Книга Греха - читать онлайн книгу. Автор: Платон Беседин cтр.№ 42

В Евангелии от Иоанна сказано: «Бог есть любовь. И тот, кто пребывает в любви, пребывает в Боге, и Бог в нём». Если верить богословам, то наши страдания — кара за грехи, искупление, посланное Господом при жизни, дабы путём катарсиса очиститься перед загробной жизнью. Наукой доказано, что болезни, в основном, имеют метафизические причины, главная из которых — отсутствие любви.

Не полюбив себя, нельзя полюбить ближних. Существует даже такой терапевтический метод — лечение любовью. Любая медитация, молитва есть не что иное, как наполнение себя любовью ко всему сущему. Учёными доказано, что у молящегося человека кора головного мозга генерирует ритмы биотоков с частотой 3 герца, «дельтаритмы», которые наблюдаются только у младенцев до 2–3 месяцев.

«Будьте как дети и спасётесь», сказано в Евангелии. Разве младенец не есть абсолютное, стопроцентное выражение любви ко всему окружающему, образ блаженного Господа? Разве не замирает время в его не по годам мудрых, всезнающих глазах?

Есть такое выражение: «Для влюблённых время замирает». На самом деле, замирает не время, а ритмы в коре головного мозга влюблённых.

Как любой процесс, любовь между мужчиной и женщиной имеет свой онтогенез, жизненный цикл: рождение, взросление, старение и смерть. Биохимически, на уровне ферментов и гормонов, любовь живёт три года. Человек физически развивается до двадцати пяти лет, после чего начинает стареть. И любовь, и человеческая физиология проходят одни и те же стадии, только в разных временных рамках. Похоже на летоисчисление жизни собаки и человека: чтобы узнать человеческий возраст собаки, нужно умножить её года на семь. Коэффициент соотношения любви и человека: 25 к 3–8, 33.

Формула: чтобы узнать человеческий возраст любви, достаточно умножить срок отношений на 8,33. Простая арифметика. Например, год отношений — восьмилетний человек, однолетний человек — полтора месяца отношений, примерно сорок пять дней.

Таким образом, трёхмесячный младенец с его особыми замедленными ритмами коры головного мозга — это одиннадцать дней любви между мужчиной и женщиной. Именно в этот момент любовь вырабатывает свои «дельта-ритмы».

После этого срока ритмы убыстряются, влюблённые начинают взрослеть, неизбежно сталкиваясь с проблемами бытового и личностного характера.

Если любовь есть Бог, то отсутствие любви есть отсутствие Бога, а, следовательно, первоначальная пустота, которая со временем наполняется взаимными гневными упрёками, горькими разочарованиями и обидами — всеми теми страстями, что являются предвестниками ненависти. Денни де Румжон писал: «Дьявол не может любить и не любит тех, кто любит». Дьявол есть ненависть.

Мы приходим в этот мир чистыми, безгрешными, созданными по образу и подобию Божьему. Приходим в мир, чьим князем, по утверждению богословов, является дьявол. По мере нашего развития, страсти и грехи как факторы инфернального, плотского мира отягощают нас, по сути, мешая попасть в рай или слиться с нирваной.

Мы всё дальше откладываем Бога, всё меньше оставляя Ему места в душе, а значит, всё более и более утрачиваем способность любить, что приводит к болезням и горестям.

Любовь есть земное выражение Бога. Три года, пока живёт любовь, физиологически в нас живёт Бог; не в этом ли и есть загадочное триединство Бога?

Так всё же, в какой момент мы становимся слишком взрослыми, взрослеем настолько, что перестаём воспринимать любовь в её младенческом ракурсе? Когда вместо того, чтобы замереть друг с другом во времени, замедлив ритмы, мы вдруг начинаем считать секунды до появления любимых, мгновения до получения от них вестей?

Пожалуй, именно тогда, когда любимые люди заставляют нас воспринимать временную ось как прямую, разделённую на отрезки между звонками, свиданиями и актами любви, заставляют нас считать и измерять время, чувствуя его как никогда остро, наша любовь теряет свою божественную суть и становится объектом эгоистичного вожделения, источником сомнений, разочарований, упрёков, обид, гнева — всех тех страстей, что являются факторами дьявола и становятся метафизическими причинами наших плотских хворей и страданий, именно тогда из любящих существ Господних мы превращаемся в страждущих, обуреваемых страстями слуг Дьявола, который не способен любить и не любит тех, кто любит.

Эти мысли, рассуждения пришли ко мне только сейчас, в момент воспоминаний. Четырнадцатого февраля, всё было по-другому.

Маргарита, ответь. Просто дай услышать твой голос. Я робот на телефонной станции: просто нажимаю вызов, слушаю гудки, сбрасываю и вновь набираю номер.

Меня шатает словно пьяного. Через каждый метр я выблёвываю из себя жуткую зеленоватую массу. Сжимаю ягодицы, чтобы дерьмо не вывалилось наружу.

«Медвежья болезнь», как говорят в народе, — беспричинный понос на нервной почве, нападающий перед пугающим, ответственным мероприятием. Я безумно переживал вечером перед операцией. Нервничал, писал сообщения Маргарите и сидел в грязном, больничном туалете. Потом выпил десяток таблеток активированного угля и уснул.

Телефонные гудки вдруг замолкают, и мне кажется, что кто-то ответил. Я замираю, закуриваю и с надрывом хриплю в телефон, разрывая воспалённые связки:

— Маргарита, алло! Алло! Слышишь меня?

Шёпот на том конце:

— Не звони! Я сама перезвоню!

— Ты где?

— Работаю!

И вновь короткие гудки, похожие на плевки жидким азотом. Ни вопроса об операции. Ни пожелания выздоровления. Ни слов любви. Только раздражённый, злой ответ, похожий на отмашку от досадливого насекомого.

Чарльз Буковски: «Сколько хороших мужиков оказалось под мостом из-за бабы».

Сигарета вываливается изо рта, голова идёт кругом, ягодицы расслабляются, и дерьмо просачивается на клетчатые, больничные штаны.

Правила отношений с женщинами. Всегда держать себя в руках. Женщины любят сильных. Нет ничего хуже жалко выглядящего мужчины. Пока она не стала полностью твоей, ни в коем случае не давать ей почувствовать всей полноты твоей любви.

Правила нужны, чтобы их нарушать. Наверное, не в этом случае. И не сейчас.

Будто меня приставили к стене и вот-вот должны расстрелять. Последний взгляд на плачущее небо.

«Не звони» — первая пуля вырывается из ружья и пробивает мне руку. «Перезвоню» — вторая пуля врезается в правый бок, пронзая печень. «Работаю» — завершающий выстрел в голову. Прощальный вскрик. И абсолютная тьма.

Для Маргариты важнее работа, личностный рост. Словно от работы она сможет родить.

Деньги — помёт Дьявола. Работа нужна нам, чтобы этот помёт собирать. Мы, менеджеры и инженеры, директора и педагоги, всего лишь жуки-навозники, собирающие дьявольское дерьмо, которое позволит обрести нам пресловутый успех, что так важен между людьми. Пожалуй, выражение «счастье дерьмового свойства» предстаёт в новом свете.

Проскакиваю медсестру, пробегаю к туалету и он, конечно же, занят. Дерьмо тёплой массой растекается по ногам.