Поэтесса. Короткий роман - читать онлайн книгу. Автор: Николай Удальцов cтр.№ 10

– Здравствуйте, – сказала дама, рассаживаясь в единственном кресле. – Думаю, вы меня не знаете.

Она внимательно посмотрела на Ларису, Лариса внимательно посмотрела на меня, я – на даму; и таким образом круг замкнулся.

Отвечать на слова посетительницы приходилось мне, и, после того как дама повторила свои слова:

– Думаю, вы меня не знаете, – я выбрал единственный в таком случае правильный ответ. Я сказал:

– Возможно, это – не имеет никакого значения.

Дама набрала воздуху, посмотрела на меня, вернее, в мою сторону, пораздумывала немного и выдохнула:

– Мне сказали, что здесь находится клуб современного творчества.

– Вам сказали совершенно правильно, – Лариса улыбнулась, демонтируя снобизм дамы.

– Значит, вы пытаетесь разобраться в современном искусстве?

– Отчасти, – согласилась Лариса, – хотя все несколько проще.

– Проще? – видимо, дама все еще сомневалась в том, что ей дали верный адрес.

– Конечно – проще, – Лариса совместила улыбку с кивком.

– Чем же вы занимаетесь, если не пытаетесь разобраться в современном искусстве?

– Мы пытаемся разобраться в современном мире.

В том, что сказала Лариса, лжи не было, хотя правды набиралось всего на несколько грошей…

…Разобраться в современном мире – вообще-то, не такое уж сложное дело. Не теория относительности или хроники майя.

Но когда я говорил что-нибудь подобное, мне в ответ постоянно кто-нибудь приводил слова из Тютчева: «Умом Россию не понять…»

И я никогда не спорил.

С теми, кому ума не досталось.

А Лариса определилась в этой ситуации одним небольшим стихотворением:

…Мы научились повторять.

И повторяем раз за разом:

«Умом Россию не понять…»

– Да…

Тем, кому не роздан разум.

Меня всегда смущало то, что оправдание своей нынешней глупости мы постоянно находим в творцах, живших в прошлые эпохи.

Да что там Тютчев, писавший стихи в исторических дебрях крепостничества. В нашем клубе, прямо на моих глазах, довольно часто происходили события, которые отлично демонстрировали то, что наш мир прост как снег. Вернее, снег – значительно сложнее…

…И к последнему из таких случаев наша первая сегодня посетительница заимела самое прямое отношение.

Для начала разговора она высказалась откровенно многозначительно. И в этой многозначительности, как показалось мне, звучало сомнение в кчемности существования нашего клуба:

– Так-так…

Причем сказано это было тоном, который, не будь я так занят мыслями о Ларисе, должен был бы сразу насторожить меня.

– Так-так… Значит – современное искусство…

Ну и как вам нравится современный кинематограф?

– Что, простите? – переспросила нашу гостью Лариса, и я понял, что не только я сейчас думаю о ней, но и она обо мне.

– Почему, по-вашему, современные телевидение и кинематограф состоят из только из эротики?

Вопрос дамы был так себе, не открытие – из тех, что постоянно обсуждался за неимением и недоступностью других тем для обсуждения. Просто дама перебирала в серьезности, и это делало ее возмущение гротескным.

И хотя слово мне, очевидно, не предоставлялось, и предполагалось, что я промолчу, мне пришлось пожать плечами вслух:

– Наверное, потому, что жизнь каждого из нас – первая серия.

Я давно заметил, что кто-то думает, что жизнь передается через гены. А кто-то понимает – что через постель.

– Ну, что – не можете сказать, почему у нас на экранах одна эротика? – повторилась дама, явно слушая только себя, и неудовлетворенно замолчала, видимо, ощутив бессмысленность прений и с кинематографией, и с эпохой, и с нами.

Молчание рисковало затянуться, и Ларисе пришлось включиться в дискуссию.

Моя поэтесса сделала это самым разумным способом:

– Знаете, давайте я сейчас организую чай, а потом мы все обсудим.

Наша гостья продолжала молчать, и это не только дало возможность выйти Ларисе, но и мне – трусливо ускользнуть с поля интеллектуальной схватки с современным потомком великого немого.

В клубе у нас есть небольшая комнатка, где стоит стол, на котором мы иногда готовили легкий перекус. Там был самовар и чашки, для которых Лариса из дома принесла серебряные ложечки.

В этой комнатке я нагнал Ларису, поцеловал ее в шею и прошептал:

– Я совсем не против того, чтобы наша жизнь была бы сплошной эротикой, – и моя поэтесса улыбнулась мне в ответ:

– Эротика пусть будет у нас днем.

– А ночью?

– Ночью пусть у нас будет порнография…

…Когда мы с Ларисой вернулись в кабинет президента клуба, гостья, видимо, истосковавшаяся по нам, продолжила.

И хотя мне было не вполне понятно, из чего вытекала очередная фраза, в ее словах звучали утверждения без сомнений.

Лозунги – пародии на истину.

Убогие калеки правды:

– Мы должны брать пример с наших великих предков и доводить все наши лучшие замыслы до конца!

Наверное, на этой мысли в голове у нашей гостьи что-то застопорилось, и у Ларисы появилась возможность поставить чашки на стол в тишине.

А я подумал:

«Если бы жившие до нас доводили все свои лучшие замыслы до конца, нам бы сейчас нечем было заняться».

Гостью явно угнетало, а не утешало наше с Ларисой молчание:

– Вы что, не считаете, что мы в ответе за все?! – дама смотрела на меня, и мне пришлось пожать плечами. Конечно, я мог бы повторить такую банальность, как всевселенская ответственность каждого человека, хотя именно я ни за что не отвечал.

Но проблема была не в том, что я – ни за что не отвечал, а в том, что те, кто за что-то отвечал, тоже ни за что не отвечали.

– А ведь еще совсем недавно мы были самой духовной страной в мире!

Я посмотрел на своего президента. Президент стоял, потупившись, словно проштрафившийся школьник перед завучем. Лариса была очень умной женщиной и потому легко и достоверно изображала из себя дурочку.

Мне тоже пришлось помолчать, хотя бы потому, что рассказ о нашей вчерашней духовности, по-моему, не больше чем приятнейшая для России сплетня.

Иногда молчание – единственная разумная часть конституционного права человека на выражение своего мнения.

– Тогда чем же вы здесь занимаетесь?! – гостья распалялась и поочередно смотрела то на меня, то на президента. При этом дама задавала свои вопросы как-то так, что это наводило на мысль – когда же человек откровеннее демонстрирует свою глупость: когда отвечает на вопросы или – когда их задает?

Очередь пожимать плечами дошла до Ларисы:

– Я, например, пишу стихи и песни…