Рай где-то рядом - читать онлайн книгу. Автор: Фэнни Флэгг cтр.№ 43

— А в конце коридора за большим столом сидела моя мама.

У Мэкки вдруг загорелись глаза.

— Дальше?

— Мама повела ее по хрустальной лестнице на небеса, а в итоге привела в Элмвуд-Спрингс пятидесятилетней давности. И тетя Элнер ходила в гости к Соседке Дороти и ее мужу, почему-то Реймонду.

Мэкки рассмеялся.

Норма строго глянула на него:

— Ничего смешного, Мэкки. Она сказала, мама знает, что Тотт ее причесывала и пудрила. Откуда?

— Норма, успокойся… это просто сон. Впрочем, если ей снилась твоя мамаша, то скорее кошмар.

— Я ей сказала, что это сон, а она в ответ: нет, все правда. Она клянется, что говорила с Эрнестом Кунитцем и Томасом Эдисоном, а этот самый Реймонд ей рассказал, что яйцо было раньше курицы, и еще что-то про блох. Ах да! И велел кое-что передать.

— Что именно?

— Да всякую избитую чушь. Сам знаешь. Будьте счастливы. Улыбайтесь… и тому подобную ерунду. Я ничего не поняла, очень уж путаный был рассказ, но она божится, что все правда и ее там даже пирогом угостили.

— Не пугайся, Норма, ей все это приснилось.

— Уверен?

— Разумеется! Она ведь была без чувств. Кто знает, какими ее лекарствами накачали. Помнишь, когда Линде удаляли гланды, ей приснилось, что в палате пони?

— Так просто?

Мэкки кивнул:

— Через денек-другой она наверняка все забудет, вот увидишь.

— Хорошо бы… А вдруг примется трезвонить направо и налево, что была на небесах? Поболтать тетя Элнер большая любительница, сам знаешь… Если проговорится, что видела Джинджер Роджерс, — не выпустят ее из больницы до конца дней.

Немного спустя Мэкки поинтересовался:

— А что за пирог?

— Понятия не имею, она не сказала.

Мэкки вновь расхохотался:

— Реймонд! И откуда только взяла?

— Ума не приложу… А как по-твоему, могла мама узнать, что Тотт ее причесывала? Не хотелось обижать Тотт, что же мне еще оставалось?..

Мэкки с тревогой глянул на жену — та терзала в пальцах бумажный платочек.

— Норма, тебе бы выспаться хорошенько.

19:19

Вечером, перед самым концом дежурства, медсестра Бутс Кэрролл, подруга Руби Робинсон, наведалась к Элнер.

— Могу я что-нибудь для вас сделать, пока не ушла? — спросила она.

— Нет, спасибо. Со мной и так все носятся.

— Тогда спокойной вам ночи, утром забегу.

Бутс, самая пожилая медсестра в больнице Каравэй, оставалась на работе допоздна лишь потому, что сестер не хватало. В те времена, когда они с Руби только начинали, все было по-другому. В юности обе бредили фильмом «Женщины в белом», а профессия медсестры тогда считалась благородным делом, служением на благо людям — «всего ступенькой ниже монахини», как говаривали ее подруги-католички… но с тех пор много воды утекло. Теперешним молодым сестрам подавай денег побольше, остальное их не волнует. Вступив в профсоюз, они вечно бастуют или грозят забастовать. А до больных никому дела нет. Все сестры — участницы забастовок ненавидят Бутс за то, что в дни стачек она выходила на работу, но для Бутс превыше всего — пациенты. Профессия медсестры перестала быть чисто женской. В сестринское дело хлынули мужчины, и Бутс это не по душе. В прежние времена из-за мужских предрассудков женщине трудно было стать врачом, а теперь мужчины заполонили даже ее профессию. Многие медбратья — ребята серьезные, работают на совесть, однако немало и неженок, белоручек. До их сексуальных пристрастий Бутс дела нет, но один из них донес на нее директору больницы, несправедливо обвинил в ошибке, и Бутс понизили в должности. И разговоры у него гадкие. Всех пациенток он потехи ради называет «сучка из триста четвертой палаты», «жирная сука», «тощая сучонка». Ненавидит женщин — как можно?! Для профессионала что женщины, что мужчины, все равны. Бутс никогда не называет больных «ублюдками» или «сучками», хотя за годы работы вдоволь насмотрелась на тех и других. Противный юнец вечно слоняется по коридорам, бахвалится своими похождениями, трезвонит о кинозвездах, которых в глаза не видел, и послушать его, так все мужчины мечтают с ним переспать. Он сплетник и негодяй, в медицине таким не место. В 1987 году у Бутс обнаружили рак и ампутировали правую ногу, она ходит на протезе. Когда она услышала ненароком, как этот желторотый за спиной называет ее «сучка-хромоножка», ей было не до смеха. Знал бы он, как все болит по ночам после беготни по коридорам, представил бы хоть на секунду, как это непросто и мучительно — заново учиться ходить. А она ведь живой человек. «Хоть я и медсестра, — думала Бутс, — но я еще и женщина!»

20:48

Подъехав к дому, Норма и Мэкки увидели на дорожке автомобиль Нормы, с запиской на ветровом стекле, — Мерл и Вербена перегнали машину от дома Элнер. А под дверью их ждали шесть-семь записок от друзей: все счастливы, что Элнер жива. Войдя в дом совершенно без сил, Норма обнаружила, что на автоответчике кончилась пленка — столько оказалось сообщений с вопросами об Элнер. Неудивительно: тетушка знала каждого в округе, и из всех, кого знала Норма, лишь Элнер не пряталась от «Свидетелей Иеговы». Обзвонив всех и очистив автоответчик, Норма села рядом с Мэкки.

— Линда звонила, она уже дома. Завтра хотят взять котенка.

Мэкки кивнул:

— Отлично.

Помолчав, Норма скосила глаза на мужа.

— Я говорила, что тетя Элнер прошла сквозь пуговицу?

— Сквозь какую пуговицу? — опешил Мэкки.

— Большую, перламутровую, с дверью посредине.

Мэкки покатился со смеху.

— Смейся сколько хочешь, но я очень вовремя предупредила мистера Пикстона насчет показаний, а то тетю Элнер упекли бы в психушку — и поминай как звали!

— Норма, если кого и упекут в психушку, так тебя — за то, что веришь в такую чушь.

Норма вздрогнула.

— Я не верю! Зато тетя Элнер ни капельки не сомневается. Но ты прав, я так устала, что мысли путаются… Честное слово, если еще что-нибудь стрясется…

В дверь постучали.

— Ну кого принесло? — простонала Норма.

На пороге стояла Руби Робинсон с пистолетом.

— Не смогла дозвониться до вас. Вот что я нашла у Элнер в бельевой корзине… Не знаю, возвращать или нет?

Остолбеневшей Норме даже не удалось упасть в обморок.

— Заходите, Руби, — выдавила она. — Пусть Мэкки с этим разбирается. Мне надо прилечь, не то на пороге рухну.

Чуть позже Мэкки нашел жену в спальне — она лежала пластом на кровати, с мокрым полотенцем на лбу.