Черная бабочка - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Петрушевская cтр.№ 24

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Черная бабочка | Автор книги - Людмила Петрушевская

Cтраница 24
читать онлайн книги бесплатно

Через день, в воскресенье, чартерным рейсом он прилетел на родину, сел в электричку, потом в автобус. Долго блуждал по разъезженной грязи, на ледяном ветру, среди обшарпанных зарослей.

Потом запахло дымом, взору явилась обширная помойка у дороги. Это уже была деревня.

Раиса Ивановна приняла гостя растерянно.

Они всей семьей, Раиса, мужик и ребята, сидели у стола, с утра уже были пьяненькие.

Раиса всполошилась. Предложила мутный стакан, завлекая, поболтала над ним банкой самогонки. Услышав отказ, пододвинула сковородку с жареной картошкой. Он сказал «я не ем». Тогда она вывела приезжего обратно в сени. Виновато распахнула дощатую дверку. Там были ступеньки вниз, довольно темное пространство открывалось глазам. Пахло сеном и навозом.

— На дворе она.

Да! Мама, закутанная в ватное одеяло, сидела в крытом дворе. На печурке варилась картошка. Лицо у мамы было темное, обтянутое, глаза ввалились, огромные веки прикрывали их.

Она смотрела куда-то, ничего не видя.

В закутке хрюкал поросенок. На чистом сене лежали овцы, там же валялся тюфяк.

Увидев сына, она заплакала от счастья. Протянула к нему свои грязные, худые руки, встала. Тут же села.

Акакий

Как это давно уже обозначил другой распутник: «Мой возраст», т. е. дети около четырнадцати. Подразумевались мальчики.

В нашем случае (тот распутник давно умер) подразумеваются девушки, розовые бутоны.

В нашем случае, то есть у мужчины Р., возможно, имелись и другие определения, человеку уже под пятьдесят, как-то он их всех тоже называл, был же известный термин «флаконы», лет за пятьдесят до того, в ходу у богатых и сильных джентльменов, ученых или, наоборот, писателей.

Флаконы, то есть то что подставляют и что они наполняют.

Наш Рональд был тоже писатель, даже с именем, хотя и молодой, сорока семи лет. Веселый, ленивый, умный. Мина замедленного действия, как шутила одна его подруга, когда он начинал тянуть резину, не решаясь ни на что (не желая ничего, на самом деле).

Он писать не любил и делал это теперь за деньги, какие-то «эссе» (ударение на первом слоге, так произнесла однажды молоденькая бухгалтерша одного модного издания). За такую ерунду хорошо платили.

Больше денег приносило кино и телевидение, однако это было анонимно, не хотелось позориться.

Много и не по своей инициативе, то есть опять-таки за плату, ездил: симпозиумы, фестивали, то жюри, то выступления.

Его всюду любили устроительницы за ту неторопливую, покровительственную атмосферу, которую он создавал вокруг себя.

Все чувствовали себя какими-то польщенными, награжденными его обществом.

Сидеть и выпивать в теплой компании друзей и подруг, это он умел как никто. Говорил не часто, но веско И без претензий хорошо — и никогда бесплатно не говорил о себе.

На него вешались бабы, но постоянной какой-то дамы рядом не наблюдалось (в анамнезе имелись жены, с последней он жил раздельно, хотя и не был разведен, в этом случае она требовала раздела имущества, а отдавать полквартиры и полмашины ему было противно).

У Р. имелись некоторые творческие планы, он участвовал в теледебатах, давал интервью, опять-таки без настойчивости умно, как бы между прочим.

Но все явственней проступала некая лень, простая диванная лень. Пил он умеренно, друзья его все были люди солидные, так что им разлететься с бутылкой к нему в новую квартиру как-то не въезжало в голову — а шантрапу он не привечал.

Единственно куда он шлялся в свои одинокие моменты — это был ночной кабак, закрытое заведение с двусмысленной репутацией. Туда ходили и свои, известные людишки, и туда же таскались молоденькие бутончики, зародыши: даже караулили у входа, стояли за несколько метров от ресторанчика ночи напролет, а вдруг кто пригласит. Стояли даже по двое, по трое. Хотели есть, согреться, голодные и озябшие, хотели туда, вниз, в подполье, где дым, огни, гром музыки, танцы, еда, звенят бокалы. И всё им дадут задаром, только прорвись! И даже денежек подкинут (самая большая мечта у них у всех был навороченный мобильник, новый вид валюты).

В заведение дам по отдельности не пускали, только с мужиками.

Репутация, о которой было упомянуто выше, как раз и притягивала в этот ночной клуб мужиков и уже упомянутые розанчики 12–14 лет (все утверждавшие, что им уже 18), для них все и цвело там, в подвале.

У нашего Р. таких флаконов уже набралась большая коллекция, экспонатики которой беспрепятственно могли звонить ему по подаренным мобильникам сразу как только взбрендит в голову (в минуту слабости, когда в школе и дома все плохо и кончаются деньги на телефонном счете!). Они и так звонили, предлагались. Хочешь приеду. Почему тебя нет в клубе. Что мне тут без тебя делать. (То есть ее все-таки кто-то туда протащил, но не кормит и не поит!)

У них была еще такая дрянная неотвязная манера — зацепившись, они старались следовать за одними штанами, привязывались, что-то свое себе придумывали, какую-то первую любовь, плакали в трубку, дуры. Он был их кумиром, мужик с бородой! И он вынужден был соответствовать, покупал каждой мобильный, а валюта этого рода требовала постоянных капиталовложений вроде наркотика: положи денежку мне на счет!

Шли также все время мольбы от предыдущих розанчиков, sms-ки с просьбами о встрече. Необходимость содержать мобильники толкала бутоны к активности, чуть ли не к агрессии супротив новеньких розанчиков. Это дико надоедало.

И вот выдался тихий ночлег, Р. сидит на дому в халате, колдует над очередным вялотекущим «эссэ» с ударением на первую букву, и тут звонок! Взгляд на дисплей: точно опять она, эта Верка! Sms-ка: «Я окол тбя, у двери, я т л! Не мгу без тбя! Свет у тя горит. Открой Верба».

Верка тот еще экземпляр, тоже врет что ей 16, рост 1 м 78 см. Отличилась тем, что с высоты своего росточка однажды упустила на кафель оч дорогой и навороченный его мобильник, взяла позвонить маме что не придет, дело было в полночь в супермаркете, заехали за вином и едой после клуба, поскольку в самом клубе Р. не пил, пребывая за рулем. Мать ей, видно, сказала такое, что нескладеха в результате выронила игрушку на пол. Дело было год назад, розанчику вообще было совсем мало лет. А в грохнутом телефоне содержался и интернет, и вся бухгалтерия, дела и телефоны, да и видеокамера!

Тем Верка и отличалась, как жеребенок, нескоординированностью. Ноги выросли, а ум нет. Смешное, навязчивое, жалкое, какое-то новорожденное женское существо, при том заранее на все готовое. Безотцовщина.

Цель в жизни — ездить на машине с кондиционером, болтать при том по наушнику, рядом коробка конфет с ликером, плеер в другом ухе и новая мягкая игрушка подмышкой. Секса не выносит. Еще, видимо, не созрела. т. е. наш возраст.

Что еще ей надо: сумку розовую блестящую от Армани, пальто можно черное блестящее в пол Дольче е Габбана. Сапоги выше колен замшевые белые. Откуда она все это знает, попрошайка?

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению