Сны Флобера - читать онлайн книгу. Автор: Александр Белых cтр.№ 69

Орест выкарабкался из ванны, сел на край спиной к Марико. «Не стесняется!» — подумала она. Её руки охватила мелкая дрожь, воздух застрял в горле. Она хотела сказать: «Как ты вырос, мой мальчик!» — но вместо этого закашлялась. Орест сидел сгорбившись и опустив руки между ног. Он догадывался, что смущает женщину.

В душе Исиды образовалась прореха. Напряжённость нарастала между ними с каждым днём. Исида звонила ему по вечерам, высказывала претензии или жаловалась, что он недостаточно благодарен ей за заботу, что редко появляется на глаза, не помогает, а на друзей находит время.

— Ведь я скучаю, целый день работаю, чтобы обеспечить тебя, устаю, а ты забыл совсем свою японскую мамочку, — с надрывом в голосе говорила она, еще больше запутывая мысли Ореста.

Он не понимал, какого именно внимания она требует от него. И все же внял её жалобам. Орест просто хотел доставить ей удовольствие поухаживать за ним. Исида массажировала плечи молодого мужчины. Её губы не подчинялись неписаному закону приличия, самовластно целовали его коротко стриженный затылок, зубы покусывали его мочки. Она массировала голову, намыливала шампунем чуть вьющиеся волосы. Как приятно было пропускать их сквозь пальцы! Мочалка залезла под мышки, мальчик раздвинул руки в локтях, словно ангел крылышки. Её мягкие руки самовольно заползали на живот, на грудь; потёрли белые ягодицы, покрытые густыми черными волосками. Они были такими восхитительными, что в глазах Исиды вдруг заискрилось до рези. Ещё одно мгновение, и она, потеряв равновесие, опрокинется на него своим телом со всей страстью.

События той ночи в дорожной гостинице в провинции Точиги мучили её не только сладкими воспоминаниями, но и угрозой повторения. Но как, как прибрать его к рукам? Оказывается, пригласить, одеть, обуть, одарить вниманием, вещами и подарками, поселить рядом с собой и даже усыновить — это ещё не значит овладеть им, присвоить его. Ведь на цепь не посадишь! «Нет, просто быть рядом, быть рядом с ним, и ничего больше, — решила она. Просто лелеять его в своём сердце. Если я усыновлю его, то он сможет не только остаться, но и унаследовать мою фирму, будет продолжателем моего дела…» Эти три минуты, пока она мыла Ореста, показались для неё такими же долгими и мучительными, как несколько месяцев ожидания…

— Всё! — выдохнула она.

Орест повернул к ней мокрое улыбчивое лицо. По старой привычке вытянул губы для поцелуя. Марико отпрянула, глаза её округлились. Он вспомнил, что здесь не принято одаривать друг друга поцелуями. Чтобы замять неловкость, он погримасничал. Она рассмеялась.

— Spashibo! — только и сказал он.

Тем временем, пока Орест мылся, Марико убрала обеденный коротконогий столик, расстелила посреди комнаты постель. Рядом в соседней комнатёнке через перегородку стояла европейская деревянная кровать. Перепоясанный полотенцем, пышущий жаром, пришёл Орест. «Ожившее изваяние», — подумала Марико. Она решила, что одолжит ему свою постель, но не тут‑то было. Её ребёнок, её мальчик стал сопротивляться её воле, несколько минут они препирались, кому где спать.

— Хорошо, играем на пальцах, — предложил Орест.

Они сидели на корточках напротив друг друга. Полотенце на его поясе ослабло и немного сползло с бёдер. Она украдкой поглядывала на красивые волосатые ноги, круглые колени, хорошо сложенную грудь с выпуклыми сосками. Правый сосок, окружённый крохотными пупырышками, как в ознобе, отбрасывал тень на жиденькие, белесые, невзрослые волоски. Марико была в пижаме с начёсом. Они три раза выбрасывали пальцы, и каждый раз выходила ничья.

Была ли это хитрость Ореста или случайное совпадение? В конце концов, ничто не препятствовало им спать вдвоём на полу, но они сами инстинктивно или умышленно создавали иллюзию препятствия, соблюдая вежливое целомудрие. Спать ещё не хотелось, они пощёлкали по каналам, наткнулись на какой‑то фильм из средневековой жизни. Орест попросил заварить чёрный чай. Марико специально купила его в дорогом магазине на Гиндза, узнав, что Орест любит именно тёмный чай, а не зелёный, какой она предпочитала пить, потому что он был полезен для здоровья. Она говорила:

— Ешь, это полезно для желудка. — Или: — Не ешь много сладостей, а то испортишь зубы.

В одной постели, сидя перед телевизором под одним покрывалом, она слегка облокотилась о его плечо, ощущая через толстую одежду, как пылает его тело, как исходит от него жар, словно от африканской пустыни. Орест тоже казался ей видением. Она протягивала руки, чтобы овладеть предметом своего обожания, но мираж растворился в воздухе жаркими струйками. Её мысли были о том, как хорошо просто сидеть рядом с этим милым мальчиком, с этой заграничной игрушкой, ощущать его тепло, его присутствие. Их язык, на котором они разговаривали между собой, был не японским, а в некотором роде птичьим.

Его внимание было поглощено фильмом. Потом Орест запишет синопсис фильма в школьную тетрадь — сочинение на свободную тему. Один самурайский клан дрался с другим. Сверкали мечи, летели головы. Рубили всех подряд, никого не жалели — ни слуг, ни наложниц, ни детей. Саката отличался жестокостью. Вот он ворвался в комнату, и на него набросился с мечом — не столько из мужества, сколько от отчаяния — юноша лет семнадцати. Самурай выбил меч из рук мальчика. Их взгляды столкнулись в непримиримой вражде. Над головой юноши занесён меч. Воина поразила красота и хрупкость перепуганного юноши. Вместо того чтобы отсечь ему голову, он схватил раненого юношу и спас его, пряча в горах в каком‑то монастыре. Самурай тайком стал навещать спасённого юношу из вражеского клана, выхаживать его, предлагать ему покровительство. Юноша по имени Дзидзю стал преданным другом Сакаты, они скрепили дружбу клятвой и кровью. Однажды утром, после бессонной ночи любви, самурай обнаружил, что в его постели спит лис. Он вскочил и стал озираться по сторонам. Никого — ни лиса, ни его возлюбленного! Саката в отчаянии. Был ли его друг оборотнем, или ему всё приснилось? Тут появился юноша, лёг рядом и спросил, что случилось, чем он так напуган. Саката ответил, что ему приснился дурной сон. Они вышли на галерею. В кустах сверкнули ярким огнём два глаза. Светлячки?.. Саката стал чуждаться юноши. В него закралось подозрение. Он избегает встреч с другом, тот в отчаянии, что потерял покровителя, и решает уйти в монастырь. По пути в монастырь он переправляется через горную реку по навесному мосту, который местами разрушен бурей. Дзидзю срывается в поток и гибнет. Его мертвое тело выносит на пороги. Саката подбирает его и хоронит. Он понимает, что напрасно подозревал юношу, что он не был лисом — оборотнем. Воина стал навещать по ночам дух этого юноши, терзая угрызениями совести. В храме он просит прощения у духа. Во время очередного побоища его смертельно ранили. В поле нашли мёртвого лиса, а рядом меч Сакаты. Оказалось, что оборотнем был этот самурай. Имя режиссёра — Нагиса Одзима.

Марико пожелала спокойной ночи, погасила верхний свет. Спали раздельно: Исида на полу, Орест на кровати. Из‑за жалюзи проникали огни ночного города. Некоторое время Орест ворочался, кровать поскрипывала.

— Тебе удобно там? — спросила Марико.

— Мне страшно, боюсь оборотней.