Год крысы - читать онлайн книгу. Автор: Павел Верещагин cтр.№ 52

Ксюша поняла, что лишних вопросов лучше не задавать. А до того, что нужно, доходить своей головой.

— Ну, давай! — вздохнул Оккервиль и еще раз показал, как нужно подзывать Лолиту к себе в карман.

— А у меня нет такого просторного кармана, — сказала Ксюша.

— Это не важно. Давай!

Ксюша отпахнула полу куртки и, преодолевая отвращение, похлопала ладонью по животу. Лолита, помедлив немного, подошла, обнюхала ее кроссовки, потом ловко вскарабкалась по джинсам и пристроилась сбоку, уцепившись за ремень.

— Пока можно и так, — сказал Оккервиль. — А когда пойдешь… ну, туда… надень что-нибудь с карманом.

Ксюша кивнула.

— И помни: через три дня Лолита должна быть у меня.

— Конечно, конечно!

Ксюша посмотрела на мага и наткнулась на его жесткий пронзительный взгляд.

— В любом случае, — добавил он. — Живая или мертвая…

Ксюша вздрогнула, что за подозрения! — но под взглядом Оккервиля лишь опустила голову.

— Она будет живая, — проговорила Ксюша.

— Обещаешь?

— Да!

* * *

Страшным, страшным выдалось следующее, четвертое по счету и последнее воскресенье июня. Самым страшным днем в жизни сотен и сотен жителей знаменитого северного города. А уж в Ксюшиной жизни ничего более ужасного, чем этот день, никогда раньше не было и, наверное, уже не будет.

Первое время после встречи с Оккервилем Ксюша провела именно так, как тот и велел: приучала крысу к себе. Носила ее всюду с собой в сумке, выпускала в закрытых помещениях и приманивала крошечным обломком таблетки. Пришила на футболку на животе большой карман и, борясь с отвращением, приучала крысу по команде забираться внутрь.

Время от времени ей казалось, что она спит и все это ей снится — колдуны, таблетки, тонкие сферы, дрессированные крысы… Может быть, этот Оккервиль — просто чудак, повернувшийся на мистических идеях и верящий в чудеса. А Лолита — самый обыкновенный серый пасюк, который убежит к своим хвостатым сородичам сразу же, как только ее выпустишь на свободу. Кто знает… Но что-то подсказывало Ксюше, что все это не просто так, и Оккервиль знал, что говорил.

Еще с вечера в субботу ветер в городе сменился на северный, который при абсолютно ясном небе все дул и дул пронизывающим холодом, будто напоминая о том, что совсем рядом, в какой-нибудь тысяче километров, лежит великий студеный океан, по которому день и ночь ходят ледяные седые валы и на берегах которого ни зимой, ни летом не тает вечная мерзлота.

В воскресенье утром Ксюша решила взять крысу с собой в город, по магазинам и прочим делам, и все время носить ее в кармане на животе, — пусть привыкает. По ее расчетам, к концу дня крыса должна уже была к ней окончательно привыкнуть, и ей можно было устроить первую пробу. Оккервиль не сказал, как и когда она может понадобиться, Ксюша хотел быть готовой как можно раньше.

Но события стали разворачиваться совсем не так, как планировала Ксюша.

Уже в полдень она встретила на рынке взволнованную соседку и та сообщила, что у немецкого химического концерна, о котором всю неделю вещал телевизор и писали газеты, как говорят, возникли какие-то проблемы. Будто бы на территорию завода нагрянула милиция, что-то проверят, собралась большая толпа и люди волнуются. Храбрая девочка Ксюша никогда ничего в жизни не боялась, — но и у нее при этом известии тошнотворно засосало под ложечкой. Она подхватилась и побежала на завод.

Чем ближе был завод, тем чаще Ксюшу обгоняли попутные машины и тем больше людей с сумками, рюкзаками и даже тележками шло по тротуару.

Эх, лучше бы добрым людям вообще не ходить на химический завод тем воскресеньем! Но тянутся, тянутся к заводу автомобили и пешие, и свозят, свозят на его территорию бесовский порошок. На мостовой у тротуара уж и места свободного нет от припаркованных машин. Уже на перекрестке за квартал от заводских ворот проезд перегораживает автоинспекция, которая не пускает транспорт дальше во избежание заторов.

Из-за забора доносилась искаженная громкоговорителем музыка, напоминающая о первомайских демонстрациях. Откуда-то сбоку к Ксюше шагнул молодой человек… Неприметная кепочка… Неуловимые глаза…

— Аммонит, девушка… Недорого…

Ксюша вздрогнула. Это что еще такое?

По улице навстречу ей — женщина в простом платочке на голове, идет, прижав руки к животу и кланяясь кому-то на каждом шагу. Женщину за плечи обнимает девочка-подросток с встревоженным лицом. Кусает губы девочка, а женщина подвывает вполголоса, спотыкаясь и не видя ничего перед собой.

— Аммонит… С доставочкой… — опять пропел у Ксюши над ухом интимный голос, скользким ужом пробирающийся к самому сердцу. Да что же это такое творится, а?

И солнце, висящее над головой, от холодного ветра какое-то странное, неживое, молочно-белое, как вареный рыбий глаз. Смотрит слепо и совсем не греет. И нехорошо от этого становится на душе, тошно…

За воротами черно от людей. Двухэтажное административное здание по правую руку от ворот и заброшенный производственный корпус по левую образуют просторную площадь, выходящую к реке. Из-за угла производственного корпуса выглядывает старый пирс, возле которого греет на холодном солнце ржавые обшарпанные борта заброшенная баржа. Люди стоят в беспорядке, небольшими кучками, часть с рюкзаками и тележками, ближе к крыльцу офиса почти что плечо к плечу.

Посреди двора, перед крыльцом, стоят милицейские «Жигули», на крышу выставлен динамик-колокольчик. Грохочет динамик блатной музыкой, поет что-то о нарах и лесоповале. Молчат люди… Двери офиса распахнуты, внутри — это видно — все перевернуто вверх дном, валяется на боку стул, бумаги из ящиков вывалены прямо на пол, стекло разбитое раздавлено сапогами.

На крыльце перед дверями в совершенно неуместном офисном кресле — милицейский лейтенант в распахнутом кителе. Откинулся на спинку, закинул ногу на ногу и читает газету, будто у себя на даче. На полу рядом с ним — магнитофон, провод от магнитофона уходит в кабину оперативных «Жигулей», а потом к динамику. И лицо у лейтенанта несговорчивое, недоброе…

Уголовный голос дотянул до конца, лейтенант нагнулся, щелкнул клавишей, и в магнитофоне сам собой заговорил записанный на пленку голос:

— Граждане! Не скапливайтесь на территории завода, расходитесь по домам. Деятельность так называемого химического концерна приостановлена. В его работе выявлены нарушения, связанные с бухгалтерской документацией и налоговой отчетностью. Компетентными органами начата надлежащая проверка. По результатам проверки будет возбуждено уголовное дело. Граждане! Не скапливайтесь на заводе и расходитесь по домам!

Голос умолк, некоторое время над площадью висела сосущая душу тишина, потом в динамике раздался щелчок и с полуслова опять запел хриплый голос, изображающий бывалого уголовника.