Холод и дождь словно сбили дымку с неба. Туман опустился на реку и стоял густой, как снег, фута четыре в вышину. Я даже не мог различить лодку, а когда я в нее залез, мне пришлось заводить мотор на ощупь. Из дома вышли Ли и Джо, и мы отправились, продираясь сквозь туман, – казалось, лодка идет под водой, а наши головы торчали, как перископы. Джо без умолку болтал, какая толстая жизнь ждет его впереди, и дело даже не в гусе, которого он собирается подстрелить, – что касается гуся, то можно было считать, что он уже в духовке, решенное дело, теперь он стремился к новым победам.
– Впереди толстые времена, – повторял он. – Да. Не так уж много нам осталось ездить в этой лодке. Ты как считаешь, Хэнк? День-другой, потом уборка – и кончены наши поездки в холоде и темноте, чувствуете, парни? Еще пара дней, и мы распрощаемся с этими джунглями. Через пару дней будем разгуливать по парку, как по проспекту, и спиливать легкие толстые стволы, словно мы туристы, собирающие чернику.
– Я посмотрю, какая это черника после десяти часов вращания ворота, – заметил я. – Со всеми этими чертовыми запретами, которые они налагают на нас, работать в этом парке будет все равно что вернуться на сотню лет назад.
– Это да, но зато, – он поднял палец и подмигнул, – уж там по крайней мере не придется бороться с лебедкой; согласись, уже одно то, что не будет лебедки, должно нас радовать.
– Не буду я ни с чем соглашаться, пока не попробую. Ты как считаешь, Малыш?
Ли поворачивается ко мне и слегка улыбается:
– Если единственное преимущество заключается в отсутствии современной техники… Что-то меня это не слишком радует…
– Современной техники? – взвивается Джо. – Ты бы попробовал поработать с этим чудовищем, которое ты называешь «современной техникой», Ли. Эта зараза сносилась и устарела еще тогда, когда старый Генри был мальчиком! Вы не хотите видеть положительную сторону. Запомните: «У меня не было обуви, и я жаловался, покуда не увидал безногого».
Ли качает головой:
– Джо, если у меня нет обуви и я попадаю на баскетбол, это все равно не решает мою проблему…
– Нет, не решает… – На мгновение он задумывается и вдруг весь заливается радостью. – Но, согласись, баскетбольная встреча может ненадолго отвлечь тебя от твоих проблем!
Ли смеется, уступая:
– Джо, ты неподражаем, просто неподражаем…
Джо говорит «спасибо» и приходит в такой восторг от похвалы, что молчит всю дорогу, пока мы не добираемся до лесопилки.
Туман вокруг лесопилки стоит такой же густой, как и вокруг дома. Однако света стало уже больше и видимость лучше, отчего туман становится еще больше похожим на снег. Я направляю лодку туда, где, по моим предположениям, должен находиться причал, надеясь, что с тех пор, как я был здесь в последний раз, с ним не произошло никаких изменений. На причале в одиночестве стоит Энди – вид у него усталый. После ночи, когда Ивенрайт пытался развязать бревна, Энди регулярно сторожит лесопилку. Это была его идея. Я дал ему спальный мешок, фонарь и старую восьмикалиберную пушку, которую Генри заказал в Мексике еще в те времена, когда оружие менее десяти калибров считалось незаконным. Дьявольское оружие – патрон чуть ли не с пивную банку, а приклад надо было пропускать под мышку и упирать в дерево или камень, чтобы отдачей не сломало плечо. Я сказал Энди, что даю ему это страшилище вместо чего-нибудь более удобного не потому, что думаю, что ему придется убивать кого-нибудь, защищая свое место, а лишь для того, чтобы в случае нападения он палил в воздух, и на помощь соберутся все. Не удивлюсь, если явится весь Пентагон со своими ракетами.
Энди ловит канат, который ему бросает Джо, и подтягивает нас к причалу. Сначала я решаю, что у него такой опущенный вид, потому что он плохо спал, но потом понимаю, что дело не в этом. Он один как перст.
– Эй! – кричу я, поднимаясь в лодке. – В чем дело? Где Орланд со своими парнями? Греют жопы на лесопилке, пока ты тут мокнешь?
– Нет, – отвечает он.
– А что? Решили ехать с Джоном на грузовике?
– Ни Орланд, ни остальные не выйдут сегодня на работу, – произносит Энди. Он стоит, держась за канат, уходящий в туман к лодке, как большой застенчивый ребенок, схвативший в руки что-то непонятное. – Еду только я. И…
– И? – Я хочу, чтобы он договорил.
– Орланд звонил и сказал, что у него и парней азиатский грипп. Он сказал: в городе очень многие больны – Флойд Ивенрайт, Хави Эванс и…
– Плевать я хотел на Флойда Ивенрайта и Хави Эванса, – сообщаю ему я. – А наша команда? Маленький Лу? Он звонил? А Большой Лу? Гори этот Орланд синим пламенем, что ты окаменел? А как насчет Джона? У него, наверно, любовная горячка и он тоже не сможет вести грузовик?
– Не знаю, – отвечает Энди. – Я только снимал трубку и выслушивал. Орланд сказал…
– А Боб? У него, я полагаю, вросший ноготь или что-нибудь еще…
– Я не знаю, что у него. Я сказал ему, что по этому контракту мы должны сделать еще массу бревен, а Орланд ответил – не считаем же мы, что больные люди…
– Ладно, плевать. Многовато их, а? Сначала Большой Лу, потом Коллинз, потом этот чертов зять Орланда, который все равно ни к черту не годился. Теперь Орланд со своими парнями. Черт побери, никогда бы не подумал, что они так быстро увянут от дождичка и работы.