Дикие Животные сказки - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Петрушевская cтр.№ 43

То втырь, то оттырь.

То впях, то взбых.

Как облампелые — шаем шаются и бирят:

— Эее! Эвай! Пуськи бятые! Шайтесь, индякие!

И:

— Эфан-эфоэ!

Ажник кукушню у Помика с гвинта чирит.

Ужо и бутявок никст на напушке, а К. и П., блуки вымзивши на отпень, хвиндиляют, и дохвиндилялись до некузявости.

Обезвалдели, сяпалки распиндюрили втырь по напушке, клямсы разбызили: оее.

А шаялись-то Калуша с Помиком от перетряма.

Трямкая бутявок, К. и П. не допрели, что бутявки тож натрямкались некузявых бурдысьев, в коих зюмо-зюмо быра «A-CNS».

А от быра «A-CNS» — оее как чирит.

И в клямсах нетырно, и в блуках сыкает, и в пшах гандибобель. И кукушню гвинтит.

И тут Калуша с Помиком клямсы разбызили и бутявок из клямс вычучили на напушку!

Т.е. Калушу с П. вытырснуло не по-индяцки.

Бутявки ж, из клямс вычучившись, вздребезнулись, сопритюкнулись и усяпали с напушки.

А Калуша, отбябякавши бутявок с клямс, волит:

— О бутявки! Трямкающие бырные бурдысья — сгрохиваются с курчаток.

А уж перетрям аки некузяв аки мырдяв!

А бутявки за напушкой волят:

— Кана-ганда-бис, пайти-метамикс! Банчь, инчь. Поськи бетые, паськи бутые. Песьки бырые.

А Калуша волит:

— Чи облампели, бутявищи. Не зямут пробамболить «пуськи бятые», кайодлы. Пу-сь-ки бя-ты-е! Пуськи!

А бырные бутявки волят:

— Пськ бт. Бррл-блпл, вафшшэ пуськинисты.

Огды-егды, а Бутявка спиндюрила у Калуши зилинь.

И с зилинем усяпала с напушки быро-быро.

А зилинв у Бутявки в сяпалках так и тырыпырится: тыры-пыры, тыры-пыры.

А Калуша (пши натыром, блуки бятые) увазила: в бурдысьях — эвоэ — так и тырыпырится.

И Калуша как забирит:

— Оее, оее! Зилинь спиндюрили! У Калуши зилинь спиндюрили, ух некузявые, пуськи бятые! Эван! Индя-кие! Оее!

А индякие присяпали на напушку и волят:

— О-по-по, индякие! У Калушки зилинь спиндюрили! Ёфки! Ёфки!

А ёфки присяпали, пши разбызили, по бурдысьям посцирили, инда Бутявку-то с зилинем и упяли!

Упяли и в КТ запиндюрили.

И волят по напушке:

— Бутявка в КТ! Змсяу!

А Калуша волит:

— О индякие!

Индякие волят:

— Эвоэ?

— Индякие! — бирит Калуша. — Ёфки-то, а? Ёфки-то како тако кузявые! Фьюро-фьюро бутявку упяли!

А ёфки волят, блуки вымзивши:

— Змсяу! Змсяем!

И ну сяпать с напушки.

А Калуша волит:

— А зилинь-то калушин! Зилинь-то йоу?

А ёфки с вымзенными блуками бирят:

— Йоу-йоу, на шваньтоу. Фу-фэ-я.

И усяпали с напушки в КТ.

— Како фуфэя, — бирит Калуша. — Како фуфэя! Зилинь-то калушин. Для калушаточек зилинь-то, не для ёфок, пуськи бятые. Калушаточки-то: Канна, Манна, Гуранна и Кукуся с кукусеночком! И без зилиня!

И Канна, Манна, Гуранна и Кукуся (кукусенок в сяпалках) присяпали на напушку.

И индякие тоже на напушке, и Калуша с калушатами, но ёфок-то ни!

А ёфкино биренье по-над бурдысьями аж юздит:

— Змсяу! Йиу!

Хфуф-оп-оп!

Змсяу! Тиу!

Фук ёлм-ёлм.

Псяэ! Ушя!

Зюм-зюм-зюм!

и (зюмо-зюмо):

Йоу-йоу, на шваньтоу!

Фу-фэ-я!

Ажник в пшах некузяво у индяких от ёфкиной юзды.

А Калуша волит:

— А хай в клямсах у ёфок зилинь счучится! А хай ёфки зилинем поктсятся! Фук ёлм-ёлм!

А Кукуся волит Калуше:

— Не воль так фьюро, Калушечка. Блуки не вымзивай. Ни. В бурдысьях не без зилиня. Посяпаем в бурдысья и натрямкаемся зилиня инда.

И индякие отбирили:

— Змсямы.

И тырснули в бурдысья за зилинем.

Пъс, Психа и псята сяпали по напушке.

Навстрызь хвиндиляла Бутявка.

Бутявка увазила Пъса и волит:

— Сяпаете по напушке, а напушка-то индяцкая! Не Пъсова напушка! Не Пъсам шаяться бтысь.

Пъс обезвалдел и волит Психе:

— Обезвалдеваю от бутявок. Бутявки, а волят с Пъсом яко тако некузяво! А ну, бутявщина, кши от Пъсов!

А Бутявка волит:

— Опо-по, опопо, галивнок. От Пъса арсаждусь и обсяюсь! Сяпай в геесу!

— За галивнока отволишь! — бирит Пъс. — И за геесу! Не Пъс галивнок, а Бутявка!

И птум сяпалкой по напушке!

Бутявка инда тырснула в бурдысья.

Сяпали Пъс с Психой и псятами по напушке, а навстрызь хвиндиляет Калуша и волит:

— Оее, како кузяво! Пъс! Кузявенький! Калуша в изъюбе от Пъса! Шошляю Пъса!

И сяпалкой Пъсу: воу, воу. И блуками: жум-жум.

— Калуша, тм, — волит Пъс. — Тм-тм. Эван эвоэ: Психа. И эван эвоэ: псята.

А Психа блуки вымзила на Калушу.

А Пъс волит:

— Психа! Эвоэ Калуша, а на напушке — эвоэ! — калушатник. В калушатнике Помик и калушата: Канна Помиковна, Манна Помиковна, Гуранна Помиковна и Кукуся Помиковна с кукусенком! Псята, а ну, шайтесь по напушке!

Псята усяпали и ну шаяться по напушке. Инда сяпалки свирикают.

Психа же, блуки вымзивши, не волит ни-ни. На Калушу блуки вымзила и ни-ни.

А Пъс бирит:

— Псиша, эван эвое: Калуша! Калуша, эван эвое: Психа!

А Психа как заводит:

— Бутявка-то кузяво бирила: галивнок исцешь, Пъс! Калушаточки-то не пъсовны ли? Заводить нешто Поми-ка? Аоэ! Помик! Поо-омик!

А Калуша бирит:

— Оее, усяпываю! Ну пъсов с психами в геесу!

И усяпала с напушки.

И над напушкой встындилось небиренье…

А Пъс бирит Психе:

— Исцем галивнок?

— Исцешь.

— А Психа? — волит Пъс. — Не галивнючка яко тако бирить? Про Пъса?