В огне аргентинского танго - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Алюшина cтр.№ 18

Добрел до конюшни, зашел, погладил не спавшую Зорьку, радостно закивавшую ему головой и всхрапнувшую от удовольствия. Из закутка показалась неуклюжая, встрепанная фигура конюха.

– Чего там кричали, Максимыч? – спросил сипатым, прокуренно-пропитым голосом он.

– Ничего. Отдыхай, Витяй, все в порядке, – успокоил Глеб конюха.

– Да уж где в порядке, когда орете, как оглашенные, – проворчал недовольно мужичок и заботливо поинтересовался: – Не обидели тебя, Максимыч?

– Нет, все нормально, не переживай.

– Где ж нормально, слышу: шастаешь и шастаешь, аки волк какой, ночи не уважаешь, растеребили душу тебе, задели ретивое, – разворчался совсем уж конюх, – чего едут, доброго человека мучат.

– Может, пришла пора растеребить-то, – невесело усмехнулся Глеб, погладил Зорьку по бархатистой морде, помолчал своим мыслям непростым и спросил: – Скажи, Витяй, ты верующий?

– В Господа? – уточнил мужик и тут же ответил: – А то как же, без Господа никак. Еще бабка моя учила: знай грехи свои и дела праведные, за которые ответ держать будешь.

– Что ж пил-то так страшно, это же грех? – спросил Протасов.

– Пьяниц господь прощает, если греха страшней не совершил, – отмахнулся Витяй.

– А ты не совершил? – с интересом задал вопрос Протасов.

– А ить не знаю, – вздохнул покаянно Витяй. – Принимал-то горькую злыдню сильно, себя не помнил бывалоча.

– Ладно, отдыхай, – махнул ему рукой и вышел из конюшни Глеб.

Он постоял, послушал ночную звенящую тишину и беспокойно посмотрел на часы на руке, только теперь осознав, что постоянно думает о Лизе, которую практически выгнал в ночь. Как она водит машину, хороший ли водитель? Сможет ли без аварии доехать до трассы по абсолютно темной дороге? А если заяц или лиса выскочат под свет фар? Справится? Какого черта он вообще их отпустил! Надо было приказать остаться и ключи от машины забрать! Прогнал бы утром!

Он прикинул по времени, где они уже могут ехать при самом медленном ходе, решил, что до трассы уж наверняка добрались, и позвонил Кириллу. Сотовая связь здесь числилась, но хреновастенькая, считай, что никакая, правда жители села мобильниками пользовались, иногда для такого дела на чердаки забираясь, а Протасов всякими непростыми путями добыл и имел в своем личном распоряжении спутниковый телефон последней модели.

Обалдевший от звонка Кирилл уверил его, что они в полном порядке и уже в гостинице, Глеб подумал мимолетно, может, попросить дать трубку Лизе, захотелось вдруг услышать ее голос, но тут же отказался от этой глупости: с чего бы это вдруг, наслушался уже на сегодня ее голоса да и что он ей скажет? Попрощался и нажал отбой.

Он поднялся на веранду, запер двери на ночь, сел в кресло, поплотней закутался в доху, закрыл глаза, и первый раз за два года позволил своим мыслям течь свободно, как им заблагорассудится, не обходя осторожно и самые страшные, болевые моменты, отпустив контроль.

Глеб Протасов родился и вырос в Москве. Еще в садике у него обнаружилась тяга и дарование ко всякого рода устройствам и механизмам. Все взрослые знали – дай этому ребенку новую механическую игрушку, и два часа полной тишины и спокойствия тебе обеспечено! Будет пыхтеть, развинчивать, раскурочивать, рассматривать, все детальки разложит вокруг себя на полу в одном ему известном порядке. А потом примется собирать назад. Отец специально для такого занятия подарил сынку детский наборчик инструментов, мама, правда, волновалась, что травмирует себя ребенок, но, понаблюдав за его действиями, успокоилась.

В школе Глебу было почти скучно – точные науки, которыми он так увлекался, и физкультура давались ему слишком легко и просто, а гуманитарные с трудом и пробуксовкой. Попробовал он кружки всяческие моделирования и техники, понравилось, но все равно чего-то не хватало, хотелось больше и интереснее, пока не попал он по рекомендации одного из преподавателей на курсы механики при политехническом институте. И понял Глеб, что это его стихия, как вода для рыбы!

Уже с первого курса института он постоянно подрабатывал – там схемку собрать кому-нибудь, починить что, там механизм какой перебрать, и зарабатывал, надо сказать, вполне приличные деньги. А уж на втором курсе устроился в одном автосервисе старые импортные тачки реанимировать, так вообще стал, считай, богачом. Времена-то какие? Правильно, девяностые! Хозяин его на руках готов был носить, пылинки сдувать и исполнять любые его желания, – например, что работать он будет только по вечерам после учебы.

Так что с семнадцати лет Глеб Протасов мог не только сводить любую девушку в любой ресторан или клуб и заплатить за ее капризы и имел свой кусок хлеба с маслом и черной икрой, но и родителям, и бабушке с тогда еще живым дедом помогал весьма ощутимо. И считался в семье самостоятельным человеком, снискав настоящее уважение родных.

Он окончил институт, Плешку, по специальности инженер-механик, а через год окончил учебу по второму высшему образованию, стал еще и инженером-электриком.

И на этом его вольная жизнь закончилась. Ну, почти закончилась. Он мог устроиться работать куда угодно: в любой самый крутой автосервис с баснословной зарплатой, на любое производство, причем сразу в качестве ведущего инженера. Настолько его специальность, а главным образом, его уникальные способности и инженерный талант и постоянная готовность осваивать что-то новое и учиться были в катастрофическом дефиците и имели высочайшую востребованность. Но Родина в лице его родного дядьки сказала: мне тоже такое добро надо!

Мамин родной брат Иван Константинович Мишин занимал не последнее кресло в Министерстве промышленности и торговли. И сразу, как только Глеб получил диплом о втором высшем образовании, вызвал его к себе на разговор.

– Я понимаю, ты вольный казак, привык за эти годы быть самому себе хозяином и диктовать свои условия работодателям, и к достойному заработку привык, всегда при деньгах. И, разумеется, цену себе знаешь, – начал разговор дядька, принимая племянника в своем министерском кабинете. – Но, распыляясь по мелким кустарям и небольшим производствам, можно и от науки отстать, и квалификацию потерять. Институт это что, это четверть дела, а вот практика, это все остальное. Так что послужи-ка, Глебка, Родине.

– В каком смысле? – усмехнулся Протасов такому наезду. – На завод, в город Челябинск или еще куда?

– На завод всегда успеешь, – отмахнулся Иван Константинович. – Я ж понимаю, ты молодой, тебе интерес особый нужен. Вот и собираюсь послать тебя в Аргентину.

– Куда? – необычайно подивился такому неожиданному повороту разговора племянничек.

– Что, заинтриговал? – хохотнул дядька родной. – То-то же. Но и я при своем интересе. Точнее, министерство наше свои интересы соблюдет. Ты про Аргентину что-то знаешь?

– Нет, кроме того, что это Южная Америка, – честно признался Глеб.

– Понятно. В прошлом году у них случился ужасный дефолт, беспорядки с мародерством, бедлам, одним словом. Но суть этого бардака в том, что у них практически рухнула экономика. А мы туда много чего интересного поставляли, и поставляем, и будем поставлять, да с платежеспособностью у них сейчас, сам понимаешь. Так вот, «Энергомашэкспорт» продал им и помог в установке нескольких ГЭС, на одной из них какие-то неполадки в оборудовании. По контракту «Машэкспорт» обязан своего специалиста направить, но заплатить гонорар, который указан в том же контракте, аргентинцы не хотят, жалуются на дефолт и просят уменьшить сумму. А у нас тут требуется проверка еще на одном небольшом предприятии нашего электротехнического оборудования. Смекаешь? У тебя второе образование инженер-электрик, испанский ты знаешь, и вместо двух командировочных мы можем послать тебя одного. К тому же тебе, как молодому специалисту, и оплата меньше. Все по-честному. Но не обидим, не переживай. И аргентинцам выгодно и нам, и ты страну посмотришь и заработаешь неплохо. Ну как, согласен?