Доза - читать онлайн книгу. Автор: Алиса Истомина cтр.№ 14

Этому откровению всё-таки суждено было родиться. Это не дневник, и уж точно не исповедь. Может, ты вспомнишь, как это было раньше, может, улыбнёшься. Конечно, в доверии я, простите, ограничена. Картина складывается из крупных планов, деталь за деталью. Исходя из такой структуры, буду говорить о том, что позволиттолько тебе понять весь смысл данного творения.

Музыка. Каждая песня, ассоциировавшаяся с тобой, как-то загадочно — быстро находилась в Интернете. Была вброшена в плей-лист плеера, была прослушана около миллиона раз: плюс-минус миллион раз. И все картины, всплывавшие параллельно новым словам, долго хранились в моём сердце. Но теперь картин там нет.

Из всего, что когда-то было запрятано в кладовой моих чувств, заявляю я со всей серьёзностью, без проблем воспроизводится одно.

Таблетки. Может, я до сих пор это помню только потому, что это единственное, что ты мне подарил за всё это время. Ты подарил мне капельку смелости, чтобы я согласилась с тобой. А ты как бы согласился со мной, и вроде как, никто не виноват, торчков среди нас нет.

Ты выпил её раньше меня на минуту. Мы постоянно смотрели на часы. Ожидание было жестоким испытанием. Вспышки в моих глазах и резкое изменение цветовой гаммы окружающих предметов появились на минуту позже, чем у тебя. Ты пел мне песню под гитару, а я читала тебе свои стихи, полные суицидальной грусти. Потом мы пили много чая. Помню, мы хотели тогда потрахаться в лифте, заранее привязав мои руки кожаными ремнями к металлической ручке… My girl, my girl…

Ещё я помню, как было тепло. Воздух, ветер, чай, стены, руки, глаза и вены.

Да, это было приятно. Тогда ты сказал: можешь просить, что угодно, сегодня я сделаю всё для тебя. Я была скромна. Мне просто было приятно слышать это.

И вообще, вспомни саму историю, как родились эти разговоры, как родились наши отношения. Как слова испортили эту идиллию. Как мы пытались разобраться в этом, как всё было сложно и серьёзно. Даже смешно.

Искренность. Всё было честно, правда?

Я искренне играла. Иногда жила. Но я прочувствовала полностью. И получилось даже по-настоящему. Теперь спасибо.

Вот, пожалуй, и всё. Мне очень жаль, что мне жаль тебя.

Чайно-шоколадные вены остыли.

* * *

Это письмо Лия написала Веньковскому уже после её встречи с Каем. Она старалась быть искренней, но не получалось. Вся жизнь до Кая, в принципе, казалась ей неискренней. А уж отношения с Веньковским — тем более. Год психоза.

Человек с целью, человек в мире, где бесцельно существуют другие люди — чужой. Ни с кем не общается, не пьёт и ничего не употребляет. Не понятый. При этом, самовлюблённый и уверенный в своих словах, отчуждённый в одиночку. Страшный человек.

Отказ от женщин вроде Лии, от таблеток, принятых с Лией, от безумного секса сЛией, от алкоголя, выпитого с Лией. Отказ от полной ночи, отказ от Луны, от молока и плаценты. Не увидел её, хотя говорил. Такой. Пытался врать, а получалась правда, теперь говорит правду, а все думают, что врёт. И я согласна.

Как-то Веньковский решил заняться делом. Он взял в аренду какое-то помещение, грязное, пыльное и захламлённое. И сделал там своё детище, свою гордость и ненависть, страшное место, где происходили невероятные вещи. Бар «Супра». Он появился тогда, когда ещё никого из нас там не было. Место, где собирались разные люди, делали разные вещи. Кила оказалась там раньше всех, успев при этом там даже какое-то время пожить. И это её место, с её аурой, с её настроением.

Остальные приходили туда с разной последовательностью, по разным причинам, но там всегда были те люди, которые, по крайней мере, не напрягают. И стало так тепло, так дружно, так много разных. Я находиласьтам именно в то время, когда всё уже сложилось окончательно, хотя вроде бы как-то стала своей. «Супра» мне особенно никогда не нравилась, но время проводить там я порой любила.

Почему эту историю я решила рассказать сама? Нет ответа на вопрос. Просто есть, что сказать. Вот и всё.

Наслаждайтесь каждой минутой своей жизни, которая иногда может быть настолько прекрасной, что хочется умереть от счастья, чтобы запомнить её именно такой. И каждый день проводите так, как будто вы живёте только сегодня. Только в этом есть смысл. Я пыталась, клянусь, пыталась донести до Пьера эту правду. Правду, которая ему оказалась не нужна, правда, от которой он спрятался, как и все. Мы перестали общаться. Год молчания. И я появляюсь, врываюсь в его спокойную, затянутую на тугой узел, жизнь. Опять! С безрассудством, сумасшествием, задаю ему серьёзные вопросы, я играю его чувствами. И мне плевать, плевать на него, он глупый, запуганный трусишка. Но именно он— культовая личность нашего мира, он, играя во взрослую жизнь, впал в детство ещё сильнее, так вот этот Пьер и создал весь мир, в котором мы и жили тогда. «Супра». Любимое место Килы. Нечто живое. Наш второй дом, откуда невозможно добровольно выбраться, как из тюрьмы. Но зато «Супра» предоставляет тебе массу привилегий. Ты можешь там отрываться, делать практически всё, что тебе хочется, употреблять желаемое количество алкоголя, нюхать необходимое количество порошка, есть таблетки любимых цветов, вдыхать дым столько, сколько выдержат лёгкие, можешь выражать чувства, обниматься, целоваться, плакать, говорить, кричать, спать, блевать, петь, слушать музыку, играть на инструментах, играть с людьми, играть в людей, ты можешь всё! Но ты помнишь, совершая каждый раз тот или иной поступок, что тебя осудят, тебя рассмотрят, разберут, наделают выводов, тебе не дадут жить спокойно. И что ты скажешь? Ты откажешься от этого мира, от всей своей жизни ради сомнительных перемен? От людей, которых ты, не смотря ни на что — любишь? Откажешься от бессонных ночей, от утреннего похмела и меланхолии? От улыбок и разбитых сердец, от эмоций? Никогда. Ты знаешь, понимаешь, но нет.

Веньковский построил это место с нуля. Там находился бар времён декаданса и прачечная в соседнем помещении, на которой он, кстати, зарабатывал неплохие деньги. Это было такое заведение для избранных. Туда часто приходили разные новые люди, их даже бывало достаточно много, но лица там одни и те же.

Каждый из присутствующих очень своеобразный, каждая личность культовая. Как и сам Веньковский.

Невольно отклоняюсь от основного рассказа, простите мне эту погрешность. Слова складываются в предложения, предложения в повесть. Порою сложно чувствавыложить в текст, отвлекаюсь на эмоции, за что виню себя и извиняюсь перед вами.

Знакомство с Веньковским переменило во мне многое, я увидела цель и себя, поняла до самого конца, что я за человек. Итак, мы случайно встретились, один, два, три раза. Пьер поведал все свои переживания, страхи, научил меня радоваться наркотикам и друг другу. Все воспоминания о нём — неполноценные, хаотичные картинки. Встречались, катались, разговаривали, даже целовались. После первого поцелуя он сказал мне — я ничего не чувствую. И я предложила ему не разбираться в этих глупостях, а попробовать пойти со мной до конца. Я всегда так делаю — предлагаю людям не бояться своих поступков, они пробуют — раз, два, три, потом они привыкают. И вот ключевой момент — одни благодарят меня, другие ненавидят. Пьер не определился до сих пор, зато я определилась.