Член общества, или Голодное время - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Носов cтр.№ 14

Знаете, это какая редкость сегодня! Найти, оживить, сопоставить!.. реанимировать!.. не перетянуть одеяло на себя, извините за выражение!.. Для этого нужен талант, определенный талант. Кто, ответьте мне, сегодня умеет работать с цитатами? ”

Мы вышли из-за стола после фаршированных баклажанов в соусе со сливками, прогуливались по банкетному залу вдвоем. В банкетном зале стоял ровный гул: библиофилы обсуждали книжные новости. Сегодняшний доклад был посвящен специфическим вопросам старения бумаги и книжного клея.

“Долмат Фомич, разгадайте загадку, удовлетворите мое любопытство. Как же так… зачем?.. Мне вы уже пятый гонорар платите, и немалый, но как же газета? Ни один номер еще не вышел… ” – “Не торопите события, Олег

Николаевич. Газета есть, не когда она вышла или не вышла, а когда она есть. “ Общий друг ” еще не вышел, вы правы, но он есть. Он вошел в наш обиход в ранге идеи. Кто же скажет, что нет? Есть, есть ”.

“Есть надо, тщательно пережевывая пищу ”,- сказал, проходя мимо, Семен Семенович.

Подошел профессор Скворлыгин: “ Над чем работаете, Олег

Николаевич? У вас удачный дебют ”. Я отвечал в тон разговора: “Над хлебобулочными изделиями. Хочу рассказать читателям “Общего друга ” о галушках из ячменной муки. В повести Николая Васильевича Гоголя “ Ночь перед Рождеством

” есть классический эпизод… ” “С галушками… – не удержался Долмат Фомич. – С галушками! Это просто сил нет как здорово! С галушками!.. ”

“Не забудьте, – сказал профессор Скворлыгин, – галушки очень хороши с кислым молоком ”.

Оба излучали радость неописуемую, аппетит отражался в глазах; оба так на меня смотрели, словно я сам был галушкой.

“А помните, как писал Белинский? – неожиданно спросил

Долмат Фомич. – “Поэтические грезы господина Гоголя”. Вот где поэзия. Ведь это, в самом деле, поэзия!” “И какая поэзия! – вздохнул профессор Скворлыгин. – Подождите,

Долмат Фомич, у вас же есть, не дайте соврать, прижизненное издание “Вечеров ”!” “Ну, это преувеличение,

– скромно произнес Долмат Фомич. – Всего лишь титульный лист, и не более. Титульный лист со второго издания, сохранность очень хорошая… На нем стоит печать Союза рабочих крахмально-паточной и пивоваренной промышленности, украшение моей коллекции. Это восемьсот тридцать четвертого года издание, Гоголем переработанное ”. “ Но вышло оно, – заметил профессор, – в одна тысяча восемьсот тридцать шестом году ”. “Да, но цензурное разрешение – тридцать четвертого года. Ноябрь месяц. Десятое ноября”.

“ И все-таки хотелось бы побольше стихов, настоящих стихов… Ямб… Хорей… ” “Амфибрахий ”, – кивнул Долмат

Фомич. “Вот, например, в поэме Некрасова “Современники ” упомянут салат. Чем не повод поговорить о холодных закусках?.. “Буду новую сосиску каждый день изобретать, буду мнение без риску о салате подавать… ” Помните, Олег

Николаевич? ”

Я не помнил.

“Ну как же… Конец первой части… ”

Нет, я не помнил. И даже не знал.

“Рекомендую ”.

“Фантастика! Вы удивитесь, друзья, но эта поэма… о которой вы только что упомянули, профессор… эта поэма – вот! – И, словно заправский иллюзионист, выразительно щелкнув пальцами, достал Долмат Фомич из внутреннего кармана небольшой томик Некрасова: Н. А. Некрасов,

Последние песни. М., “Наука ”, 1974 (эту книгу я потом изучил основательно, от корки до корки). – Каково? ” – спросил Долмат Фомич, торжествуя.

“Невероятное совпадение ”,- выдохнул профессор Скворлыгин. “Да тут и закладочка, – обрадовался Долмат Фомич еще большему совпадению, – как раз на этом месте! ” “Быть не может! ” – не поверил профессор Сквор лыгин.

Долмат Фомич продекламировал:

“ Слышен голос – и знакомый -

“ Ананас – не огурец! ””.

“Оно! ” “ Ну это судьба, Олег Николаевич, это просто судьба! Берите, берите скорее. – Долмат Фомич сунул книгу в руку мне, молчаливо недоумевающему. – Многое вам придется обдумать, осмыслить… Это судьба! ”

Зазвенел колокольчик. Всех приглашали снова к столу. Зоя

Константиновна, которая села было за пианино, внезапно залилась громким неподражаемым смехом; радость переполняла ее.

“Я специалист по костям, – обратился профессор Скворлыгин ко всем присутствующим. – Я бы мог вам рассказать о костях. Только это не к столу. В другой раз ”. Парфе клубничное подавалось на сладкое.

Крайне неприятное зрелище. Старуха. Она выкрикивала ругательства, как сумасшедшая. Она и была скорее всего сумасшедшей – тощая, в полинялом пальто. Пассажиры, обзываемые “ козлами ” и “ идиотами ”, благоразумно молчали. Доставалось не только попутчикам и путчистам, но и натурально сильным мира сего: тогдашнему Бушу (был такой в США) и Ельцину с Горбачевым (это уже наши).

Не желая никого обижать и на оригинальность не претендуя, я громко сказал: “Тише, бабуся, кругом шпионы! ” И все.

Весь мой поступок… Все как будто вздрогнули в нашем троллейбусе. И та замолчала. Зловеще.

Незнакомка в красном шарфе повернулась на мой голос, она посмотрела на меня, хотел бы я думать, с благодарностью, но, если оставаться реалистом, пожалуй, все же с иронией

(а то и насмешкой). И произнесла “ здравствуйте ”, чем очень меня удивила. Странная девушка, подумал я, но хорошая. Несомненно, кроме красного шарфа, она обладала еще и природными отличиями, именно: глазами, носом, губами. И волосами еще, но тогда волосы были спрятаны под капюшон (красный шарф был повязан поверх капюшона). Ну и шеей (скажу, забегая вперед).

“ Очень тонко замечено, – отвлек меня пассажир, очутившийся рядом. – Кругом шпионы. В правительстве и везде. Шпионы и предатели. Кругом измена! ”

Он стал перечислять высокопоставленных изменников и шпионов, загибая пальцы. “Откуда вы знаете? ” – спросил я . “Есть свидетельства, есть доказательства ”. “Вы, – вспомнил я,- вы депутат Скоторезов! ”

Пассажир дернулся, словно его ударили в бок, и немедленно вышел (была остановка).

Водитель объявил, что машина не пойдет дальше, а пойдет назад, по семнадцатому.

Мелкий дождик накрапывал. Мы стояли около дома Дельвига, похожего на больной зуб.

“ Что-то много, – сказал я,- сумасшедших в городе ”.

Она ответила: “Выпускают. Денег нет ”.

Она не уходила, и я не уходил. Мне казалось, что это уже было когда-то со мною – может, здесь, на троллейбусной остановке. Представился: “ Меня зовут Олег ”. “Неужели? ”

“Что “ неужели ”? – Я сам из-за этого “ неужели ” на долю секунды засомневался, тот ли я есть, кем представился, неужели Олег? – Вам не нравится имя Олег? ”

“ Нравится, – сказала, смеясь. – В таком случае меня зовут Юлия”.

“Юлия?” – “Юлия”. – “ Елки зеленые! ” – вот и все, что я смог произнести вразумительного.