Звезды, души и облака - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Шипошина cтр.№ 19

В школе — тоже чудеса. На пении — сидит тихо, за учителем всё записывает. А на математике — баловаться начинает, а то и петь. Учителя, естественно, ругаются, родителей в школу вызывают.

И ела так. Обязательно — сначала компот, потом — второе, а на закуску — борщ, или суп какой-нибудь.

А комнату как убирала! Всё уберёт, чистоту наведёт, а вазу — возьмёт, перевернёт, а цветы разложит кругом — на кровать, на подоконник. Или возьмёт ковёр из квартиры, и на лестничную площадку постелит.

И так родителям это надоело, что пошли они к старой колдунье, и стали просить:

— Сделай так, старая, чтоб дочка наша нормальная была! Ну, чтоб всё делала так, как надо!

— Хорошо, — отвечает колдунья. — Я сделаю. Только если вы захотите всё назад вернуть, то годы ваши назад не вернутся!

— Давай, давай, делай! — обрадовались родители.

Стала колдунья колдовать, а родители с девочкой вернулись домой.

И стала у них она с того дня нормальной, и даже нормальнее нормальной. Всё делала так, как надо. Но только ни улыбки на лице у неё, ни слезинки — никогда не было.

Так прошло много лет. Родители стали старыми, а дочка — совсем взрослой. Она по-прежнему делала всё правильно. Только тоска была в доме, полная тоска.

Сидели как-то родители одни, и плакали.

— Что же мы наделали, — плакали они. — Не дочка у нас, а робот какой-то. Как будто и не живёт вовсе! Может, пойдём к той колдунье, пусть расколдует её?

А потом опять плачут:

— Мы теперь старые такие! Так она нам хоть стакан воды подаст, а если расколдуем — уйдёт ведь, обидится, что лишили её всего в жизни! Может, пусть уж будет всё, как есть!

Так сидят и плачут до сих пор. Тут и сказке конец, а кто слушал…

— Ну, уж нет! — быстрее всех вступает Нинка. — Ну, уж нет! Давай-ка конец нормальный!

— Какой это — нормальный? Что они так и не пошли никуда, и так и померли, а потом и дочка их — жила, как робот, до самой смерти?

— Нет, ты хороший конец давай! — требует Нинка. — Пусть её расколдуют, что ли!

— Давай, пусть принц прекрасный её поцелует, и расколдует! — просит Наденька.

— Да, принца давай! — просит Аська.

— Принца! Принца! — присоединяется Нинка.

— Давай хороший конец, — просит Светка.

— Ну ладно. Плакали, плакали родители, и решили — если не пойдём к колдунье, это будет всё равно, как будто мы дочь свою убили! Пока не поздно, пойдём, даже если на старости придётся нам одним жить. И пошли. Колдунья ждёт их, злорадствует:

— Ну что, не нравится вам с нормальной дочкой жить? Жизнь-то свою потеряли и её жизнь — искалечили! Что будем делать?

— Возвращай все, и будь, что будет! Не имеем мы права чужую жизнь забирать! Будем у дочки прощения просить!

— Ладно, идите домой. — И начала колдовать. Пришли родители домой, и легли спать. Просыпаются — а перед ними дочка их, живая-здоровая, и снова ей — четырнадцать лет. В квартире всё убрано, и только картина на стене — вверх ногами висит. Посмотрели родители друг на друга, да как засмеются! Приснилось нам всё, думают, или не приснилось?

Дочка тоже смотрит на них и не понимает, чего они смеются. Думает: почему это они меня ругать не начинают?

Мать спрашивает:

— Скажи, а почему картина вверх ногами? — а на картине было изображено озеро, а вокруг озера — лес.

— А это, — отвечает дочка, — я нырнула в озеро, и у меня всё перевернулось!

— А… — говорит мать, — а времени сейчас сколько? Дочь посмотрела на ногу и говорит:

— Семьдесят восемь минут двадцать шестого!

— А я думала — уже восемьдесят минут, — ответила мать.

— Ура! Ура! — закричала дочка!

Ура! Ура! — закричали родители. И стали они жить поживать, и добра наживать. Тут и сказке конец, а кто слушал — молодец.

— Ну вот, хоть и без принца, но хорошо! — сказала Маша, — так ещё можно.

— Да, а то не заснёшь — будут всякие роботы сниться! Нет, нельзя человека насильно заставлять, даже заставлять хорошим быть. Вообще ничего нельзя насильно делать с человеком. Нинка повернулась на бок. — Главное — свобода! Спокойной ночи!

— У мэня вопрос… э… а что, мать её — тоже стала часы на ногэ носить? — Мариэта задаёт очень беспокоящий её вопрос.

— Да нет, — отвечает Анька. — Я думаю, со временем и девчонка эта часы на руку перевесила.

— А почэму?

— А с руки время лучше видно, не надо ногу задирать.

Смеются девчонки, смеются.

— Спасибо за хороший конец, — сказала Светка. — У тебя, Анька, всегда правильные концы в сказках получаются, когда тебе напомнишь. Ты просто старайся сама про них не забывать.

Сказав такое длинное предложение, Светка устала, и почти сразу уснула. А девчонки шушукались ещё долго. Завтра начинались летние каникулы.

Всё-таки решился Костик Нинке записку написать. Написал: «Нина, если хочешь, выезжай на веранду после ужина. Костя». Понятно каждому, что такие записки означают.

Нинка прочитала, показала сначала Маше, потом Ань-ке и Аське. Потом долго лежала и смотрела в потолок.

— Нинка, э… ты заболела?

Мариэта сразу поняла, что тут что-то не то. Тогда Нинка передала записку и Мариэте.

— Поедэшь?

— Поеду! А чего мне не поехать! Он же не замуж мне предлагает! Замуж — я не хочу. Я, может, вообще замуж не выйду — очень надо!

— А тебя про «замуж» никто ещё и не спрашивает! — сказала Аська. — Мала ещё!

— А я — и взрослая буду, а не захочу!

— Не зарекайся! А Костик >— парень хороший, надёжный. За такого можно и замуж — это уже мудрая Маша говорит. — Только ты, Нинка, сама ненадёжная!

— Чего это я ненадёжная?

— А у тебя на неделе — семь пятниц…

— И все — во вторник! — это Анька. Теперь уже все смеются, включая саму Нинку. Чего-чего, а обид Нинка не держит. Обиды просто не доходят до неё, пролетают мимо, не задерживаясь.

— Ну ладно, девицы-красавицы, давайте подруженьку на первое свидание собирать! Нинка, бери кофточку мою! — говорит Маша.

— Нинка, тебе тушь для ресниц дать? — Наденька тоже хочет помочь.

— На кого ты нас, Нинка, покидаешь? — притворно страдает Аська. — Смотри, с первого свидания не целуйся!

— Смотри, Нинка, нэ бэзобразничай! — предупреждает Мариэта.

— Девчонки, да вы что? Отстаньте! — Нинка пригладила ладонями свои вихры. — Я поеду, как всегда! Анька, я готова давно, что ты там застряла? Вези!