Загул - читать онлайн книгу. Автор: Олег Зайончковский cтр.№ 23

Нефедов вошел в помещение, пахнущее кислятиной. Магазин был специализированный, то есть один из тех, где похмельные граждане могут не стыдиться своего тремора.

– Говорите! – крикнула ему продавщица.

– «Агдам» и пакет, пожалуйста…

Женщина не умела улыбаться, но не успел Игорь произнести волшебное слово, как бутылка в пакете уже стояла перед ним на прилавке.

– Спасибо, – сказал он.

– Следующий! – крикнула продавщица.

В пакете с «Агдамом» нашлось также место для почечуевской рукописи, и, спрятав ее, Игорь вздохнул с облегчением. Прежде, разгуливая с книгой под мышкой, он походил на свихнувшегося студента.

Из магазина он вышел уже не тем человеком, что вошел в него. Шаг Нефедова укрепился; взгляд выражал конкретный интерес. Ему теперь было нужно найти спокойное местечко, где можно было бы без помех побеседовать с «Агдамом». Но задача оказалась непростой. Детские городки он отвергал по этическим соображениям; магазинные задворки, заплеванные маргиналами, по эстетическим. А на лавочке в сквере легко было нарваться, к примеру, на тетку, побывавшую в Германии. Впрочем, скверы ему что-то даже не попадались. Мужчине с «Агдамом», приличному, средних лет, сложно устроиться в Москве. Однако Нефедов решил не сдаваться – он шел и шел, исследуя все встречные тупички и закоулки. В смысле цели поиски его оставались безрезультатными, но зато отвлекали Игоря от тяжелых мыслей.

Он отмерил, наверное, целую городскую милю, когда неожиданно дома расступились, и впереди вдруг открылся изрядный зеленый массив. Нефедову повезло: он набрел на зады обширного нерегулярного парка – то есть как раз такого, какой и был ему нужен. В ограде парка на выбор имелось несколько прорех, но Игорь, как человек здесь случайный, воспользовался первой попавшейся.

Эта ограда с прорехами поделила мир надвое. Не успел Нефедов углубиться и на сто шагов в парк, как городские звуки все утонули в лиственном шорохе и стрекоте насекомых. Запахи земли, разогретой солнцем, трав и даже каких-то цветочков оповещали, что он попал если не в царство живой природы, то в ее небольшое княжество. Кущицы и отдельные деревца, бросавшие прозрачную тень, наперебой приглашали расположиться с «Агдамом». Однако, столкнувшись с разнообразием предложений, Игорь уже не спешил очаровываться. Тропинка, принявшая его еще от ограды, бежала, никуда не сворачивая, и скоро Нефедов почувствовал, что движется под уклон. Спустя некоторое расстояние он увидел блеснувшую между деревьев речную гладь – это была река Москва.

Доставив его на берег, тропинка внезапно исчезла; она растворилась в некошеной мягкой траве, покрывавшей склон. Игорь понял, что он наконец пришел. Внизу, в мутноватой московской водице, паслось, поругиваясь, утиное семейство. Подальше плавучий трамвайчик деловито урчал, вспахивая реку клювиком. На другом берегу погромыхивал, пуская тайком дымки и стоки, маленький ржавый заводишко. Кругом все дышало покоем… Город, как правило, прячет такие места от приезжих, но для Нефедова Москва сделала исключение – возможно, ввиду его трудных сегодняшних обстоятельств.

Он опустился в траву, достал из пакета бутылку и откупорил ее зубами. Первые же глотки, сочетаясь с аурой места, подействовали на него благотворно. Тяжелые мысли, которые прежде Нефедов гнал от себя, теперь не то разбежались сами, не то существенно полегчали. Картина кухонного убийства утрачивала живую яркость, тускнела и запекалась в памяти. Да и убийство ли это было?.. Шла аспирантка со сковородкой, упала, ударилась головой. Шерстяной побежал за доктором…

Но по мере того как мало-помалу стихали тревоги последних часов, вместо них на передний план выступала опять его личная драма. Только сейчас вместо горькой досады и беспричинной жалости к самому себе Игорь впервые почувствовал стыд и раскаяние. Да так остро почувствовал, что ему понадобилось сделать срочный большой глоток. В том, что случилось вчера, был персонально повинен Нефедов – он, и больше никто… Бедная Надя! Сердце сжалось… и отпустило – снова помог «Агдам».

Впрочем, возможно, и личные его дела не были безнадежно плохи. Ведь с ним теперь была рукопись Почечуева; шутка ли сказать – та самая! С рукописью Нефедов – это не то что Нефедов без рукописи. Человек, возвращающий миру такой артефакт, уже не может быть судим как обычный пьянчуга и скверный муж.

С некоторым даже трепетом Игорь достал из пакета «Провозвестие», открыл его и перелистал. Страницы, испещренные дореформенной, бледноватой от времени каллиграфической вязью, легкого чтения не обещали.

В шесть часов сорок пять минут светодиод в левом нижнем углу телевизора перемигнул и сменил цвет с красного на зеленый. Шесть секунд спустя в динамиках послышался женский свежий голос, а еще через две секунды по экрану расплылось изображение. Телевизор настроен был как будильник, но ему было безразлично, есть ли в постели тот, кого надо будить. Он хоть и сложная, но тупая машина, и даже если бы в доме все умерли, то все равно телевизор включился бы и выпустил незрячую дикторшу щебетать ту же утреннюю чушь. А Нефедова в постели не было. Его не было даже и на диване, где он спал в крайних случаях. Вчера вечером Игорь ушел из дома.

Сметая с тумбочки разную прикроватную мелочь, Надя нашарила пульт и прицелилась в телевизор – дикторша сгинула. Вставать так рано сегодня не имело смысла: за отсутствием мужа кофе и завтрак для него готовить не требовалось. Но… выключиться, как телевизор, Надя, конечно же, не умела, и потому эти лишние, ненужные ей полчаса она попросту тихо проплакала. У нее было две подушки, своя и пустая мужняя; плакать Надя могла в любую. Но время все-таки поставило слезам границу. В восемь с четвертью она взяла себя в руки и пошла умываться.

Все дальнейшие Надины действия уже соответствовали каждодневному ежеутреннему распорядку. Действия эти, несмотря на их личный, подчас интимный характер, подчинялись, по сути, служебной необходимости. Все музейцы в эти минуты делали то же самое, а водитель Иван Степаныч где-то, конечно, уже колдовал, оживляя старый почечуевский пазик.

Сила духа, надежный макияж и чувство своей общественной значимости – вот лучшие средства для женщины, чтобы не впасть в уныние. Надя исполнила все утренние ритуалы, ни разу нигде не замешкавшись. Собранная, чуть строгая, в девять десять она вышла в переднюю, где обулась, четко досылая ноги в туфли. В девять одиннадцать Надя посмотрела на себя в зеркало и осталась удовлетворена. В следующую минуту зажужжал мобильник.

Это был телефон Игоря, забытый им, как всегда, на тумбочке. Он светился, вибрировал и полз на спине, словно издыхающая муха. Секунду помедлив, Надя взяла его двумя пальцами и, нажав на зеленую кнопочку, поднесла к уху.

– Гарик, зараза! – услышала она. – Где же это ты шляешься?

Голос в трубке принадлежал Ксенофонтову, однако Надя ничего не ответила. Она вдавила ногтем кнопку отбоя и держала ее до тех пор, пока мобильник не перестал подавать признаки жизни. В глазах ее мелькнуло гадливое удовлетворение.