Страсть в жемчугах - читать онлайн книгу. Автор: Рене Бернард cтр.№ 74

– Ах если бы я знала ответ на этот вопрос, то была бы могущественнее нашей королевы. – Миссис Клей вздохнула. – Не думаю, что даже королева знает ответ. Наверное, временами ее дорогой Альберт озадачивает ее величество не меньше, чем вас – ваш художник.

Элинор тоже вздохнула.

– А час уже прошел?

– Он приедет, и тогда мы все узнаем. Мистер Хастингс – человек слова, и… Не стану лгать, мисс, я сама дождаться не могу, когда увижу его и узнаю все о его злоключениях! Какой он герой! Спас вас, дорогая. И какой восхитительный шум из-за него поднимется!

– Восхитительный? – переспросила Элинор. – Как вы можете такое говорить?

– Хуже никому от этого не будет, а хорошая история вроде этой по всей Англии позволит человеку лишний раз пинту пропустить, – улыбнулась миссис Клей. – Не понимаю, что люди делали в столь поздний час в таком заведении, как «Чертополох», и как вы оказались в гуще событий, но рада видеть вас живой и невредимой.

Элинор встала, мягко высвободившись из материнских объятий миссис Клей. Подойдя к умывальнику, ополоснула лицо и руки и застонала, когда вода помутнела от сажи, а на полотенце появились пятна.

– Должно быть, я выгляжу пугалом!

– Не хуже Талли, когда он уронил ведро с золой в комнате мистера Радерфорда, – заверила ее миссис Клей и тут же дернула шнурок колокольчика у камина. – Я велю кухонной служанке принести еще угля и горячего пунша, чтобы вернуть краски на ваши щеки.

– Пожалуйста, не будите никого в такой поздний час! Угля предостаточно, и, честно говоря, ревущий огонь меня больше не привлекает. – Элинор неожиданно разразилась слезами. – Он не придет! Что-то случилось, я знаю! В доме было темно… И даже если все в порядке, он слишком гордый, чтобы прийти! Он все обдумал и сделает благородный жест, пожертвовав…

– Своей гордостью, – раздался от двери голос Джозайи. Талли вынырнул из-за его плеча и проводил своего подопечного в комнату. – Потому что клянусь: моя гордость – это единственный пострадавший за сегодняшний вечер.

– Джозайя! – кинулась к нему Элинор. Способная думать только о нем и его безопасности, она громко рыдала от облегчения. – Слава Богу! Все в порядке? Ты не ранен?

– Я цел и невредим. – Джозайя вытащил из кармана носовой платок. – Вот, милая… Не уверен, что он чистый после всего произошедшего сегодня ночью, но я не могу допустить, чтобы ты плакала из-за меня.

Элинор взяла платок, вытерла слезы и покраснела.

– Как я сказала в тот день, когда мы встретились… В общем, я не из тех женщин, которые часто плачут, мистер Хастингс.

– И это ваше качество меня восхищает, мисс Бекетт. – Джозайя начал стаскивать плащ и поморщился. – Хотя я избежал ранений, долгие часы перед мольбертом дают о себе знать.

– А как Эскеры и милый мистер Крид? Они не пострадали? Так это были грабители?.. – спросила Элинор.

– Они ничего не взяли, – ответил Джозайя. – Хотя незваные гости все-таки были. Но это дело – для другого дня, и Радерфорд займется им завтра. Он всегда защищает своих друзей.

Реакция миссис Клей на появление Джозайи была почти столь же драматической, и она захлопала в ладоши от радости.

– Ох, мистер Хастингс! Ох, Боже мой! Вы выглядите ужасно… грязный как бездомная собака, которая искупалась в луже. Я так рада, что вы здесь и успокоите мою бедную мисс Бекетт. – Поправив свой ночной чепец, она подошла к Джозайе и похлопала по плечу. – Пойду вниз, приготовлю воду для ванны. Доверьтесь мне, мистер Хастингс. Я за всем прослежу, а пока мы с Талли оставим вас в покое.

– Спасибо, миссис Клей. – Джозайя улыбнулся. – Вы самая добрая женщина на свете.

– Вряд ли это приемлемо… – начала было Элинор, но тотчас добавила: – Спасибо, мэм.

– И я должен поблагодарить Талли за помощь. Мне совсем не хотелось, чтобы меня арестовали, если бы я, полагаясь на собственные способности, вломился в чужое жилище. – Джозайя нагнулся, стараясь заглянуть мальчику в глаза. – Спасибо, сэр!

– Идем, Талли! Оставь человека с его леди! – Миссис Клей, разрумянившись, потащила к двери улыбавшегося Талли. – Теперь эти двое во всем разберутся, и я смогу их поздравить! – Она захлопнула дверь раньше, чем ей успели ответить.

А Элинор густо покраснела, сообразив, что всем давно все известно об их с Джозайей отношениях.

– А ведь я все время возвращалась домой только ради поддержания видимости приличий, – пробормотала Элинор, еще больше смутившись.

– Как ни соблазнительно дождаться ванны и прочих услуг моей чудесной помощницы, но она права: нам следует уладить наше дело.

– Джозайя!..

– Это все моя гордость. Мне давно следовало рассказать тебе о том, что случилось со мной, но я не хотел, чтобы ты осталась из чувства вины или из жалости. Это было глупо, и теперь я это понимаю, – признался Джозайя.

– Мне следовало догадаться… Я думала, ты мне не доверяешь. Думала, что недостаточно хороша, чтобы заслужить твою любовь и уважение… Думала, что не сумела завоевать тебя.

– Ты завоевала меня с того момента, когда я впервые увидел тебя, Элинор. Ты стала хозяйкой моего сердца с того первого дня, когда, сжимая свою жалкую шкатулку, отказалась пойти со мной в мой дом.

– Тогда почему же ты ничего не сказал? Даже когда я пришла с деньгами в тот день… Деньги были просто предлогом, понимаешь? Тогда тоже была гордость? – Элинор шагнула к нему.

– Как видишь, гордость – это роскошь, которую я больше не могу себе позволить. У меня ее совсем не осталось.

– Я тебе не верю.

– Посмотри на меня! Я грязный! Двенадцатилетний мальчишка водит меня, как большую несчастную собаку, чтобы я не слишком заносился. Я мало чем могу зарекомендовать себя. Слепые художники не слишком востребованы.

– Слепой? Ты сказал, что у тебя падает зрение, но ты довольно хорошо видишь! Ты отправил меня сюда в карете и в одиночку отправился на встречу со злоумышленниками слепым?! – Элинор пришла в ярость. – Как ты мог?!

– Это был мой последний обман, причем – необходимый. Клянусь, я больше никогда не солгу тебе.

Она положила руку ему на грудь, словно хотела убедиться, что он реальный.

– Клянешься?

– Верь мне, Элинор. Когда мир на лестнице в «Чертополохе» потемнел, я не думал о живописи, колорите… и прочих радостях, которые мне предстоит потерять. Я думал только о тебе. И когда понял, что ты оказалась в огне, то все остальное уже не имело значения: ни гордость, ни смехотворные поиски бессмертия. Осталась только ты. Ты – это все, чего я хочу. Без тебя будет лишь тьма.

– А со мной?

Он улыбнулся и проговорил:

– Я бодро притворюсь, что не могу позволить себе свечи, и отвлеку себя бесконечными исследованиями твоего тела с закрытыми глазами.