Халтурщики - читать онлайн книгу. Автор: Том Рэкман cтр.№ 63

— А где сейчас этот ваш бывший муж?

— В Лондоне. Он был настолько влюблен в этот город, что переехал туда. Вроде как чтобы найти для всех нас достаточно большой дом. Я даже с работы ушла — я тогда была всего лишь помощником в бухгалтерии, все случилось еще до того, как я получила степень магистра. А потом он присылает мне письмо о том, что у него якобы «шалят нервы», что бы это ни означало. Разрыв тянулся долго, и выглядело все просто отвратительно. Прямо о своей новой подруге он мне так и не сказал. Он по-прежнему живет там. В Лондоне. С ней.

— Полагаю, какая-нибудь настоящая англичанка.

— Вообще-то, к моему огромному удивлению, она из Неаполя.

— Ох, — смеется Дэйв, — вот это он вам поднасрал.

Такое забавное выражение заставляет ее улыбнуться.

— Так я и подумала, — продолжает она. — Ну да бог с этим. Дэйв, надеюсь, вы не будете против, если я поинтересуюсь, сколько вам лет?

— Сорок пять. А вам?

— Сорок. Только исполнилось.

— Серьезно? — удивляется он. — Вы оказались моложе, чем я думал.

— Ох, спасибо большое.

— Нет, нет, я не в этом смысле. Я к тому, что вы занимаете такую ответственную должность. И у вас трое детей и все такое. Мне прямо стыдно.

В разговоре возникает пауза. Эбби сидит лицом к Дэйву и не может просто так отвернуться.

— Почитаем? — предлагает он, открывая книгу там, где они закончили.

— Спасибо за предложение, но давайте без меня. Мне надо поработать.

Она временами поглядывает на него. Они улыбаются друг другу, он помахивает книгой, спрашивая: «Не надумали?»

Через какое-то время она отрывается от работы, чтобы пошутить. Но Дэйв спит, на груди у него лежит раскрытая книга. Джейн Остин, думает она, какой мужик будет читать Остин? Он же не гей? Да не похоже. У нее мало знакомых южан. Эти его кваканье и робость для нее такая экзотика. Дитя природы.

А что, если он проснется и увидит, с каким вниманием она его разглядывает? Эбби продолжает изучать его краем глаза. Он вроде не особо высокий, хотя по сидячему человеку рост нелегко определить. Толстовка, джинсы, кроссовки. Свободная уличная одежда. Лежащая на книге рука небольшая, но грубая и сильная, ногти обкусаны, с заусенцами. Он должен быть не так прост, как кажется. Очевидно, он все еще страдает из-за развода. Но он об этом не говорит — не из тех, кто готов излить тебе все свое горе.

Дэйв поворачивается во сне, и его рука ложится на подлокотник между ними, касаясь ее локтя. Эбби не шевелится, решив не прерывать контакт, спустя какое-то время она снова начинает дышать.

Примерно через час он открывает глаза, моргает и зевает.

— Простите.

— За что? — шепчет она.

— Я, кажется, задремал на минуту, — тихо отвечает он. — Эй, а чего мы шепотом?

— Может потому, что свет выключили. — Она показывает в сторону туалета. — Простите, мне надо отойти на минуту.

— Господи, — говорит он, расстегивая ремень и вскакивая на ноги. — И вы ждали из-за меня?

— Да нет. Вовсе нет. — Эбби втягивает живот и выбирается в проход, достает из багажной полки сумку и направляется к туалету. Закрывшись, она изучает свое отражение в зеркале, хотя при таком освещении выглядит она не очень. «Бля, какая я страшная». Она достает из сумки шариковый дезодорант, проводит им под мышками. Потом открывает упаковку влажных салфеток, вытирает лицо и руки, замазывает кремом пятна на лице, рисует линию подводкой, другую — помадой. Или не надо. Она прижимает к губам бумажное полотенце, в последний раз смотрит на поцарапанное отражение, убирает со щеки ресницу. Поправляет бюстгальтер — он у нее на косточках, и одна из них неприятно давила, смотрит под рубашку: старый черный лифчик. Заглядывает в штаны: голубые бабушкины трусы. Отличное сочетание: сверху похоронное кружево, снизу парашют. Да не будь дурой — кому есть до этого дело. Еще одна освежающая салфетка. Готово.

Она возвращается.

Он подскакивает на ноги.

Эбби набирает полные легкие воздуха и проскальзывает обратно на свое место.

— Вы там душ принимали?

— Почему вы так думаете? Я что, так долго?

— Вы выглядите так бодро и все дела. Не знаю, как вам, девушкам, это удается. Я во время путешествий похож на старый башмак.

— У нас, женщин, свои секреты, — с гордостью объявляет она.

— Ну, — с энтузиазмом откликается он, — это же прекрасно.

Нет, не гей, думает она.

— Слушайте, мы же в самолете, — говорит Эбби, дотрагиваясь до его руки. — Никто не ждет, что вы будете выглядеть лучшим образом.

— Но у вас это отлично получается, — отвечает он, хотя его голос к концу такого откровенного комплимента стихает. — Ладно, — продолжает он, — пойду, наверное, и я освежусь. Хоть у меня и данные не такие.

— Ой, прекратите.

Дэйв возвращается, хлопая по щекам влажными ладонями.

— Уже лучше. — Он падает в кресло. — Уже лучше.

— Да, — соглашается она. — Ну вот.

Минута молчания.

— Так, — Эбби пытается восстановить беседу, — вам нравится жить в Риме? У вас там тысячи друзей и все такое?

— Вроде того. Не тысячи, конечно. Я поначалу вообще по-итальянски не говорил, из-за чего дела пошли не сразу.

— Все же я уверена, что за вами девчонки просто толпами бегают, да? Одинокий американец, журналист…

— Да не особо. Какое-то время я встречался с девушкой из Новой Зеландии, она работала в пабе недалеко от моего дома.

— Это где?

— Мой дом? В Монти. Виа-деи-Серпенти.

— Отличный район.

— Квартирка маленькая, но вы правы. Знаете, в Риме я понял, что итальянцы хоть и дружелюбны и все такое, но у них свои тусовки. Понимаете? Они всю жизнь общаются только с теми, с кем познакомились в первом классе. И если вы не ходили в ту же школу, что и они, на ужин вас не позовут. Знакомо?

— Точно. Это очень по-итальянски.

— Тяжеловато вписываться в их компании. Американцу-то. Девчонкам, я полагаю, легче. Итальянские ребята ведь такие ловкачи и все дела.

— Я надеюсь, вы не купились на миф о том, что все латиносы просто отличные любовники? Скажу вам по секрету: итальянцев — я-то знаю, я была замужем за одним из них — скорее можно назвать примадоннами, чем жеребцами. Я лично не могу заинтересоваться мужчиной, у которого гардероб богаче моего. К тому же большинство итальянцев просто дети. Мой сын Генри и то более зрелый, хотя ему всего тринадцать. А многим из них мамочка до сих пор одежду стирает, джинсы подворачивает и готовит бутерброды с мортаделлой на обед. Так это в них и остается. — Эбби потирает нос. — Что, слишком злобно? Простите, больше выпадов не будет, клянусь.