Козулька - читать онлайн книгу. Автор: Дарьяна Антипова cтр.№ 25

Весь вечер они наряжали кабинеты праздничной мишурой, Яна с Катькой крутились вокруг елки и развешивали игрушки. Надежда Васильевна разговаривала с преподавателем по истории журналистики и иногда протирала с полок пыль.

— …от Державина и Пушкина до поэзии Серебряного века, а также и «свинцового» века!

— Да, как же в Сибири не вспомнить о блистательных, малоизвестных, растоптанных Красным колесом поэтах? — поддакивала преподавательница.

— Мы вслушиваемся в музыку стиха, — продолжала вдохновленно вещать Надежда Васильевна, — разбираем композиционный строй прозы и драмы, пишем хитроумные диалоги, посвященные современной школьной жизни, сочиняем — для веселья — всем классом буриме и акростихи… Разве это не прекрасно?

Стас, Дима и Руслан ушли в дальний класс и ставили поочередно там какую-то тяжелую музыку.

Янка поглядывала в их сторону, но подойти не решалась. Катя аккуратно накидывала дождик на елку.

— Смотри, как красиво… — прошептала она. — Мне кажется, что в этом году произойдет что-то особенное.

— Да, нам всем исполнится шестнадцать. — Янка обняла подругу и положила ей голову на плечо. — Хочу волшебства…

— Тогда наколдуй его себе, — сказала весело Катя и крикнула: — Эй, все, идите к елке! Нужен общественный совет по поводу праздника, пока вы не разошлись по домам!

Одноклассники стали лениво подходить к елке. Дима тоже вышел наружу, а из того класса, который они наряжали, слышались слова: «Мою песню услышат тысячи глаз, мое фото раскупят сотни рук… А не спеть ли мне песню о любви».

Яна медленно подошла к Диме сзади. Он был так близко, что можно было коснуться его рубашки в клеточку. Светлые локоны сбились на голове. Она закрыла глаза, прикусила слегка язык и зашептала слова, которым когда-то ее научила бабушка: «Сама себя кусаю, раба Диму к себе приделываю. Чтоб Дима скучал, от тоски отдыха не знал ни днем светлым, ни ночью темной. Все чтоб обо мне мыслил. Я стою перед тобой. Создал ты солнце, звезды, человека, дал ему тень на каждый день. Создал ты море, землю, дом и дал мне сень, фигуру, тень. Прошу ее, приказ даю: „Исполни просьбу ты мою!“»

Потом подумала и добавила: «Аминь».

В ту же секунду Дима обернулся, и она натолкнулась на его грудь.

— Прости… — прошептала Яна и отбежала в сторону.

Янка не хотела участвовать в постановке. Она прочитала Катин сценарий и фыркнула. Слишком много пафоса и красивых цитат, которые будут непонятны всем, кроме самого автора, то есть Кати.

Катька любила все многозначное. А Яне хотелось простоты. Поэтому она взяла всего одну фразу в конце спектакля.

Она сидела в своей немного потеплевшей квартире, а на столе валялись листики с различными записями, размножавшиеся на глазах. Яна все никак не могла начать писать первую главу. Всего-то на страничку. Зачин. Что-то такое, отчего люди захотят читать этот текст дальше. Будут читать именно роман, а не программу.

Янка тоскливо водила ручкой по листику. Она даже начала делать зарисовки со своих подруг. Пересматривала детские фотографии. В конце концов легла на стол и застонала.

Мама зашла в комнату и спросила:

— Ты чего воешь?

Яна простонала еще раз.

— Тебя обнять или молча выйти?

Яна застонала сильнее, призывая маму к вниманию. Мама намек поняла, подошла и поцеловала дочку в затылок.

Янка нащупала на столе один из листков и так же, без слов, подвывая, не глядя, подняла его маме, чуть не ткнув им в нос.

Мама бумажку взяла и вслух прочитала:

— «Три девочки лет шести сидели за столиком на балконе и вежливо ждали, пока тетя Лена, мама одной из них, накроет на стол и уйдет. Мама уже начинала чувствовать себя лишней и, наконец, потрепала дочку по щеке и вышла. „У меня мама — прелесть“, — сказала одна из девочек». И что я должна тебе сказать?

— Это можно вообще читать? Можно ТАК начинать роман? Мама, это РОМАН! Я должна его писать весь год.

— Но ты же справишься?

— А ты сомневаешься?

— Но ты же сама попросила отдать тебя в литературный класс.

Янка промычала что-то и подняла голову со стола. В щелочку между геранью и занавеской она видела очень замерзшую улицу и соседа, пытающегося попасть в подъезд под жуткими порывами грязно-снежного ветра.

Яна забрала у матери один листик, потрогала остальные записки на столе и протянула обратно вырванный из тетради лист. Мама покорно прочитала и это.

— «На веранде пахло чем-то сладковатым, по-летнему душен был сиреневый закат, отражающийся на всем. Деревья обступали небольшую дачу, где занимались своими делами несколько моложавых, не потерявших свою гордую уверенность и красоту женщин. Одна, в красном халате с темными цветами, морщилась перед маленьким зеркальцем, производя ежедневное священнодействие — выщипывание бровей. „Девчонки, вы не представляете, как мне не хочется мыть эту дурацкую посуду. Когда дети справляют — нас не существует. Зато после… Родительский комитет! Звучит-то как. Не улавливаете связи в созвучии со словом „кандидат“? Нет? Очень зря. Он стремится к миллионам, а мы к безвестной смерти. Или это у меня до сих пор шок после выборов? Лен, ты скоро с пирогом закончишь, а то мы проголодались“». Это продолжение?

— Я не знаю, — хныкнула Янка. Она прижалась к маминому теплому плечу и замерла. Лежать бы так всегда и ни о чем не думать. Только чувствовать, как мамины длинные волосы щекочут щеку, а рука гладит спину. Мама начала медленно раскачиваться из сторону в сторону, обнимая дочку, как в детстве. Потом тихо запела любимую Янкину колыбельную.

Праздник поставили за несколько дней до ее академического концерта, и Яна нервничала. Девочки нарядились как могли. Катя была в простом и сером облегающем платьице, Аня — в длинной черной юбке и кофточке с вырезом. Яна долго стояла у своего шкафа и перебирала вещи. Наконец пришла мама, отобрала у нее джинсы и дала короткое и очень простое черное платье. Она же подобрала ей почти невидимые бусы и даже разрешила накрасить глаза темнее, чем обычно.

Дима с Русланом, как всегда, пришли в джинсах и обычных рубашках. Они стояли отдельно и усмехались, разглядывая девчонок из их класса. И когда Руслан превратился в такого сноба?

Надежда Васильевна долго говорила что-то со сцены. Но Яна ничего не слышала и не понимала. Она теребила край своего платья и поглядывала в сторону Димы. А тот сидел, откинувшись на своем любимом кресле, и смотрел в потолок.

— А откроет наш сегодняшний вечер наша Яна Ларионова с джазовой композицией «Звезды на небе». Музыка Бориса Борисова. Слова Елизаветы Дитерихс.

Как во сне Яна услышала аплодисменты и поняла, что идет к фортепиано, которое специально вытащили из маленького класса в зал. Она закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Не помогло. Она видела, что ее руки дрожат от волнения, а ноги стали ватными.