Золушки на грани - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Лукас cтр.№ 34

– В каком смысле – быть?

– Быть – в смысле, на жизнь себе зарабатывать. Если выгодное замужество теперь не в моде, то мы, феи, останемся без работы.

– В моде, в моде, – успокоила её Золушка, – Вон, на сестёр моих посмотри. Обе спят и видят, как принц их под венец поведёт.

– Но они же не заслужили такое счастье! – схватилась за голову фея, – Они не застилали по утрам постель, не мыли за собой посуду и всё свободное время торчали в интернете!

– А я заслужила счастье быть феей? – спросила Золушка, – Я ведь, между прочим, сорок розовых кустов так и не посадила.

– Для того, чтобы стать феей, не нужно ничего сажать. Достаточно просто пожелание вслух высказать – и всё.

– Я, между прочим, уже сто раз высказывала его вслух, – обиженно сказала Золушка.

– Ну не в зеркало же при этом надо глядеть, а в глаза другой фее. Ты сказала, она услышала – и всё, считай, что дело в шляпе. А вот принцессами становятся только самые достойные! Тут одного желания мало.

– Странно, что при таких правилах наш мир ещё не заполонили недостойные феи, – задумалась Золушка, – Видимо, не все знают, к кому надо обращаться с просьбой. Но очень скоро они пронюхают, и вот тогда мы точно останемся без работы. Слушайте, а что, если нам сделать наоборот?

– Ты всё-таки одумалась и согласна на принца?

– Об этом и речи быть не может! Я имею в виду, что самых достойных как раз надо принимать в феи. А оставшихся делать принцессами, стоит им высказать такое желание. Получится, опять-таки, естественный отбор.

– Ты представляешь, какие принцессы получатся при таком-то отборе?

– Ну как это – какие? Довольные своей участью. Мне казалось, что это – самое главное в нашем деле. Разве нет?

– Вообще-то да, но…

Фея надолго задумалась, возможно даже вышла куда-нибудь в астрал, чтобы посоветоваться с другими феями. Потом, наконец, вспомнила о своей собеседнице и деловито произнесла:

– Говоришь, твои сёстры спят и видят, что принц ведёт их под венец? Неплохо, неплохо. Одной из них займёшься ты, другой – я, и наплевать, что они недостойные, лишь бы не передумали. Выбирай, какая из них тебе менее противна, и можешь приступать к делу прямо сейчас. Детали я разъясню по ходу, там всё предельно просто.

– Да обе подходят, не такие уж они и чудовища, как принято считать, – пробормотала Золушка, – А после того, как выдадим замуж сестричек, можно и мачехой заняться. Что-то в последнее время она недовольна моим папашей, вроде как хочет с ним развестись, и подыскать себе муженька помоложе.

– Караул! – схватилась за голову фея, – Ты всерьёз собираешься швырнуть какого-нибудь бедолагу-принца в объятия этой мегеры?

– Ну, это я для примера. Можно и не женить. Главное, что без работы мы не останемся, вы ведь об этом беспокоились?

Мой господин, величайший из великих и мудрейший из мудрых, солнцеподобный и всемогущий, сконструировал и начертал прекраснейшее сооружение, подобного которому не было и не будет, пока существует мир. Мне, несовершенному, он повелел руководить возведением этой бесподобной шарообразной постройки, которая станет символом солнца, покровительствующего нашей земле.

Я собрал рабов, показал им чертёж, тщательно перерисованный мною с совершенного рисунка моего господина. Рабы ничего не поняли в этом великом замысле – пришлось объяснять им на пальцах, а самых тупых поучить дубьём.

По моему приказу рабы стали выпиливать из скалы огромные плиты и перетаскивать их к месту постройки. Так они трудились, посменно, три дня и три ночи, а я, бессонный, сновал среди них, наблюдая за работой. Но на четвёртый день я совершил роковую ошибку: оставил их, а сам прилёг вздремнуть под раскидистой пальмой. Когда я проснулся, солнце уже клонилось к закату. Рабы сидели там и тут, небольшими группами, но работать даже и не думали. Подойдя поближе, я увидел, что они, не таясь, пьют вино. Эти наглецы и не думали скрываться! Естественно, ни о какой работе уже и не могло быть и речи: я приказал им встать и убираться с глаз моих, но многие не держались на ногах и ползли, подобно червям.

На следующий день, и на третий день, и потом ещё три дня подряд, всё повторялось. Пока я строго следил за рабами, они прилежно перетаскивали материал для постройки, когда же я отвлекался, например, для того, чтобы позаботиться о пище для этих неблагодарных скотов – появлялось вино, и рабы, и без того безмозглые, превращались в неподвижные колоды, немногим отличающиеся от камней, которые они перетаскивали.

Не выдержав, я приказал швырнуть крокодилам каждого десятого ослушника, и тогда рабы перестали пить вино вместо работы. Всё снова пошло на лад, но тут меня вызвал к себе мой господин.

– Тут вот что, – сказал солнцеподобный, грозно сверкнув очами, – Говорят, ты там некоторых рабов в жертву принёс?

Я замер: самоуправство карается смертью!

– Это хорошо, правильно, – продолжал, меж тем, господин, – Строительство будет идти лучше. Но только учти – новых рабов у меня для тебя нет, а объект ты должен сдать к сроку… К тому, который я указал на обороте чертежа.

О, всемогущие боги! Как я мог быть столь беспечным, что не обратил на это внимание!

Конечно, с оставшимися рабами мы не сможем возвести столь величественное сооружение в указанные сроки.

Я был вынужден прибегнуть к помощи вольнонаёмных рабочих: из тех, знаете ли, безумцев, что готовы на всё ради моего господина. Я пообещал им щедрую награду и благодарность самого солнцеподобного, и они с радостью взялись за дело.

Но если рабы хотя бы умели возводить строения – пусть не такие совершенные, как то, что начертал мой господин – то вольные наёмники постоянно падали вниз и разбивались, роняли камни на головы друг другу, укладывали их кое-как.

Я старался – уговорами и угрозами – принудить рабов и наёмников работать быстрее, во имя нашей светлой цели, но они так и не смогли оценить величайший замысел моего господина.

Когда сооружение было уже наполовину возведено, оно внезапно обрушилось. О, я видел это собственными глазами! Совершенная шарообразная конструкция в несколько мгновений превратилась в груду камней, так не похожую на великолепный чертёж моего господина!

Рабы и наёмники тупо уставились на дело рук своих, а я воззвал ко всемогущим богам, чтобы они послали мне быструю и безболезненную смерть. Но тщетны были мои мольбы.

Сейчас я иду к моему господину: пусть он казнит меня так, как сочтёт нужным.

Когда я двинулся в сторону дворца, рабы и наёмники глядели мне вслед, а кое-кто уже побежал за вином. Они будут продолжать пировать на развалинах совершеннейшего творения мысли моего господина даже тогда, когда меня уже не будет в живых. Горько думать о том, как бесславно закончится моя жизнь.

Четыре тысячи лет спустя, на том же самом месте.