— Ой, если боишься, у Робби целый ящик забит медицинскими перчатками, я тебе принесу парочку. Идет?
— Ну… если… просто гипотетически… Если бы мы его решили убрать, то делать бы это пришлось ночью.
— Почему?
— Потому что нельзя посреди бела дня разгуливать со скелетом по улицам.
— Давай весь чемодан унесем.
— Что? Нам вдвоем его не поднять, он тонну весит. А сообщников нам точно уж не нужно.
— Ты права, они всегда в конце тебя предают, — покивала Бренда. — Мы сами вытащим его из чемодана и унесем.
— Но звучит это так… Так незаконно! Вряд ли я смогу.
Бренда прищурилась:
— Трусишь?
Аргумент был убедительный.
— Ладно… Скажем так, если бы мы его решили убрать, куда бы мы его дели?
Бренда подумала секунду.
— А может, к тебе?
— Ко мне? Куда?
— Может, под кровать?
— Бренда, ты в своем уме? Я что, буду спать со скелетом под кроватью? К тому же ко мне постоянно люди приходят смотреть дом, и Люп каждую неделю моет полы.
— О, придумала. Можно сдать его на хранение. У нас с Робби есть секция в «Веставиа мини-склад». Робби туда и не наведывается никогда, в основном там мое барахло хранится.
— Уверена, что Робби туда не заглядывает?
— Да, уверена.
— Хорошо, допустим, продали мы дом, а дальше что? Как мы объясним, каким образом он… оно… он добрался отсюда до «Веставиа мини-склад»? Пешком дошел?
— Нет. Наймем кого-нибудь, чтобы доставили чемоданы на склад, потом сунем его на место, а когда продадим дом, скажем, мол, только что открыли чемоданы и обнаружили его.
— Ага, а как ты объяснишь, почему мы увезли чемоданы?
— Очень просто. Готовили дом для показа и убрали старый хлам. Это не вызовет вопросов.
— В общем, да. — Мэгги почти капитулировала. Ей и раньше доводилось отдавать чужие вещи на хранение. — Но прежде чем что-то решать, я должна позвонить.
Бренда протянула ей телефон, Мэгги набрала номер и закрыла глаза, готовясь к разговору.
— Здравствуйте, миссис Далтон, это Мэгги Фортенбери. Простите, что беспокою вас, но мы с моим партнером Брендой сейчас в доме, и оказалось, что у нас не все ключи. Я хотела узнать… есть ли у вас ключ от чердака?
— От чердака? — спросила миссис Далтон.
— Да, мэм, на четвертом этаже — туда ведет узкая лесенка.
На том конце провода долго молчали.
— А-а! Поняла, о чем вы. Нет, увы, ключа у меня нет. Нас туда никогда не пускали. Мама сказала, чтобы мы туда не смели ходить, а в те времена мамино слово было закон.
— Ага… А может, вы тогда знаете, у кого могут быть ключи?
— Нет.
— Понятно. Значит, вы не в курсе, что там наверху?
— Нет, к сожалению, не имею ни малейшего представления.
— Ну что ж. Тогда все, спасибо.
— Я же объясняю — когда я была ребенком, мамино слово было закон, не то что теперь. А тогда, если мама говорила: «Ешь овощи», ты ела овощи.
Мэгги повесила трубку, чувствуя себя немного лучше. Последний оставшийся в живых обитатель дома не знал, что на чердаке в чемодане спрятан труп. Это хорошая новость. Плохая же новость в том, что если уж им придется перевозить скелет, то сделать это нужно сегодня ночью. Она так горела желанием продать «Гребешок», что поспешила позвонить и вызвать инспектора на завтрашнее утро, а раз уж Бренда взломала дверь, он непременно зайдет туда с проверкой. Так что сейчас ей придется принять решение и молиться, чтобы оно оказалось верным.
На дело
5 ноября
Вечером испуганная Мэгги дважды посигналила у дверей Бренды. Подруга вышла, облаченная до самых ушей в черное, в руках она держала одеяло. Забравшись в машину, она сунула Мэгги пару хирургических перчаток:
— На, надевай. — И скорчила рожу: — Где ты раздобыла это розовое пальтишко?
— Новое.
Бренда удивилась: обычно Мэгги одевалась более элегантно, но ничего не сказала. Подъезжая к «Гребешку», Мэгги выключила фары и в темноте припарковала машину. С помощью фонарика Бренды они отыскали путь наверх. На чердаке разложили на полу одеяло, и Бренда попыталась вытянуть вешалку со скелетом, но та застряла.
— Не получается. Придется тебе помогать.
Мэгги закрыла глаза, пошуровала внутри чемодана-шкафа и раздвинула одежду вокруг, чтобы стало просторнее. Бренда дернула вешалку, что-то упало, сткунув о дно чемодана.
— Что это? — спросила Мэгги.
— Не знаю.
Бренда аккуратно уложила скелет на одеяло. Скелет жутковато бряцал костями. Мэгги была на грани обморока. Бренда завернула скелет в одеяло, подняла и закинула на плечо. На улицу Мэгги выскочила первая, открыла заднюю дверцу машины, и Бренда положила ношу на сиденье.
По дороге в «Веставиа» Бренда то и дело оглядывалась и светила фонарем назад — убедиться, что все в порядке. Внезапно луч света лихорадочно зашарил по заднему сиденью.
— Боже! — шепотом завопила Бренда.
— Что? — взвизгнула Мэгги, чуть не пустив машину под откос.
— Тебе это не понравится. У него нет ноги!
— Что?!
— Ноги нет. Мы где-то потеряли ногу!
— Ногу?
— Да. У этой штуки всего одна нога.
— А на полу ты посмотрела?
— Да, везде уже смотрела. Поворачивай. Надо вернуться.
Мэгги заложила крутой вираж, и тут же сзади взвыла сирена, в темноте замерцали синие огни. Бренда перестала дышать.
— Добрый вечер, — сказал полицейский.
— Добрый вечер, — ответила Мэгги с широкой улыбкой. — Что-нибудь не так?
— Мэм, вы в курсе, что только что совершили недозволенный разворот?
— Правда? Ой, простите. Я просто вспомнила, что кое-что забыла, решила вернуться, ну и отвлеклась от дороги.
— Будьте добры ваши права и документы.
— Конечно.
— Вы что-нибудь сегодня пили, мэм?
— Нет, сэр, я никогда не пью за рулем.
Пока полицейский изучал ее права, Мэгги непринужденно сказала:
— И если вам станет любопытно, почему у меня на заднем сиденье лежит скелет в шотландском килте, то у меня есть тому объяснение.
В эту секунду Бренде захотелось выпрыгнуть из машины и дать деру, но она примерзла к сиденью и не могла шевельнуться.
Полицейский поглядел на нее и сказал: