Корабль ночи - читать онлайн книгу. Автор: Роберт МакКаммон cтр.№ 26

Поодаль на пострадавшем в бурю траулере возились рабочие. Кип замахал им и вылез из машины.

В глубинах его сознания горело воспоминание о мертвом, полном ужаса лице Турка. Он видел его во всех подробностях, и впервые за очень долгое время Кип почувствовал, как ему в душу прокрадывается непонятный смутный страх. «Что это? – спрашивал он себя. – Здесь нечего бояться. Глупость, ребячество, нелепость!» Но что-то тревожило его – что-то жуткое, такое, о чем не хотелось даже думать. Он вдруг спохватился, что рядом стоит Мур, включил фонарь и толкнул дверь дока.

Дверь неохотно качнулась на ржавых скрипучих петлях. За ней была сплошная чернота, словно они стояли на границе дня и собирались отдаться на милость ночи. Корабль Ночи, назвал ее Бонифаций, вдруг вспомнил Кип. Порождение ночи, тварь, для которой тьма – защита. Светя перед собой фонарями, они вошли в док – Кип, за ним Мур – и налетели на стену сокрушительной вони.

– Господи Иисусе, – вырвалось у Кипа. – Эта сволочь гниет изнутри. – Он посветил в воду под сходнями. – Вот здесь я обнаружил тело. Сейчас увидишь – вокруг люка все в засохшей крови.

Мур внимательно оглядывал корпус немецкой лодки. Его почти целиком окутывала тьма, только из прорех в крыше дока падал мутный тусклый свет. Вода вокруг лодки была вязкой, маслянистой, изумрудно– зеленой, и в ней плавали рыбы, встретившие в этой темной зелени свою смерть. Они лениво толкались белым раздутым брюхом в железные бока лодки, всякий раз распугивая мух, обследовавших гниющую плоть. По спине Мура пробежал холодок: он вдруг наяву услышал грозный грохот дизелей лодки. Боже, подумал он, вот это было судно. И представил себе, как оно бесшумно скользило по подводным пропастям, точно огромный морской хищник.

– Минутку, – негромко сказал Кип. Луч его фонаря скользнул мимо Мура и уперся в доски, наваленные на носовой палубе у люка. Слева от боевой рубки лежала бухта троса. Кип не помнил, чтобы утром видел доски или трос… впрочем, единственное, что он помнил, это вынырнувшее из-под воды мертвое лицо. Он посветил на трос, потом на доски. Похоже было, что их свалили здесь второпях, как попало. Фонарь Кипа разогнал полумрак в бывшей плотницкой. В последний раз он видел эти доски там. Или нет? Он не мог вспомнить. Свет скользнул по горе ящиков и ветоши; сверкнули красные глазки, послышался испуганный писк.

– Что там? – спросил Мур.

Кип мотнул головой.

– Ничего.

Он шагнул в темноту, прочь от теплого солнечного света, и перебрался по сходням на борт немецкой подлодки. Мур – за ним. Наступив на что-то, он отпрянул, светя фонариком: под громадой рубки лежала небольшая горка раздробленных мелких костей, голов – противных, усатых, – черных гибких хвостов. Кучка требухи – все, что осталось от жирных портовых крыс. В луче фонарика блеснули стеклянистые глаза, и Мур быстро отвел взгляд и перешагнул через крысиные останки. Должно быть, в док пробралась кошка.

Свернувшаяся кровь у круглого отверстия, зиявшего в крышке люка, отмечала место гибели молодого человека. Кип поводил фонарем: бурые кляксы – словно кто-то яростно отряхивал здесь малярную кисть. Под ногами тихонько поскрипывал деревянный настил палубы, крысиная возня наполняла док смутным эхом.

Потом приятели не сговариваясь направили лучи фонарей в отверстие.

Внутрь лодки вел трап, но внизу на первый взгляд было не развернуться. Мур нагнулся пониже и стал под разными углами высвечивать внутренность корабля. Луч фонарика на мгновение выхватывал из мрака трубы, голые переборки, толстые пучки проводов, и тут же возвращал их во тьму. Прямо под отверстием Мур разглядел пол – над ржавыми листами обшивки стояло на три дюйма воды – и увидел свое отражение: бесформенную тень без лица.

Кип, зажав в зубах спичку, прерывисто дыша и нащупывая ногой стальные перекладины, стал осторожно спускаться в отверстие. Он ступил на пол, расплескав воду, и стал ждать Мура.

Они стояли в узком, тесном отсеке, забитом трубами, маховиками и сложными механизмами. Кип посветил по сторонам и показал Муру в носовой части отсека четыре задраенных трубы торпедного аппарата. Их крышки величиной и формой напоминали перевернутые литавры. Над полом на стальных направляющих-рельсах приподнимались две торпеды; направляющие были в черных комьях засохшей смазки с зелеными прожилками плесени, но сами торпеды казались почти чистыми. Мур погладил одну из них.

– Осторожно, – предостерег Кип; звук его голоса жутковатым эхом прокатился между переборками. Он снова повел вокруг лучом фонаря и осветил тонкие заплесневелые тюфяки, подвешенные на цепях так, чтобы их легко можно было свернуть. Узкий проход между ними вел в недра лодки. Под нижними койками в специальных креплениях размещались торпеды. Кип посветил на переборки; между тюфяками виднелись фотографии – сильно выцветшие, почти неразличимые: молодая темноволосая женщина улыбалась фотографу в луна-парке, пара средних лет сидела в обнимку на скамейке у фонтана, рядом висел похожий на открытку снимок огромного дома в лесу, а по соседству молодая блондинка на лыжах на фоне заснеженных гор махала рукой утраченному возлюбленному.

Все возможные закутки и щели были забиты штабелями деревянных ящиков. Из перевернутого ведра выплеснулось и застыло что-то белое, густое, комковатое. Везде присутствовал отвратительный налет тлена; беспризорный ботинок, подхваченный крохотными волнами, созданными движением незваных гостей, стукнулся о торпеду. Мур опустил фонарик и увидел в полутемном углу похожие на осьминога лохмотья рубашки и подумал: а что случилось с хозяином?

Кип прошлепал по воде, нагнулся и поднял рубашку. Она тотчас расползлась желтоватыми клочьями, сразу налипшими на пальцы констебля. Он завороженно поднес к свету один такой клочок и вдруг резким движением стряхнул его в воду. Обрывки рубашки уплыли под подвесную койку. Кип вытер руку о штаны.

Впереди открывался длинный коридор. Воздух здесь был спертый, зловонный – Кипу стало трудно дышать. Возможно, пока не вскрыли люк, здесь вовсе не было воздуха, но и после этого лодка проветрилась недостаточно. Запах погоста перебивал другой, не менее неприятный запах: раздражающий, приторно-сладкий, разъедающий легкие. Какой– то отравляющий газ? Нечто, копившееся внутри лодки сорок с лишним лет? Кип подождал, пока луч фонарика Мура догонит его, и, пригибаясь, осторожно двинулся вперед, то и дело ныряя под какие-то трубы. Темнота встревоженно шарахнулась от света, заметались в поисках укрытия маленькие тени. Кип с Муром не могли идти рядом – коридор был недостаточно широк. Они словно вползали через глотку громадного зверя в дебри органов, тканей и костей, напитанные влагой как губка.

– Боже! – Тихий голос Мура эхом вернулся к нему, отразившись от переборок. – Здесь же нечем дышать, это какой-то клаустрофобический кошмар!..

По центру подволока змеилась толстая труба, этакий ржавый хребет лодки. Кип направил фонарь на один из боковых просветов – там оказалась артелка, тесно заставленная ящиками. Две подвесных койки, привинченный к железному полу стол, с потолка свисают в ряд белые рубашки и такие же рубашки лежат в воде… Констебль пошел дальше; с пола из-под его башмаков поднимались облачка хлопьев грязи и ржавчины.