Дивисадеро - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Ондатже cтр.№ 33

Дорогой мсье…

Давеча я вспомнила об ужине, на котором Клодиль Ротер и ее сестра говорили о том, что обожают фиговый джем.

Я приберегла для вас горшочек сего джема, который сварила моя приятельница, обитающая в окрестностях Каора. Надеюсь, сударь, вам понравится.

С глубочайшим почтением, Сара С.

Посылка пришла незадолго до того, как Люсьен покинул Марсейян, и теперь в поездке он, вновь осторожно открыв конверт, перечитывал официально-ласковое письмо, словно любовное послание. Столь же торжественно он распечатывал горшочек и угощал джемом попутчиков, коих в последние дни было трое: мужчина, представившийся «старым вором», его молодая жена и их сын. Люсьен к ним уже привык. Цели их путешествий были схожи — семейство тоже искало себе новый дом. «La confiture de figue! — провозглашал Люсьен. — Faite par une dame à Cahors». [68] Сначала мальчишка притворно отводил взгляд, словно воспитанная собака, а потом уже не спускал его с ножа, намазывающего джем на хлеб, тем же собачьим взглядом провожал куски, исчезавшие в чужих ртах, и синхронно сглатывал, внушая себе, будто перед своей порцией угостился тремя лишними.

Рано утром, когда все еще спали, вор исчезал и позже возвращался с добычей: ягодами, свежей зеленью, а иногда и зайцем, реквизированными, как он выражался, с окрестных полей. Путешественников будил дымный запах костерка, который он разводил на обочине дороги, готовя завтрак. Заросший седой щетиной, он казался неповоротливым увальнем, однако умел мгновенно исчезнуть, дабы обеспечить спутников обедом на свежем воздухе. И потому Люсьен взял на себя ответственность за полдники, состоявшие из питья и джема, а также ужины в придорожных харчевнях, которые он оплачивал.

Всякий раз, как Люсьен чуял подходящий дом, повозка останавливалась. Он расспрашивал почтальонов и плотников, не продается ли где заброшенное подворье. Тем временем молодая жена вора, усадив за спину сына, на сменной лошадке разъезжала по проселкам, высматривая жилье для своего семейства. Спутники Люсьена были цыгане, gitans, которые ушли из табора и в поисках нового дома отправились на север. В любой момент они могли обосноваться на каком-нибудь безымянном лугу, и Люсьен знал, что будет по ним скучать. Ему нравилось общество мужа и пение по утрам его жены.

Вас назвали Арией из-за любви к пению, спросил он, или же ваше имя одарило вас талантом?

— Поди знай, — ответил ее муж. — У цыган много разных имен. Подлинное имя держится в тайне, его знает только мать; так нужно, чтобы сбить с толку злые духи, не подпустить их к душе ребенка. Обычно рома пользуются вторым именем. Ее второе имя — Ария.

А вас как зовут? — осведомился Люсьен.

Я не рома. Вот прилип к ней и живу в ее мире. Я — так, сбоку припека.

Порой Люсьену казалось, что семейство ему пригрезилось, особенно когда его члены непредсказуемо исчезали: мужчина — по утрам, женщина с мальчиком — днем. Бывало, он правит лошадью и о чем-то рассказывает, но затем понимает, что беседует сам с собою, ибо попутчики уже спрыгнули, точно с лодки, и подгребают к дальним тополям.

Постоянного имени у меня нет, сказал муж, когда Люсьен повторил свой вопрос. Я знаю цыганский язык настолько, чтоб выжить, но… Говорил он вяло и неубедительно. Казалось, он ни в чем не уверен и хочет выглядеть робким воробушком. А вот мальчика, которого звали Рафаэль, интересовало все на свете, и он буквально засыпал писателя вопросами. Люсьен опасался, что это вызовет ревность отца, но тот имел вид счастливейшего человека, когда прислушивался к их беседам, притворяясь, что они ему ничуть не интересны.

С самого начала мужчины воспринимали друг друга как собственное отражение. Два-три раза на дню кто-нибудь из них ловил на себе взгляд другого. Даже Ария признавала, что они схожи. Их будто скроили по одному лекалу, и писатель, вопреки его предполагаемой славе, держался так же нерешительно и настороженно, как этот самый застенчивый из воров. Если он и впрямь был вором. На глазах Люсьена он ни разу не совершил ничего криминального. И хотя писатель был гораздо старше, именно муж Арии казался человеком не от мира сего: неумейка, сбивчивый в речах и запамятовавший прошлое. Как-то раз Люсьен заметил, что книга, которую читал вор, заложена веточкой полыни. Единственная определенная деталь в этом человеке. С тех пор каждые два-три дня писатель дотошно отмечал, насколько продвинулась веточка, совершавшая путешествие по сюжету.

— Я ушел на войну да так и не вернулся, — однажды сказал вор, когда они с Люсьеном вышагивали через поле; это стало его самым большим откровением в ответ на воспоминания писателя о давней войне.

Еще в день их знакомства Люсьен спросил Арию, как зовут ее мужа.

Лучше спросите у него, ответила она.

Это было начало их неуловимости.

Нельзя же называть вас только «вором», сказал Люсьен. Конечно, в подходящий момент я не премину воспользоваться сим титулом, но желательно ваше имя.

Выбирайте любое: Огюст, Пелок, Льебар…

Что ж, пусть будет Льебар.

Про себя Люсьен оценил юмор — ему нравилась повесть Флобера «Простое сердце». Первое время он пользовался этим прозвищем — одним из многих, которые потом забыл. Но вот что запомнилось: Льебар почти ничего не ел, даже если сам готовил. На вопрос Люсьена Ария лишь пожала плечами, словно говоря: кто их разберет, этих мужчин.

Каждый вечер они подъезжали к какой-нибудь гостинице, где писатель всех кормил ужином; потом он брал себе номер, а семейство ночевало в поле. Усталость и деревенский воздух способствовали сладкому сну. Но однажды ночью Люсьен Сегура проснулся охваченный паникой. Задыхаясь, он сбросил одеяло. Расстегнул воротник ночной сорочки и подошел к окну. В темноте Льебар брел вдоль оградки гостиничного сада. Довольно яркая луна позволила писателю узнать своего попутчика, совершавшего странную ночную прогулку. Люсьен хлопнул в ладоши; остановившись, Льебар поднял голову и медленно поклонился. Накинув пальто, Люсьен вышел на улицу. Полилась тихая беседа. Писатель пожаловался на бессонницу.

Значит, вам не надо спать, ответил вор. В ночи столько полезных часов. Жалко тратить их на сон.

Мне нужна ваша помощь, дружище.

Льебар замер. Писатель ждал отклика на свое драматическое заявление, но ответом было лишь учтивое молчание. Помявшись, он продолжил:

Вы должны кое-кого убить. Вновь молчание.

Моя жена превратилась в ведьму. Она погубит наших детей. До конца дней не даст мне покоя.

В другой жизни у меня тоже была жена. (Льебар говорил осторожно, словно эти сведения могли быть использованы против него.) Есть другие способы прекратить муку. Согласен, мужья и жены друг друга терзают, но ваши дети сами о себе позаботятся. Убить несложно. Труднее украсть и вкусно приготовить хорошую курицу. Убийство не требует искусства, это неравный бой. Но оно вас же и погубит. Вы маленько подрастеряли мозги. Наверное, из-за этого у вас удушье. Знаете, есть такое растение огуречник, у которого цветок точно синяя звездочка; очень полезно для сердца. Вы успокоитесь. Давайте поищем…