Власть и масть - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 22

Старик хихикнул:

– До меня не доплывает, там тины много. Он ведь себе даже отдельный пляж оборудовал, даже не знаю, сколько грузовиков песка привез!

Глянув на часы, Николай воскликнул:

– Ох ты, как время-то бежит. Пора возвращаться. Рад был знакомству.

Подняв лукошко, старик обронил:

– Да и мне уже пора.

Косолапо, опасаясь поскользнуться на сырой траве, он стал спускаться по склону. Хрустнули раздвигаемые ветки, и старик затерялся в густых кустах.

«Стало быть, по утрам совершает заплыв в реке, – хмыкнул Николай, направляясь к машине. – Весьма полезная встреча».

* * *

Рыбаков в этих живописных местах оказалось немало. Еще не рассвело, а резиновые лодки покрывали середину реки. Небольшая группа облюбовала отмель, но особенно много любителей теснилось неподалеку от камышей, где пряталась самая знатная рыба. Затеряться среди них было несложно. Николай расположился метрах в четырехстах вверх по течению от дома, в излучине реки. С этого места хорошо просматривался пляж объекта, где на небольшом известковом останце был выстроен небольшой каменный дом для охраны. Немного поодаль возвышалась деревянная вышка, на которой стоял охранник в камуфляже и придирчиво посматривал в обе стороны реки. Еще двое находилось на берегу: один стоял с удочкой, видно, для того, чтобы не терять время, а другой, присев на корточки, курил. Торопиться им было некуда.

Под просторным навесом лежало три водных мотоцикла и небольшой прогулочный катерок. Все для отдыха большого человека.

Это был уже третий выход Николая на реку. В первый свой выезд он расположился в камышах, изучая в бинокль обстановку на берегу. Второй раз подогнал моторную лодку ниже по течению, откуда просматривалась часть пляжа и дом. В этот раз Николай расположился у отмели на противоположном берегу. С песчаной косы был виден весь пляж, дорога, поднимающаяся к дому, гостевой домик в два этажа, расположившееся под склоном строение для охраны.

Старик не врал, действительно в восемь часов утра в сопровождении двух телохранителей Семен Родыгин подошел к воде, проделал несколько гимнастических упражнений и с разбегу бросился в воду. Пловцом он оказался отменным, – двести метров до середины реки преодолел за полминуты, не сбивая дыхания, так же быстро поплыл обратно. Так что он находился в прекрасной физической форме. Но ведь важно не только здоровье, но еще и удача. А ситуация складывалась таким образом, что в этот раз она была не на стороне объекта.

На дне лодки лежала снайперская винтовка, прикрытая тряпицей. Вот сейчас объект доберется до стремнины, с которой, не останавливаясь, поплывет в обратную сторону. Более подходящего момента для устранения трудно отыскать. Отсюда на моторной лодке проехать через камыши к припаркованному автомобилю – и его уже не достать. У охраны даже не будет времени, чтобы пальнуть ему вслед.

Гребки у олигарха были настолько мощными, что Родыгин буквально выпрыгивал над поверхностью на целый торс. В какой-то момент Николай даже залюбовался его сноровкой, в молодости он был весьма неплохой спортсмен.

Сумерки понемногу рассеивались. Вдалеке на реке появились размазанные контуры рыбаков, уныло склонившихся с удочками к воде.

Откинув тряпицу, Николай потянулся к винтовке. Неожиданно прозвенел телефонный звонок. Его, конечно же, следовало бы отключить, но шеф наказал оставаться на связи. Взяв телефонную трубку, Николай, не скрывая раздражения, произнес:

– Слушаю.

– Ты еще на месте?

– Здесь.

– Это хорошо, что я тебя застал, – в голосе Федора Анатольевича послышалось облегчение. – Не будем форсировать события, выходим на план «Б». Ты меня понял?

– Да.

– Вот и отлично. А теперь давай разворачивайся, нужно обсудить детали.

Объект в том же усиленном темпе устремился в обратную сторону, оставляя за собой на водной глади расходящуюся дорожку, совершенно не подозревая о том, что от забвения его отделяли какие-то мгновения.

Набросив на винтовку тряпку, Николай подсел к мотору. Придется возвращаться. Сегодняшний день не самый подходящий для рыбной ловли.

1944 год, 25 марта

Адольф Гитлер почти безвылазно проживал в замке Оберзальцберг. В последние несколько дней он никого не принимал и занимался тем, что вместе с Евой Браун отбирал из каталогов образцы фарфоровых и хрустальных сервизов, присланных Гиммлером для оживления обстановки замка Бергхоф.

Гитлер передавал Гиммлеру с дежурным офицером отмеченные в каталогах образцы, которые далее пересылались начальнику концлагеря Дахау, на территории которого находилась фарфоровая фабрика «Аллах». И уже через несколько дней со специальным курьером выполненный заказ отправлялся обратно.

Отложив каталог, рейхсканцлер встал с кресла и подошел к камину, на котором стояла большая фарфоровая ваза весьма редкой работы. Гиммлер как-то обмолвился о том, что среди заключенных в Дахау почти восемьдесят процентов славян. Просто невероятно, что такую удивительную вещь могли создать представители неполноценных народов.

Перевернув вазу, Гитлер, всмотревшись, различил в самом основании четыре маленькие буквы «И. Вул». Всякий художник невероятно честолюбив, при этом совершенно неважно, где он находится: у себя в мастерской или за колючей проволокой концентрационного лагеря Дахау (весьма любопытно, сколько таких честолюбцев пребывает в лагерях смерти?).

Написав на вазе свое имя, он решил оставить о себе след.

Интересно, что может значить первая буква «И»? Допустимо, что она может быть начальной буквой имени Иван. А может быть, даже Иосиф. Три остальные буквы указывают на фамилию, которая может прочитываться как Вульфсон. Что же тогда получается, Иосиф Вульфсон? Этот неизвестный мастер вполне может оказаться евреем. Гитлер невольно поморщился: странная штука жизнь – у самого большого антисемита Европы в его личном кабинете находится ваза, выполненная евреем!

Сказать об этом кому-нибудь, так ни за что не поверят. Адольф Гитлер поставил вазу на место.

Еще несколько фарфоровых ваз, также выполненных заключенными, разместились на подоконниках, расписанные сценами из времен крестовых походов. А на отдельной полке, расположенной рядом с камином, стояли фарфоровые статуэтки, среди которых на могучем жеребце возвышался Фридрих Барбаросса. Летописцы пишут о том, что великий император утонул во время Второго Крестового похода, перебираясь через горную речушку на своем любимом жеребце. Совершенно нелепая смерть для такого великого воина.

Негромко постучавшись, в комнату вошел его личный адъютант Отто Гюнше. Невольно поморщившись, Гитлер едва сдержал неудовольствие.

– Что там еще произошло?