Теплая вода под красным мостом - читать онлайн книгу. Автор: Е Хэмми cтр.№ 18

В этот день, расположившись на нашем темно-синем плаще, я как обычно, помог воде выйти из тела Саэко. Тепловатая жидкость вытекала обильной струей. Но когда Саэко сказала, что воды в ней осталось мало, это совпало с моими собственными ощущениями. Она повторила с нажимом, словно убеждая сама себя:

— Здорово убавилось! Вылилось даже меньше того раза, когда мы ели бобовое желе!

Она была вне себя от радости. Я же чувствовал себя так, будто кто-то незаметно и противозаконно отнял у меня половину моих банковских сбережений.

С этого времени в наших отношениях наметилось легкое охлаждение — подул этакий сквознячок. Я имею в виду зазор между элементом желания и элементом долга.

Это было продолжением противоречия, возникшего после того, как я уличил Саэко в краже летучей мыши, в результате чего она исторгла из себя воду. Это я заметил спустя несколько дней. Тогда она отреагировала достаточно резко. «Если ты считаешь, что воды вышло мало, то тут можно только порадоваться! Ведь я к этому и стремлюсь, к полному избавлению от воды!» Смысл её фразы был таков: «Ты ведь тоже должен порадоваться вместе со мной!» Но меня это как раз не радовало. Вот тут-то и возникло некоторое противоречие. Мало того, что Саэко опять совершила кражу. Да, я взял на себя ответственность, пообещав раз и навсегда отучить её воровать, однако я жаждал, чтобы вода её тела омывала меня вечно. Если я добьюсь выполнения первого пункта, то второй окажется под угрозой. Если с первым будет всё в порядке, значит, второй потерпит крах. Вот такая простая, ясная логика.

Я терзался по поводу собственной недальновидности. Ну почему я с самого начала не принял необходимые меры? Почему я, подобно рачительному смотрителю водохранилища, не стремился ограничить объём выливающейся жидкости? Но тогда она бы продолжала красть… В этом-то и крылось противоречие, разрешить которое было чрезвычайно сложно. Иными словами, чем больше ты стараешься, тем скромнее становится вознаграждение за твои труды. Вероятно, суть этого противоречия можно свести к следующему: ты изо всех сил роешь яму, в которую тебя же и закопают. Что фактически представляла собой моя личная акция, начавшаяся в тот жаркий летний день?

В первую очередь следует обратиться к фактам. Пока не вывернешь всё наизнанку, до сути не докопаешься. Люди, как правило, склонны предаваться иллюзиям. Во всяком случае, когда они чего-то очень хотят. Оптимисты со своими оптимистическими иллюзиями плачут, а пессимисты со своими пессимистическими иллюзиями — смеются. К первым принадлежит Саэко, а ко вторым, — возможно, я. В самом деле, если считать иллюзией её мнение, что воды стало меньше, — я поднял опущенную голову, — то мне особо не о чем беспокоиться. Может, она будет изливать воду из своего тела до конца своих дней, а это означает, что мои желания не будут противоречить чувству долга в обозримом будущем. Они будут пребывать в сладком согласии. Если само такое допущение тоже не является иллюзией.

Во второй половине августа я, наконец, принял решение. Предложил Саэко измерять количество вытекающей из неё воды.

Как и ожидалось, она запротестовала.

— А разве есть способ измерить?!

Я, однако, подготовился к неудачам и решил не отступать. Подобно афинскому оратору и политику Демаду, я сказал максимально убедительным голосом:

— Мы не будем делать из тебя сосуд с мерной шкалой. Давай будем исходить из факта существования луж как таковых. При всём их своеобразии это всё-таки лужи, а объем лужи можно измерить с помощью какого-нибудь прибора.

Саэко так тряхнула своей тонкой шеей, будто вывернула её на всё триста шестьдесят градусов:

— Разве можно делать такие ужасные вещи?!

— Но ты подумай сама. Сколько радости тебе принесет подтверждение, что воды стало меньше! Мы сможем убедиться в этом воочию! Что воды меньше, меньше… Исчезнут позывы к воровству. Тогда со временем отпадёт необходимость сушить вещи: и матрац, и плащ. Да и не только ты будешь радоваться. Подумай о бабуле!

Облизывая губы кончиком своего тонкого языка, Саэко будто пробовала на вкус сказанное мною, слово за словом. Ещё один нажим:

— Если же объём воды не сокращается, а даже — увеличивается, то я буду стараться ещё больше…

Демад одержал победу.

Была вторая половина воскресного дня, в небе над заливом Сагами клубились тучи. Саэко расположилась на втором этаже дома, на циновке, в необычной позе. Пробивавшееся из-за туч солнце освещало половину её тела так ярко, что она словно вся полыхала. Если бы посторонний человек случайно заглянул с улицы в окно, то, возможно, принял бы изогнувшуюся Саэко за женщину, которая при виде оборотня, хотя был ещё яркий день, от испуга упала на ягодицы и не могла стоять на ногах.

Я со стаканом в руках разместился на циновке таким образом, что моя голова оказалась между её разведёнными ногами. Я так распластался перед ней, что стал похож на послушника, кладущего приношения на чрезвычайно низкий алтарь. Я обращался к чреву женщины, говоря с ним нарочито грубо, как какой-нибудь выскочка-следователь из криминального отдела. С наигранным пафосом я принялся толковать о том, что воровство — это очень постыдно. И добавил:

— …К тому же, ты не просто вор, ты хуже. Ты вор на сексуальной почве! Разве тебе не стыдно перед людьми?!

Я говорил всё более грубо, пытаясь тем самым воздействовать на Саэко. Она была объектом эксперимента, однако заинтересованы в его результатах были мы оба — и потому действовали согласованно и максимально активно. Её чрево было «ухом», внимательно прислушивавшимся к моим критическим высказываниям. В самом деле, этот самый орган в целом имел форму некого изящного уха.

Вначале оно действительно проявляла большое терпение. Выступая в роли следователя, я очень старался.

Это ухо со всеми силами старалось игнорировать меня.

— Эй, не манерничать. Ну, пусти воду при мне!

Мочка воображаемого «уха» окрасилась в светло-розовый цвет, тело начало понемногу подрагивать. Мне в лоб ударило несколько тонких, как иголка для шитья, струек прозрачной воды. Затем эти иголочки соединились друг с другом и образовали самую первую короткую параболу. Когда я ещё наддал жару, серебристая парабола поднялась выше, стала длиннее и словно застыла в воздухе. Под лучами солнца со стороны моря струя воды ослепительно заблестела. Это походило на своего рода водный аттракцион и было очень красиво. Думаю, что это было красивее водного аттракциона «Белые нити», хотя, я по правде сказать, его не видел. Это была прозрачная сверкающая вода, в которой не было ничего загадочного; она сверкала, как мысли, приходящие в голову на осеннем морском берегу после полудня.

Залюбовавшись, я на какое-то время отвлёкся от струи, но потом вдруг вспомнил всё и подставил под конец прозрачной струи стакан. Он сразу заполнился наполовину. По мере того как я убеждал Саэко навсегда покончить с воровством, вода продолжала течь. Она хлестала то сильней, то слабее — в зависимости от жесткости обвинений. Струя отскакивала, как мячик, журчала, а потом слабела и равнодушно смирялась.