Девушки, согласные на все - читать онлайн книгу. Автор: Маша Царева cтр.№ 75

– Дети, наверное, есть у вас? – из вежливости поинтересовался Филипп. Когда-то его считали мастером ни к чему не обязывающего светского трепа, а теперь он с трудом подбирал нужные слова.

– Две девчонки, – лицо Агафона просветлело, – одной одиннадцать. А старшенькой двадцать уже. Замужем, на внука надеюсь. Знаешь, творец, решил я тебе помочь.

– Вот как? – Почему-то в первый момент Филиппу показалось, что Агафон предложит ему проститутку. Он прекрасно знал, что проститутки время от времени появлялись в стенах Бутырки – обслуживали они особо привилегированных заключенных, – таких в камере Филиппа не было.

– Да, так. Без баб мужику нельзя. – Агафон растянул толстые фиолетовые губы в улыбке и протянул Филиппу какие-то потрепанные листы. – На уж. Да ты бери, не стесняйся. Пользуйся, читай. Это, кажется, по твоей части. Только завтра вернешь, на журнал этот очередь в шестьдесят человек.

Филипп машинально принял листки из синих от самодельных татуировок рук Агафона. Порножурнал. Он усмехнулся. Словно издевка, словно какой-то знак судьбы.

– Спасибо. Посмотрю.

– Вот так-то лучше. Может, хоть на человека похож станешь, мечтать начнешь! Без мечтаний, знаешь ли, нельзя, – принялся философствовать авторитет.

Филипп отошел в сторону и машинально перелистал зачитанный до дыр журнал. Все какое-то развлечение. Издание было британским и явно очень дорогим – модели красивые, бумага качественная, комментарии ироничные и красивые – Филипп хорошо разбирался в таких вещах. В свое время он тоннами скупал порножурналы и часами просиживал над фотографиями – изучал, так сказать, творчество конкурентов.

Один заголовок бросился ему в глаза – в отличие от других заключенных, Филипп великолепно понимал английский. «Русская девушка зарабатывает миллион!» И фотография возле надписи была – лицо этой самой счастливицы. Филипп взглянул на снимок – и у него упало сердце. Фотография была черно-белой и в целом напоминала старинную порнографическую открытку. Женщина на снимке – приятно-полная, белокожая, темноволосая и совсем молодая. Она смотрела в объектив без улыбки и чем-то была похожа на знаменитую актрису немого кино Веру Холодную.

Это была Ева. Определенно она. У Филиппа даже пальцы задрожали, а кровь лавиной хлынула к щекам – подошедший сзади Агафон только криво усмехнулся, глядя на его изменившееся лицо, – он-то думал, что Филипп так возбудился от созерцания обнаженной женской плоти.

Но Филипп не заметил Агафона – он читал маленькую заметку о русской девушке. Читал, перечитывал и снова перечитывал…

«Русская порномодель по имени Фелисидад прославилась на весь мир! Недавно в мировом прокате появился фильм британского культового режиссера Гэва Смита «Порочная невинность». Критики недоумевают, отчего модному молодому режиссеру пришло в голову заняться порнографией. «Порочная невинность» – это не порнушка для сопливых онанистов, это высокое искусство», – прокомментировал нашему корреспонденту сам Гэв Смит. Действительно, едва появившись в прокате, картина побила все рекорды. Новый порнофильм смотрят не только любители «клубнички» – о нем говорят все эстеты. Это совершенно новый жанр, непошлое, высокохудожественное порно…»

Дальше Филипп не стал читать. Он и так все понял. Сука! Какая же сука! Украла кассеты, умудрилась вывезти их за границу и толкнуть какому-то Гэву Смиту! Как ей удалось все это провернуть? Ева всегда казалась ему мягкой, как амеба, совершенно неприспособленной к жизни. Откуда она взяла деньги на билет в Лондон, как сумела познакомиться со Смитом? Как вообще догадалась, что кассеты эти представляют определенную ценность? Неужели сама? Или подсказал кто?

– Эй, ты что?

Филипп встряхнул головой. Перед ним стоял Агафон, он смотрел на Филиппа весьма настороженно и даже как будто брезгливо.

– А что?

– Плачешь, что ли?

– Нет.

Филипп удивленно провел грязной ладонью по щеке. Посмотрел на руку – мокрая! Несколько раз моргнул. И только в этот момент почувствовал, как по щекам бегут горячие ручейки.

– Ты это брось, – мрачно предупредил Агафон.

«Тебе-то какое дело?» – подумал Филипп, а вслух сказал:

– Кажется, действительно плачу.

– Заболел?

– Нет. Женщину одну вспомнил.

– Бабу? – уточнил сокамерник, растянув в улыбке мясистые губы. – Что, журнальчик навеял? Любимая померещилась?

– Она меня на деньги кинула. На большие деньги.

– Больше пяти лет тебе не дадут, – пожал плечами Агафон. – Выйдешь, найдешь ее. Разберешься.

– Пять лет, – Филиппу даже произнести это было страшно. – Пять лет. Это слишком много. Я не выдержу. А если выдержу, будет уже все равно.

– Пять лет – это мало. Я в общей сложности просидел двенадцать, – ухмыльнулся Агафон. – И ничего. Везде жизнь. Здесь – нет, а на зоне – лафа. Тебе понравится. А бабу найдешь. Если захочешь.

Филипп прислонился спиной к стене, закрыл глаза и усмехнулся. Да разве объяснишь ему все, Агафону этому? Впрочем, может быть, он и прав. Пять лет – немного, если вести монотонный образ жизни. Они пролетят для Филиппа как пять минут – и все эти затянувшиеся минуты он будет думать о Еве.

Мысль материальна. Если есть какая-то цель, дальнейшее существование перестает казаться таким пугающим и безнадежным. Они еще встретятся. Он все ей объяснит. Соврет в конце концов – не зря же он считает себя мастером международного класса по художественному вранью. Она поверит. Поймет и простит его – Ева мягкая, она точно простит. В конце концов, ей станет его жалко. Она ведь влюблена была в него…

Впервые в голову Филиппа пришла мысль о том, что он в очередной раз совершил чудовищную ошибку. Подобно глупому кобелю, пошел на заманчивый запах стервы. Купился на ее блеск и лоск, позволил острыми шпильками в очередной раз растоптать свое измочаленное сердце. И проигнорировал ту, что любила его всерьез.

Фелисидад – какое глупое прозвище. И совершенно ей не подходит.

Пускай кассет больше нет – они вроде как принадлежат этому пресловутому культовому английскому режиссеру. Кассет нет, но деньги-то есть! Деньги, честно им заработанные. Конечно, она потратит много. Купит себе эксклюзивных шмоток, косметики, ярко-красный спортивный автомобиль, может быть, даже ассистента заведет, как Вахновская, – что он, женщин, что ли, не знает? Но хотя бы половину, хотя бы треть она должна вернуть. Он попросит – и она вернет. Точно.

Впервые за несколько последних недель Филипп расслабился. Принесли ужин – и он с аппетитом съел черствую булку, более того, она показалась ему ароматной и вкусной. Все наконец встало на свои места. Ему нельзя не есть – понадобятся силы, чтобы пережить этот кошмар. А может быть, и кошмара никакого не будет. Может быть, его оправдают. Может быть, у Марата Логунова проснется совесть, и он внесет за него залог или просто взятку даст. В конце концов, Филипп так и не получил гонорар за работу на «Плейхаус»…