В центре океана - читать онлайн книгу. Автор: Александр Сокуров cтр.№ 13

— Уже домой? — с сожалением спросила Малика.

— Все, домой, — ответила Александра Николаевна.

— И правильно, — улыбнулась ей Малика. — Каждый должен жить в своем доме. Давай мы тебя проводим!

Рядом на путях уже стоял бронепоезд. Женщины подошли к вагону, обшитому железными листами, — дверь была широко раздвинута, к ней вела деревянная лестница.

— Мне сюда? — спросила Александра Николаевна у часового.

— Вам сюда, я вас узнал, — быстро ответил часовой. — Только там совсем неудобно будет ехать. В вагоне грязно — разгрузили мешки с обмундированием… Скамейка есть там вот, в углу… Поставьте у стеночки… Сегодня обстановка спокойная, доедем до Моздока быстро…

Солдат-часовой враждебно посмотрел на местных женщин.

Резкий свисток тепловоза.

Женщины обнялись.

— Адрес я тебе оставила. Приезжай ко мне через пару недель. Я буду ждать. У меня много к тебе вопросов, — уже поднимаясь по ступенькам, сказала Александра Николаевна.

— И у меня много… Ты считаешь, что я должна приехать? Я подумаю, подумаю, — ответила Малика.

Поезд жестко дернулся с места, железный грохот цепи пробежал через весь состав. Дернулся в оковах на платформе танк.

Малика некоторое время шла за поездом.

Наконец отстала.

Редакция 2007 г.

Герои моей истории молоды: их двое, и каждому, кажется, по восемнадцать.

Закончив лесной техникум, они, родившиеся и выросшие в маленьком приволжском городке под названием Городец, где еще сохранились валы древней крепости и могила святого Александра Невского, они, дружившие друг с другом уже давно-давно и не знающие себя друг без друга, они, конечно, сделали все возможное, чтобы и дальше не расставаться.

Их посылают работать на один лесной кордон.

То, о чем они давно мечтали, сбывается: они лесники, они начинают самостоятельную жизнь в глухом лесу. Они начинают вести натуральное хозяйство, с топорами в руках умело правят старый дом, ставший теперь их жильем.

Они переживают счастье восторга поступками и мыслями друг друга.

Они как бы соревнуются в желании сделать добро друг для друга.

Постигая близость духа Леса, они, сами того не замечая, начинают мыслить легко и просто.

Образ ночного, утреннего, вечернего, солнечного леса является в их души тревожащим демоном, и в такие моменты они рассказывают друг другу о себе то, чего и сами-то осознать не успели, но что волнует, что страшит, о чем мечтается, — представления о любви, волнения юношеской физиологии, представления о политике, о том, как должен быть устроен мир, что есть Правда, что есть Родина, что есть Война.

В этих диалогах — феномен зачатия душ наших героев.

…Восторженные и счастливые, они дают клятвы верности друг другу, между ними происходит то, к чему лишь немногие во всей своей жизни приближаются так близко, — это счастье возвышенной человеческой, бескорыстной и трагически кратковременной любви к ближнему.

И это не случайно, а намеренно.

…Итак, получив аттестаты, юноши выезжают на лесной кордон, где им суждено начать новую жизнь. До места назначения они добираются узкоколейкой, пешком, наконец. На всем пути следования им встречаются люди — люди, много на своем пути испытавшие и много понявшие.

Они активно одобряют выбор молодых: да, так начинать жить — правильно.

И только ожидавший с тревогой их появления лесник с соседнего кордона отнесся к ним с раздраженным недоумением — молоды.

Слишком молоды для леса.

С первого часа пребывания на кордоне жизнь ребят полностью складывается из простых работ: починка дома, ремонт колодца, рытье нового погреба, прокладывание просеки к маленькому теплому лесному озеру, где каждое утро и каждым поздним вечером, почти ночью, они будут купаться, погружаясь в темную густую воду.

Каждое соприкосновение с землей открывает им что-то новое в прошлом этого места — по вещам, обнаруженным в древнем колодце, в полуразвалившемся погребе, в кладовых дома, молодые лесники пытаются воссоздать предшествующую им жизнь. Понимание, что эта затерянная в лесах маленькая полоска свободной от леса земли обжита была человеком уже столетия назад, что она имеет своих древних хозяев, что здесь когда-то рождались, спали, умирали их предки — все это становится слишком важным для них…

Ночами, после долгих разговоров, уже засыпая, они вдруг замечают, что из леса тихо выходят ушедшие когда-то в небытие прошлые хозяева этого места и длинной вереницей медленно идут, тянутся к дому, но какая-то громадная сила тянет призраки назад в темноту леса; и вот уже которую ночь они у самого порога дома перед самым рассветом втягиваются рукой, наделенной страшной силой, обратно в темень леса.

Молодые лесники постепенно входят и в круг своих обязанностей: посадки молодого леса, осмотр состояния старых деревьев, а также записи поголовья оленей, волков, лис.

Все чаще и чаще из леса к дому ребят выходят молчаливые животные и, стоя поодаль, еще почти в лесу, внимательно наблюдают за новичками и в грустном раздумье — уходят… Но некоторые из них подбираются к дому совсем близко ночами ветреными и заглядывают в окна комнат, ударяясь влажными носами в еще пыльные стекла окон.

Лесные работы забирали все силы. Но как бы друзья ни уставали, у них всегда хватало сил позаботиться друг о друге. Они кормили друг друга, стирали одежду…

С особенным усердием они ухаживали за конем, который был приписан к их кордону и на которого с завистью и досадой смотрел встречавший ребят сосед-лесник. Конь был молод, красив собой, он так же, как и его молодые друзья-хозяева, любил ночные купания в теплом озере.

После купания конь медленно выходил на мягкий травяной берег и, осторожно упав в яркую траву, тут же засыпал… Его, спящего, ребята осторожно вытирали большими листьями лопуха, затем, накрыв одеялами, оставляли в траве до утра. Иногда им приходилось по утрам будить своего подкованного друга, когда тот просыпал в сладком сне время пробуждения.

Иногда нашим героям казалось, что это вовсе не конь, а странный человек — так разумно смотрел и слушал он, когда люди говорили в его присутствии.

* * *

На вторую неделю пребывания в новом качестве ребята соорудили неподалеку от домика, в самом лесу, тир, куда иногда ходили набивать руку в меткой стрельбе.

Стреляли они мало, долго метились, и было что-то вечное и грустное в строгой сосредоточенности их, в напряженных волевых позах, в жестком единении с оружием. Однажды, в один из таких дней после очередного выстрела глубоко в лесной чаще возник и оборвался страшный крик боли. После мгновения оцепенения ребята бросились в заросли. Они метались в поисках, стараясь найти кричавшего. Каждый из них хорошо понимал, что именно выстрел был причиной боли неизвестного там, в лесу.