Мы вышли покурить на 17 лет... - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Елизаров cтр.№ 6

Заноза ничего покупать не собирался. У него было свое в бутылке из-под коньяка — ликер пополам с бабкиной наливкой и водкой. Заноза называл это «рижским бальзамом», потому что раньше носил с собой бутылочку из-под «рижского» — красивую, керамическую. Пока с пьяного несчастья не уронил. Затем стал наливать дозу в коньячную чекушку, но по старинке все, что ни намешивал, называл «рижским бальзамом».

Так и было. Заноза грелся, взгляд его, беспокойный и непредсказуемый, как муха, кружил по витрине, взмывал, пикировал на щеку продавщице, туда, где родинка, похожая на нежно-рыжую шляпку опенка, оттуда на потолок и снова вниз, к золотой россыпи «трюфелей». И тут — раскрылась дверь и зашел Мозглявый в полукурточке и ботиночках.

— Не вспомнил? — честно удивился Заноза. — По телевизору ж виделись! Вчера!

Мозглявый натруженно улыбнулся. Он привык, что его последний год узнают на улицах, в магазинах. Слева направо осмотрел Занозу. Как будто мелком контур обвел. И потерял интерес.

Внутри Занозы дрогнула болезненная струна. Он понял, что не понравился Мозглявому. По одежке приняли — по манжетам шерстяным…

А Заноза нормально выглядел. Куртка, штаны, берцы. Все черное. Свитер зеленый с коричневым зигзагом. Аккуратно подстрижен. На левой руке — часы. Баба Вера всегда говорила, что у мужика должны быть часы. Роста Заноза был высокого. В принципе — широкоплечий. Только плечи как-то к низу тяготели, словно Занозу тащили из тесной трубы. Эти скошенные плечи Заноза пять лет в зале выпрямлял. И тренер обещал: работай и расправятся. Все равно не поднялись, лишь обросли какими-то горбатыми мышцами.

— Это ж ты? — радушно уличал Заноза Мозглявого.

— Я, — разоблаченный Мозглявый вильнул глазами, чтоб объехать раскинувшегося, как грузовик, Занозу. Не получилось.

— Кра-са-ва! — Заноза уже перегородил собой все пространство, потянулся, чтобы ласково потрепать Мозглявого за холку. Тот отступил на шажок, увернулся, точно малая собачка.

— Куросава, — вполголоса пошутил Мозглявый. Спохватился, что Заноза не поймет его образованной иронии, выдал вежливую заготовку: — Спасибо. Обычная роль в среднем сериале…

— Ты ж актер! — бурно возликовал Заноза. От избытка чувств шлепнул Мозглявого по щуплым плечикам с обеих сторон, словно взбивал подушку. — Я тебя сразу узнал!

Шлепнул и ощутил, как сотряслось хлипкое воробьиное нутро Мозглявого. А Заноза радовался разве что в четверть силы. Ну, может, чуть жестче, чем позволял этикет. Вообще Занозу несколько задело такое нарочитое неуважение. Деликатней нужно относиться к людям, которые тебя узнают и приятные слова говорят. Ясно, что Мозглявый, конечно, да — Мозглявый, актер и все такое. Но ведь и Заноза-то не хуй с горы. Это ведь тоже понимать нужно…

А Мозглявый решил попрощаться, улыбнулся так, типа «ну, бывай, пока», и с места заспешил.

— Дима! — представился Заноза. Подумал и добавил: — Заноза! Тебя как?..

— Андрей, — промямлил в сторону Мозглявый. Занозу царапнуло, что Мозглявый явно обошелся бы без рукопожатия. Просто Заноза первым протянул руку и не оставил Мозглявому шансов на хамство. Мозглявый, чтоб отделаться, сунул ладошку — штрык и сразу потащил обратно. А Заноза ладошку не пустил, прижал. Тоже чуть сильнее, чем следовало. Мозглявый поморщился, стал тащить на волю помятые пальчики. Маленькие они у него были, одинаковые, все пять — как мизинцы…

— Придавил? — фальшиво озаботился Заноза. Он знал, что хватка у него железная. — Извини, это из-за бублика моего резинового…

Заноза имел в виду кистевой эспандер. Тугой был. Заноза купил его в восьмом классе и поначалу всего десяток раз сжимал. А с годами кулаки вошли в силу. По очереди со жвачным коровьим упрямством часа по два кряду жевали эспандер…

— Я его по пять тысяч раз мну. Медитирую. Пальцы чувствительность теряют… Больно сделал? — Заноза повинился: — Не хотел…

Слукавил. Заноза чувствовал чужую боль, как свою. В том смысле, что каждой жилочкой понимал, что именно испытывает человек, когда Заноза пожатием крушит ему ладонь. И кулак у Занозы был чуткий, точно медицинский зонд. Если Заноза бил в плечо, то будто вживую видел, как на ушибленном месте расплывается синяк, набухает тягучей болью гематома…

— Ну, чё, — Заноза гостеприимным жестом похлопал себя по карману куртки, где лежала коньячная чекушка. — Давай за знакомство. Рижского бальзамчику. М-м?..

— Не пью, — сухо отказался Мозглявый.

— Даже рижский бальзам? — удивился Заноза. — Ну, я тогда не знаю… Ты не смотри, что бутылка такая, — спохватился он. — Это я специально перелил. Но там рижский бальзам.

— Совсем не пью спиртного, — пояснил Мозглявый.

— Да ладно… — не поверил Заноза. — Бальзам — во! — Он показал большой палец.

При всей внешней ладности в теле у Занозы имелся серьезный эстетический минус — большие пальцы на руках. Были некрасивые. В школе эти пальцы дразнили «сименсами», потому что они внешне напоминали те первые монохромные мобильники с мутными выпуклыми, как ногти, экранами — типа С35. Одноклассники пытались перекрестить Занозу в Мистера Сименса, но не прижилось прозвище. Во-первых, Заноза раньше всех виновных наказал. А во-вторых, не было в нем ничего от Мистера Сименса. Он всегда был Димой Занозой. Разве что баба Вера звала Димулькой. Но пальцев своих Заноза долго стыдился. И на бокс записался, потому что кулаки любил больше, чем разжатые пальцы.

С возрастом Заноза этот «сименсов комплекс» поборол. Правда, первую мобилу взял от «Моторолы», хоть «Сименс» был подешевле. А так, в быту, он часто свои пальцы обшучивал. Особенно когда с девушками знакомился. Оттопыривал большой палец и говорил: «Девушка, можно ваш номерок? Я записываю», — и вроде бы набивал его в палец, как в телефон, а кнопки голосом озвучивал — пим-пим-пи-пи-ри-пим. И сразу с большого пальца звонил — шутка такая…

— Я тут не каждому предлагаю бальзаму выпить! — Заноза позволил себе слегка обидеться. — Это же от души. От симпатии!

— Вы русский язык понимаете? Я не пью! — категорично повторил Мозглявый. Причем произнес таким тоном, что было понятно — спиртное Мозглявый очень даже пьет, но не с такими, как Заноза. И не «рижский бальзам»…

— Раз не пьешь, чё пришел? — тяжело, словно опуская бетонную плиту, спросил Заноза.

— Пойду, — куда-то мимо ответил Мозглявый. Развернулся и заспешил прочь.

— Как скажешь, — терпеливо согласился Заноза. — Пойдем на воздух…

И вышел вслед за Мозглявым.

Грохотом и бегущими огнями навалилась улица. Свистящий холодок чуть остудил обиду.

— Приятно встретить творческую личность! — проорал Заноза на ухо Мозглявому. — Ты вообще чем по жизни занимаешься?

— В кино… — неохотно отозвался Мозглявый, — снимаюсь!..

Заноза подождал, вдруг Мозглявый спросит о его, Занозиных, делах. Тот невежливо шагал и молчал.