Дневник - читать онлайн книгу. Автор: Витольд Гомбрович cтр.№ 217

Письмо от Базилио из Аргентины, что «Генрик» уже плывет на одном из круизных судов в Канны, чтобы «сделать сюрприз».

???

27. X.<19>67

Генрик. И никакой не Генрик! А даже если и Генрик, то скорее всего Фернандо!

Базилио даже не удосуживается объяснить, почему Генрик. Почему не Родриго? Не Гиацинт и даже не Педро? Если дальше так пойдет, то мы еще увидим его под именем Эстебана, Тадеуша, вот, вот, действительно, а почему бы не Тадеуша?

Роза! Какая-то сомнительная, давным-давно забытая мулатка.

Сижу на импровизированном табурете в округлостях пока еще пустого кабинета. Делаю заметки в блокноте. На коленке. Вся радость от виллы среди сосен, пейзажей, радость от новоселья, от новой обстановки — к черту! Эта непонятная мулатка словно водоросли на дне, маячит откуда-то, как чернявый островок… плохо видно… совсем не видно…

И, конечно, уже сплетни (подозреваю, что у «Генрика» здесь кто-то должен быть, а то поехал бы он сюда). Вернувшись с прогулки с Псиной, Аластер сказал мне вчера с некоторым смущением, что наш викинг-бородач спросил его в «Ла Режансе» «не ожидает ли господин Гомбрович приезда кого-то из родственников?»

Роза — нет, никак не вспомню — Роза — не помню — Роза — не знаю — Роза — века прошли — Роза — утонула — Роза — утопилась — Роза — на дне — Роза…

Сомнительная мулатка на дне.

А он все-таки маньяк, маньяк, маньяк!

О том, чтобы иметь сына, я никогда в жизни не думал. И, собственно говоря, мне как-то все равно, в браке рожден он или внебрачный. Мое духовное развитие, вся моя интеллектуальная эволюция были таковы, что сегодня я нахожусь вне орбиты этой дилеммы. И то, что какой-то полумулат нежно обращается ко мне «папочка»… откуда, как, почему?.. да ладно уж, как-нибудь попривык бы, освоился. Но что касается шантажа…

Кто дал ему деньги на поездку из Бразилии? И эти постоянные прыжки, финты, жонглирование именами, зачем? Чтобы удивить? Чтобы ошеломить, ослабить? Он думает, что сможет этим многоименным танцем метека, этой военной пляской апаша вскружить мне голову, он, этот псевдо- (потому что даже это не наверняка) сын сомнительной мулатки, зачатый в случайной ночи, мимоходом, проездом, в гостиничной ночи, которая стерлась из памяти?.. Ничего не знаю. Не помню.

Из черной пустоты появляется сын!

Купил креслица в стиле Луи-Филиппа, надо перетянуть темно-зеленым.

1. XI.1967

Роза, Роза, Роза и Генрик, Генрик, Генрик и Роза, Роза, Роза и Генрик, Генрик, Генрик.

Какой еще там Генрик!

В округлостях моего кабинета.

6.XII.<19>67

Генрик, Генрик, Генрик и Роза, Роза, Роза и Генрик, Генрик, Генрик!

Какой еще там Генрик, говорю я вам, какой Генрик, повторяю!

Скорее Фернандо, с притаившимся в нем Педро!

Владислав? Из которого выглядывает Дионизио?

Внебрачный! А может, даже некрещеный… А если он скажет «нет у меня метрики…»?..

Буйная многоименная чаща вокруг, за окнами, на горных склонах, когда я так сижу себе во внебрачных округлостях моего кабинета!

12. XII.<19>67

Роза, Роза, Роза и Генрик, Генрик, Генрик и Роза, Роза, Роза!

Из негритянского тропически-отельного сумрака (дыра) проклевывается внебрачность. Туманы. Туманы встают, тянутся, подлезают, просачиваются, сопят, хандрят, хнычут, хандрычут (вот именно что Хандрычут!) в то время как я во внебрачных округлостях моего кабинета с моими непередаваемыми Глазами, которых у меня четыре.

Генрик? А если бы по-простому — Иероним!

Леонард?

10.1.<19>68

Педро?

Франсиско?

Николя?

Конрадо?

Эстебан?

Мануэль?

Роберто?

Марчело?

Эдуардо?

Луис?

Лусио?

Алехандро?

Бернардо?

Пабло?

Грегорио?

Антонио?

Гильермо?

Фелипе?

Во внебрачных округлостях

моего с Розой

кабинета…

14.1.<19>68

Кризостомо?

Хавьер?

Аксель?

Бартоломе?

Базилио?

Модесто?

Бенито?

Селестино?

Внебрачная

Округлость

каб

ка

21. II.<19>68

Роза

Округлость

Каб

В округлостях Розы кабинета

Многоименный

Внебрачный

Зачатый

И кружит, окружает и госпожу Леонче вчера тоже спрашивал

Кругл

Каб

25. II.<19>68

Сын внебрачный окружает,

Сына круглая внебрачность!

Розы кабинет округлый.

В нем и был зачат тот сын!

Продаю! Продаю! Продаю!

Продаю за бесценок виллу с ее анфиладой, с солидными верандами и панорамами соснового леса и с округлым рабочим кабинетом!

Продаю сына и Розу со всеми принадлежностями-округлостями…

СРОЧНО НА ОЧЕНЬ ВЫГОДНЫХ УСЛОВИЯХ ПРОДАЕТСЯ ВИЛЛА

Звонить с 15 до 17, тел. 36–850-1.

29. III.<19>68

Продал за двести четырнадцать тысяч долларов, с окрестностями, с панорамой, с сыном и мулаткой. Ничего не осталось!

3. IV.<19>68

Мне вспомнилось, как я, когда много лет тому назад писал о «Злом» Тырманда [305] , начал так: «Тырманд! Талант!» И сегодня я ценю эту поэму в кепке, от которой разит водкой и неудачей, с романтической луной над Варшавой, странным образом поднимающейся из оврагов. Чтение легкое? «Детективное»? Популярное? Чуть ли не бульварное? Ну да! И потому, что это доносящееся из расквашенной морды с дырой на месте выбитых зубов пение не оглядывается ни на кого, не желает быть ни высокой литературой, ни народной, ни пролетарской, а рождается из тривиального уличного вкуса, из genius loci, из фантазии, гуляющее по этим трущобам, словно кошка, потому, говорю я, это произведение по-своему творческое и достойно восхищения. И к тому же жизненное.