Один против всех - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 94

— Ты должен убрать одного человека.

Клетчатый не выразил удивления, весь его облик свидетельствовал о том, что он по нескольку раз в день получает аналогичные предложения.

— Кто такой?

— Мент, майор Шевцов.

— Та-ак, — в задумчивости протянул Клетчатый, — не хило.

Кожа у него была красной, словно он только что вышел из сауны в предбанничек. Куликов не торопил, и в этот раз пауза переросла в утомительное молчание. Швырнув в угол полотенце, Клетчатый медленно стал одеваться. Застегнув на рубашке последнюю пуговицу, вежливо поинтересовался:

— И чем же он тебе не угодил?

— Это мое дело.

— Понятно, — неопределенно проговорил Клетчатый, прикуривая от газовой зажигалки в форме дамского пистолета. Затянувшись, он пустил тонкую струйку в потолок.

Куликов не случайно обратился со своей просьбой именно к Клетчатому. Обоим это было понятно и совсем не требовало каких-то дополнительных разъяснений. Кроме своей основной деятельности — куратор Северо-Западного региона, — Клетчатый занимался еще тем, что выполнял работу киллера, и, как считали многие, делал он это для души. Что-то вроде небольшой разрядочки после тяжелого трудового дня. Так сказать, маленькое хобби большого человека. Но одно дело убрать свидетеля, о котором мало кто и вспомнит, совсем другое — завалить мента, человека казенного, наделенного властью. С милицией воюют, как правило, беспредельщики и явно отмороженные, те, кто живет одним днем и не заботится о последствиях. В конце концов каждый выполняет свое дело, такая работа у ментов — жуликов ловить, и сам виноват, если угодил в расставленные сети. Впредь ротозейничать не будешь. Как говорится в народе, на то и щука в реке, чтобы карась не дремал.

— Он работает в уголовном розыске, ведет мое дело.

Клетчатый поморщился:

— Надеюсь, это не главная причина, почему ты его хочешь замочить.

— Нет. Его уберешь, назначат другого, только и всего. Есть вещи посерьезнее.

— Он замаран? — с надеждой посмотрел Клетчатый на Куликова.

Продажный мент презираем не только своими, уголовники тоже относятся к нему с брезгливостью. Как к крысе, пожирающей собственный помет. В этом случае убийство может восприниматься как богоугодное дело, а человек, совершивший его, может именоваться санитаром; в противном случае это злодейство.

— Чист, как младенец в утробе матери, — усмехнулся Куликов.

— Соврал бы хоть, мне легче было бы, — вздохнул Клетчатый, выпустив очередную струйку дыма. — Видно, придется на свечку разориться за упокой его души.

Глава 5

— Я-то думал, что встречу развалину, а ты вон как улыбаешься, — с самого порога заявил Шевцов, увидев лежащего на койке друга.

— Это я тебе улыбаюсь, а так не очень-то порадуешься с дыркой в боку.

— А тебя здесь, я смотрю, кормят хорошо, вон как щеки торчат.

— Ты еще скажи, что здесь и поспать можно. Вот этого, признаюсь, предостаточно. Наверное, на двадцать лет вперед выспался.

К капитану Васильчикову в больнице отнеслись с пониманием — он лежал в отдельной палате, пусть небольшой, но с холодильником, в самом углу стоял крохотный цветной телевизор.

Шевцов присел на край кровати, и пружины скрипнули, растянувшись.

— Ты, наверное, здесь не скучаешь, — подмигнул Шевцов, — я, пока по коридору проходил, обратил внимание на то, что тут такие классные сестрички ходят! Ты заметил, что женщины в белых халатах выглядят очень сексуально? А ты представляешь, какое у них богатство под этими легкими нарядами? — подзадорил Шевцов приятеля. — Еще не успев отбросить копыта, ты умудрился попасть в рай! Скажи мне откровенно, скольких сестричек ты соблазнил, пока здесь лежал?

Васильчиков вздохнул:

— Для этого нужен целехонький живот, а мне, как ты знаешь, его изрядно исковыряли. — После небольшой паузы он признался: — Есть здесь одна сестричка, только она больше по другой части… всю задницу мне уколами истерзала. А тут еще два дня назад клизму делала. Теперь даже и не знаю, как смотреть на нее, а ведь я имел на ее счет определенные виды, — с грустью заметил он.

— Ладно, не переживай, — сказал Шевцов. — Все образуется, в конце концов ты для нее герой, который получил ранение при выполнении боевого задания. А женщины всегда тянутся к героическим личностям. Да, вот здесь сухой паек, — освободился Шевцов от объемного пакета, поставив его на низенькую тумбочку, — апельсины, яблочки. Поправляйся.

— Это ты зря себя утруждал, — отмахнулся Олег. — У меня вся тумбочка фруктами забита, да что-то в горло ничего не лезет, — пожаловался он, — дерет, будто ежей глотаю. Видишь, как исхудал.

— Это бывает, — посочувствовал Вадим. — Главное, чтобы зажило, а там и вес наберешь, да еще такой, что женщины под тобой попискивать будут.

— Кстати, а как там Куликов?

— Пока ничего, ищем, — озабоченно ответил Шевцов. — Он затаился, о себе не дает знать, и мы даже не знаем, с какого бока к нему подступиться.

— Мне здесь нечего делать. Ну, книжку почитаешь, телевизор посмотришь. Осточертело все на свете. В голову разная ерунда лезет, думается черт знает о чем.

— Ладно, что хотел сказать, не тяни!

— Между Ольгой Крачковской и Куликовым чувство. Если нам трудно зацепить Куликова, то нужно добраться до Ольги, и он сам на нее выйдет.

Шевцов горько усмехнулся:

— Тоже мне, сделал открытие. Только как ты это себе представляешь?

— Помнишь, мы тогда по притонам ходили, выявляли подружек Ольги?

— Помню, — невесело отозвался Шевцов. — Тогда мы еще и на мадам вышли.

— Верно. Ты заметил, что те девочки, кто с ней не в ладах были, зарубки на лице имеют? А ведь это так мафия своих недругов метит, что-то вроде предупреждения. Если человек не внял советам, то в следующий раз перышко под ребро угодит.

— Так что?

— Ты согласен, что мафия, как правило, свои дела доводит до конца? Для них это дело чести. А Куликов — самая настоящая мафия, действует и живет по ее законам. Так?

— Допустим.

— У меня было время пообстоятельнее поговорить с мадам, и от нее я узнал, что Ольга долго дружила со своей землячкой. Надеждой зовут. С полгода они даже вместе снимали комнату. Так вот однажды на них поступил заказ от одного кавказца. Он заплатил «крыше» хорошие деньги, сказал, что все будет как полагается. И повез к себе. А там у него на квартире оказалось еще пять рыл. Ну, сам понимаешь, они народ темпераментный, набросились на халяву и поимели их, как могли. Подружке удалось удрать, а Ольга там провела еще пару дней. Вернулась оттуда истерзанная, месяц восстанавливалась. Самое удивительное было в том, что та напарница никому не сказала про Ольгу, где она находится, — ни «крыше», ни мадам. Когда Ольга объявилась, кавказцев пытались разыскать, но так и не нашли. Они скорее всего были какие-то залетные. Разумеется, дружбы прежней между девицами уже не было, они разъехались.