Неисповедимый Путь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт МакКаммон cтр.№ 31

В этом образце она видела вазу. Высокую вазу с рифленым краем ярко-красного цвета, как кровь женщины в тот момент, когда она находится с любимым мужчиной. Да, – подумала она, – высокая красная ваза для белых диких цветов. Она добавила немного глины из стоявшего рядом ящика, еще раз смочила пальцы и принялась за работу.

Крепкое, испещренное глубокими морщинами лицо Ребекки Фейрмаунтейн было покрыто пятнышками глины. Ее кожа был цвета красного дерева, а глаза – чистое черное дерево. Из-под широкополой соломенной шляпы выбивались пряди прямых седых волос, которые падали ей на плечи. Когда она начала работать, ее глаза сузились от напряжения, а из правого уголка рта стали вырываться голубые клубы дыма; она курила кроличий табак, который собирала в лесу, и его характерный аромат сгорающих листьев наполнил мастерскую. Дом Ребекки стоял вдалеке от главного шоссе и со всех сторон был окружен девственным лесом. Электрическая компания несмотря на это протянула линии к некоторым из ее соседей, но сама она отказалась от этого фальшивого мрачного света.

Выводок перепелок брызнул из дальних кустов и рассыпался по небу. Их полет привлек внимание Ребекки; она некоторое время наблюдала за ними, гадая, что заставило их покинуть свое убежище. Затем увидела поднимающиеся в небо клубы пыли и поняла, что к дому приближается автомобиль. Почтальон? – удивилась она. Слишком рано. Налоговый инспектор? Не дай Бог! Ребекка неохотно остановила гончарный круг, поднялась со стула и подошла к окну.

Когда она увидела машину Джона Крикмора, ее сердце подпрыгнуло от радости. Последний раз она видела дочь и внука на Рождество. Она открыла дверь и направилась к белому домику, стоявшему в стороне от мастерской, где остановился «Олдс». Рамона и маленький Билли уже вышли из машины, но где же Джон? Когда Ребекка увидела их лица, то поняла, что случилось что-то нехорошее. Она перешла на хромой бег и заключила в объятия дочь, чувствуя, что вокруг нее саваном обернуто напряжение.

Ребекка сделала вид, что не замечает распухшие глаза Билли. Она взъерошила его волосы и сказала:

– Малыш, скоро облака станут мешать тебе расти дальше, да?

Ее скрипучий голос дрожал от возбуждения от встречи с ними.

Билли слабо улыбнулся.

– Нет, бабуля. Я никогда не стану таким высоким!

– В тебе и так уже почти пять футов! Дайте-ка мне на вас наглядеться! – Ребекка вынула из рта трубку и в восхищении потрясла головой. – Рамона, ты прекрасна, как апрельский день! Твой вид ласкает мой взгляд!

Она снова обняла свою дочь, чувствуя, что у той вот-вот потекут слезы.

– Хотите сассафрасового чаю?

– Да, конечно.

Они направились к дому – старушка обняв дочь, женщина держа за руку сына. На террасе лежала большая поленица дров для кухни; рядом с домом, там, где лес был вырублен, находился колодец, а на краю леса стояла коптильня. В комфортабельном, но бедно обставленном доме на кухонной отапливаемой дровами печке Ребекка вскипятила ароматный сассафрасовый корень.

– Билли, – позвала она, – я только что закончила одну вещь. Она стоит на гончарном круге. Сбегай, посмотри на нее и скажи мне, что ты думаешь по поводу того, в какой цвет ее надо покрасить.

Он пулей выскочил с кухни, горя нетерпением оказаться в мастерской, с ее необузданными красками и формами. Рамона села за кухонный стол с чашкой чая, и Ребекка тихо обратилась к ней: – Я хочу услышать все, пока мальчик не вернулся. Рамона не смогла дольше удерживать слезы; она крепилась при Билли, но теперь силы оставили ее. Она дрожала, всхлипывая, а ее мать гладила ее по шее и плечам, стараясь снять напряжение. Рамона начала с трагедии Букеров и закончила событиями этого утра.

– Ты бы слышала…

Что говорил сегодня Джон…

При Билли… Старушка зажгла трубку длинной кухонной спичкой и выпустила клуб голубого дыма.

– А чего ты ждала? – спросила она. – Что Джон отпустит тебя с наилучшими пожеланиями? Это все не потому, что он видит зло в тебе или в Билли, а потому, что он перестал понимать, что плохо, а что хорошо. Все, чего он боится или что заставляет его думать, кажется ему черным, как адская кочерга. Проклятье, девочка! Я знала, что все так получится…

Я наверное болтаю, как любая другая бабка, да?

– Я не имел в виду себя. Я беспокоюсь за Билли.

– О, нет. – Ребекка покачала головой. – Не говори так. В нашей семье и без того было слишком много мучеников. Итак: ты пошла на проповедь этого Фальконера и подумала, что это ОН, так?

– Да, – согласилась Рамона, – я знаю, что это так.

– Откуда ты это знаешь?

– Если бы я могла это объяснить, то тебе пришлось бы признать, что ты меня совсем не знаешь. Как я жалею, что пошла туда! Какая же я дура!

– Что сделано, то сделано, – блеснула глазами Ребекка. – Ты разговаривала с Билли?

– Еще нет.

– Почему?

– Я…

Не думала, что подошло время. Я думаю, что это для него будет слишком. Прошлой ночью…

Нечто, что, он думал, было его отцом, пришло время за ним и отвело его на дорогу, где его чуть не раздавил грузовик.

Ребекка нахмурилась и мрачно кивнула.

– Оно уже вышло на него. Он может обладать способностью видеть, но может не обладать способностью понимать, что видит, или способностью помочь. Наша семья была полна как хороших, так и червивых плодов. Были, конечно, те, кто не в счет, вроде твоего прадяди Николя К. Хэнкока, ставшего королем мошенников, торгующих духами, которого пристрелили за передергивание в покер. Потом, твоя прапрабабушка Руби Стиил, основавшая в Вашингтоне организацию по изучению загробной жизни. Я говорю тебе это все вот к чему: если Билли лишен способности помогать, то и видеть ему ни к чему. Если он не сможет двигаться вперед, он двинется назад. Для этого у него достаточно крови белого человека, Рамона.

– Я думаю, он может помогать. Он уже помог.

– Ты хочешь, чтобы он вступил на Неисповедимый Путь?

– Я хочу, чтобы он продолжил его, поскольку считаю, что он уже начал там, в подвале.

– Может быть. Но ты знаешь о Пути, так же как и я: если он недостаточно силен, если у него нет врожденной способности понять его, то ритуал может повредить ему. Мне было пятнадцать лет, когда отец провел со мной этот обряд; тебе было шестнадцать. Мальчику только десять. Я слышала только об одном человеке, вступившем на путь в столь раннем возрасте: Томас К. Коди, живший в начале девятнадцатого века. Интересный человек. Говорят, что наш Старый Враг настолько ненавидел его, что поднял его труп из могилы и бродил в его обличье с ножом в одной руке и топориком в другой. Томас и эта штука боролись на краю утеса в течении двух дней, пока на свалились вниз.

– Ты веришь в это?

– Я верю в то, что Томас был очень силен. Я верю в то, что наш Враг показал нам еще не все свои трюки. Изменение образов для обмана только часть их.