Маятник Фуко - читать онлайн книгу. Автор: Умберто Эко cтр.№ 59

Что касается различных движений, которые утверждают, что имеют отношение к Великому Белому Братству, то Браманти признавал ортодоксальным «Братство Розенкрейцеров» Макса Хайнделя, но только потому, что в этой среде сформировался Ален Кардек. Всем известно, что Кардек — отец спиритизма и что на основе его теософии, которая предполагает контакты с душами умерших, сформировалась духовность умбанды — слава благородной Бразилии. В этой теософии «Aum Bhanda» является санскритским выражением, которое относится к Божественному принципу и источнику жизни («Они опять нас обманули, — прошептала Ампаро, — даже „umbanda“ — не наше слово, оно только по-африкански звучит»). Корень «Aum», или «Um» адекватен буддистскому «Ом», это имя Бога на языке Адама. «Um» — это слог, который, если его произнести определенным образом, превращается в могущественную мантру и вызывает флюидные потоки гармонии, которые проникают в душу через siakra, или лобовое сплетение.

— Что такое «лобовое сплетение»? — спросила Ампаро — Неизлечимая болезнь?

Браманти предупреждал, что необходимо отличать настоящих розенкрейцеров, наследников Великого Белого Братства, конечно, скрытых под завесой Ордена Древнего и Принятого, который он недостойно представляет, от розенкрейцеров, то есть всех тех, кто с позиций личного интереса черпали вдохновение в мистике розенкрейцеров, не имея на это права. Он советовал обществу не верить ни одному розенкрейцеру, который твердит, что он розенкрейцер.

Ампаро заметила, что все представители братства Розы и Креста являются друг для друга «розенкрейцерами».

Один наглец из публики встал и спросил, как может Орден его, Браманти, претендовать на подлинность, если нарушает правило молчания, обязательное для истинного последователя Великого Белого Братства. Браманти в свою очередь поднялся и ответил:

— Я не знал, что и сюда проникли наемные провокаторы, безбожники-материалисты. В таких условиях я больше ничего не скажу. — И он величественно вышел.

Вечером позвонил Алье, расспросил о новостях и предупредил, что завтра мы наконец сможем участвовать в обряде. А пока он предложил пойти чего-нибудь выпить. Ампаро была на политическом собрании со своими приятелями, и я пошел один.

Valentiniani… nihil magis curant quam occultare quod praedicant: si tamen praedicant, qui occultant… Si bona fide quaeres, concrete vultu, suspenso supercilio — altum est — aiunt. Si subtiliter tentes, per ambiguitates bilingues communem fidem affinnant. Si scire te subostendas, negant quidquid agnoscunt… Habent artificium quo prius persuadeant, quam edoceant. [75]

Tertullian, Adversus Valentinianos

Алье позвонил известить о том, что на следующий день нас будут ждать в павильоне умбанды, а пока что пригласил меня посетить одно место, где еще и сейчас делают настойку «батиду» именно так, какою ее помнят люди, не имеющие возраста. Это было в нескольких шагах от братства Кармен Миранды, и я оказался в сумрачном лесу, где прокопченные люди курили листья табака, жирные, как шматы сала, закрученные, как корабельные швартовы. Они разминали жгуты подушечками пальцев, покуда те не превращались в широкие прозрачные пластины, а потом заворачивали в промасленную бумагу. Поджигать это дело приходилось каждую минуту, но зато можно было понять, что представлял собою табак до того, как он был открыт сэром Уолтером Рейли.

Я рассказал ему о давешней лекции.

— Теперь еще и розенкрейцеры? Ваша жажда познаний прямо-таки ненасытна, мой юный друг. Не склоняйте ваш слух к россказням глупцов. Все они ссылаются на неопровержимые документы, но никто и никогда их не видел. Этот Браманти мне известен. Он живет в Милане, когда, разумеется, не рыщет по свету, распространяя свою доктрину. Он безвреден, хотя до сих пор верит Кизеветтеру. Все розенкрейцерцы цитируют знаменитую страницу из «Химического театра». Однако если вы обратитесь непосредственно к оригиналу — а в моей скромной миланской библиотечке это издание имеется, — вы увидите, что цитаты там нет.

— Шутник этот господин Кизеветтер.

— Вы попали в десятку. Это потому, что в XIX веке даже оккультисты стали жертвами духа позитивизма: вещь не является таковой, если ее нельзя доказать. Вспомните дебаты по поводу «Герметического корпуса». Когда в XV веке он проник в Европу, Пико делла Мирандола, Фичино и многие другие мудрые мужи установили истину: это, должно быть, труд очень древний, старше египтян, старше, чем Моисей, так как в нем есть мысли, которые позже слетели с уст Платона и Иисуса.

— Как это — позже? Таковы же доводы Браманти о Данте-масоне. Если «Корпус» повторяет идеи Платона и Иисуса, это означает, что он был написан после них!

— Вот именно! Вы тоже поняли. И фактически таким был аргумент современных филологов, которые прибавили к нему свой туманный лингвистический анализ в подтверждение того, что «Корпус» был написан между II и III веками нашей эры. Это все равно что сказать, будто Кассандра родилась после Гомера, так как знала уже о гибели Трои. Верить, что время непрерывно и направленно, что оно идет от А к Б — это современная иллюзия. Оно может также идти от Б к А, и тогда следствие порождает причину… Что означает констатация, что нечто происходит до или после? Ваша великолепная Ампаро появилась до или после своих неизвестных предков? Она слишком красива, — если вы не возражаете против объективной оценки человека, который мог бы быть ей отцом. Значит, она появилась до и есть таинственным началом того, что способствовало ее сотворению.

— Но с этой точки зрения…

— Собственно, концепция «точки зрения» ошибочна. Точки были придуманы наукой после Парменида, чтобы определять, откуда и куда все движется. Ничего не движется. Существует только одна точка, из которой в один и тот же миг появляются все остальные точки. Наивность оккультистов XIX века и нашего времени состоит в том, что они стремятся доказать правду правды методами научного обмана. Рассуждать следует не по законам логики времени, а следуя логике Предания. Все времена символизируют друг друга, а значит, невидимый храм розенкрейцеров существует и существовал всегда, независимо от поворотов истории, вашей истории. Время последнего откровения — это время, определяемое не часами. Его связи упрочиваются в процессе «утонченной истории», когда научные «до» и «после» значат очень мало.

— Но фактически все те, кто проповедуют вечность розенкрейцеров…

— Шуты-ученые, так как пытаются доказать то, что надо знать без доказательств. Вы полагаете, что верующие, которых мы увидим завтра вечером, знают, или в состоянии доказать то, что им сказал Кардек? Они знают потому, что они готовы принять знание. Если бы мы все сохранили эту чувствительность к тайне, нас бы озарило откровение. Не обязательно хотеть, достаточно быть готовым.