Ковчег Марка - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Устинова cтр.№ 34

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Ковчег Марка | Автор книги - Татьяна Устинова

Cтраница 34
читать онлайн книги бесплатно

Чтобы набрать пустячное предложение, приходилось долго мучиться, тыкать мимо буквенных символов, промахиваться, возвращаться, да и предложения получались какие-то недоделанные.

Например, «Мв продаигся вперд по ирченый рвинне засвпаноц снегом», что означало «Мы продвигались вперед по мрачной равнине, засыпанной снегом».

Слово «снегом» случайно вышло правильно. Всё остальное требовало исправлений, то есть тыканья в символы, промахивания, мучительных попыток сообразить, какое слово выбрать на замену «ирченый» – перченый, меченый, реечный, – затем попыток присобачить что-либо из предложенного, и как результат – полная потеря смысла.

Петечка долго боролся с надвигающимся на него мрачным средневековьем и одичанием, а потом всё же попросил у суперчемпиона Ледогорова бумагу и ручку.

Попробовал писать. Выходило плохо, коряво, как будто пером от голубя. И странно, что ошибки сами не исправляются. Как же? Они же должны сами!..

Вот как правильно написать – «мучиться» или «мучаться»? Я должен что? Мучиться среди тайги или мучаться без технологий? А технологии – «а» или «о»? Проверочное слово – технарь, выходит, техналогии. Тогда получались какие-то «налоги», а Петечка имел в виду совсем не это.

В общем, борьба не на жизнь, а на смерть.

Да и кто потом будет набирать, чтобы выложить это в сеть?! Сам Петечка, как последний дебил, не знакомый с технологиями?! Впрочем, есть приложения, которые переводят отсканированный рукописный текст в печатный, придется в Москве скачать.

Потом он приспособился немного. Пальцы перестали загибаться в разные стороны, ручка перестала вываливаться из горсти, хотя ладонь по-прежнему потела от усилий и язык сам по себе высовывался изо рта, когда Петечка старательно выводил каракули.

Он писал и гордился собой – все остальные бездельничали и не перерабатывали впечатления, потому что не могли, а он может. Остальных тянет на какие-то детективные дела, от скуки тянет, а Петечка не ведает скуки, он перерабатывает. Остальные живут животной жизнью – поесть, поспать, дров натаскать, – а он интеллектуальной, как и должно жителю двадцать первого века.

Как бы только сделать так, чтобы «все узнали»?! Никто ж не знает!..

Для начала, как и полагается философу, следует осмыслить свое положение в мире, и Петечка принялся за осмысление.

Он писал долго-долго, вспотел весь, а потом оказалось, что написал две страницы «картин природы» – там тайга шумит, здесь ручей бежит, тут снег идет, а впереди гора, а позади овраг. Фу, никуда не годится.

Тогда он решил начать с окружения и осмыслить сначала его, а потом себя – в этом новом для него мире.

Тут дело пошло веселее.

Петечка сидел и писал:

«В группе питекантропов есть несколько довольно любопытных экземпляров. Начну с самых интересных. Женька очень клевая и глупая, няшная и мимимишная. Вообще ничего, даже грудь приделывать не надо, своя нормальная. Сильно клюёт на мужиков, а они на неё. Наш зайка олимпийский глаз с неё не сводит, а до него всё тот пялился, которого потом трупом сделали. И Антоха-пилот туда же, как бы он зайке олимпийскому не навалял. Вот была бы потеха, навалять олимпийцу, я бы посмотрел! А вообще-то Женька со мной разговаривать любит, но я её…»

Опять выходило что-то не то.

Странная штука с этой бумагой и ручкой! Почему-то то, что совершенно нормально писалось и – главное! – читалось в Интернете, на бумаге было похоже на бред малограмотного. Надо как-то по-другому, но как?..

Петечка начал сначала:

«Женька очень красивая, но довольно глупая девушка. У неё красивая фигура, и она нравится всем мужчинам без исключения, даже Марку Ледогорову, хотя он старый и всё время где-то пропадает. Антон, пилот вертолета, на котором прилетел убитый Виноградов, всё время за ней ухаживает, и она принимает его ухаживания. Ледогоров то ли злится, то ли он по жизни такой невеселый, не понять. Но кажется, злится. Женька очень смешно вытягивает губы, когда говорит, и вообще она смешная. Я её передразниваю, а она хохочет. У неё какой-то богатый папаша, который её пристрастил к лыжному спорту. Она и в поход этот пошла только для того, чтобы удивить папашу. Про мамашу ничего никогда не рассказывает, может, она умерла?.. Если так, Женьку жалко. Она всегда с удовольствием со мной разговаривает, я ей рассказываю всякие сетевые шутки. Такое впечатление, что она в Интернете совсем не шарит».

Тут он вспомнил, как, размахивая руками, задел её грудь, покраснел, заерзал и решил, что про Женьку можно больше не писать, лучше про остальных.

«Марина строит из себя неприступную, а сама не отходит от Володьки, как будто у него нога отвалилась, а у него всего только растяжение! Она тоже красивая, но больно серьёзная, не подойдёшь. Да не очень-то и хотелось! Карьерные тётки – не мой профиль, я люблю, когда девушка веселая, забавная и шутки понимает. В прошлый раз я стал Женьке рассказывать…»

Стоп. Про Женьку ни слова.

«За Мариной тоже ухаживал Виноградов, и ей это льстило, видно было!.. А потом смешно, когда Женька пришла и он сразу к ней переметнулся…»

Стоп, стоп. Договорились же, про Женьку ни слова.

«Марина старается всем показать, что она не просто девушка, а врач, и это неприятно и неуместно бывает. Замуж ее никто не возьмет, я бы не взял, а если бы пришлось, я бы лучше с Женькой…»

Петечка густо замазал последнее предложение, перехватил ручку покрепче и продолжал.

«Алла Ивановна старая, хотя фигуристая тоже, как Женька. Нет, у неё грудь даже больше. Зачем она пошла с нами, непонятно, ей же трудно в таком возрасте! Любит командовать, но как-то исподтишка, и вроде её никто не слушается, а потом получается, что слушаются. Вообще она храбрая старуха, добрая. Давала Женьке шоколад, когда еще мы шли. Склеила Володькину лыжу, а эти чемпионы потом сказали, что склеена она хорошо, не зря старалась Алла Ивановна! Всё время за Женькой смотрит, как будто она её родная дочь.

Сергей Васильевич фигура загадочная и с тёмным прошлым. У него на руках татуировки, почти все сведены, ничего не разберешь. Говорит вкрадчиво, на глаза не лезет, но всё время как будто настороже. На Женьку внимания совсем не обращает, и это подозрительно – как можно не обращать на неё внимания?! Если бы был Интернет, я бы узнал чего-нибудь о татуировках, но у нас тут первобытно-общинный строй, узнать ничего нельзя.

Володька просто карьерист и «железный штырь». В походе командирские качества вырабатывает. Если бы лыжу не сломал, он бы нас поимел по полной программе. Не повезло ему, придется опять в поход топать, вырабатывать. Интересно, если будет еще один поход, Женька пойдет или нет? Я-то точно не пойду. Хотя, может, и пойду, если Женька попросит. То есть она, конечно, не попросит, но и так будет ясно, хочет она, чтоб я с ней пошел или не хочет!»

Да ну, что такое! Договорились же – про Женьку ни слова!..

«Степан – сила. Когда на лыжне все потерялись, он первый решил за подмогой идти. Или это я первый решил? По-моему, я!.. На лыжах хорошо идет, никого не боится, и Володьку всё время осаживает с его командирскими замашками. Он какой-то инженер, что ли. Смешное слово – инженер, похоже на «инжир». У моей бабули к этому инжиру любовь-морковь, она считает, что он полезный. Они, старые, такие чудные. Всё какую-то пользу ищут, хотя искать нужно не пользу, а новые ощущения, чтоб не захиреть. Бабулю я люблю, она классная, она моя подруга. Всегда за меня. Соскучился я по ней. И вкусно у неё!.. Вот вернемся, надо будет Женьку позвать на пироги с капустой, бабулины фирменные. Интересно, пойдёт Женька или не пойдёт? Зачем ей бабулины пироги, когда у нее папаша олигарх?..»

Вернуться к просмотру книги Перейти к Примечанию