Проклятая группа. И последние станут первыми - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Лариков, Алексей Стрельцов cтр.№ 3

Откашлявшись, неприличное уже молчание решил нарушить зам по розыску Грищенко.

— По домушнику работают все местные отделы, Егор Ильич. Мы начали проверку ранее судимых, а также дали поручение агентуре…

— А до вас две недели народ чем по-твоему занимался, козюльки под парту лепил? — раздраженно буркнул Шевелев.

Шевелев недолюбливал Грищенко. Что греха таить, его недолюбливал каждый нормальный опер в управлении. В свои 35 он умудрился стать вторым человеком в окружном УВД, ответственным за работу криминальной полиции, не проработав при этом опером ни одного дня. Как слышал Кротов, Грищенко начал свою карьеру с пресс-службы городского главка. История умалчивает, были ли у него серьезные успехи в работе. Но личные успехи явно имелись. А именно — Грищенко познакомился со всем начальством в главке, беря у них интервью и комментарии для городских и областных СМИ. Знакомства оказались полезными. Потому что вскоре он оказался в кресле начальника штаба на «земле», потом прыгнул на начальника полиции — зама начальника ОВД. А затем к общей неожиданности стал главным опером в округе.

— Проверка судимых, агентура, бла-бла-бла… — недовольно продолжал Шевелев. — Все это дежурная хрень. Нормальных идей что, нет?

Осторожно в разговор вступился Рогов:

— Это могут быть новички, товарищ полковник. Скорее всего, из наркоманов. И если он новичок, то еще не успел обзавестись знакомыми среди местной швали. Поэтому и работа с агентурой ничего не дает.

Снова тишина. Шевелев принялся хмуро думать, тарабаня пальцами по столу.

Кротов никогда не встревал в эти разговоры, относясь к утренним разводам, как к упражнению в молчании. Его мнение все равно мало кого интересовало.

Но сейчас Кротов не выдержал.

— Новичок и наркоман не может обокрасть 15 квартир и до сих пор не спалиться, — устало произнес он. — К тому же, торчок с дозой на дело не пойдет, а без дозы он всегда на измене. Торчок на измене не пойдет черт знает куда, чтобы выставить хату. Торчки работают только там, где хорошо ориентируются: свой квартал, соседние дома, соседние подъезды. А этот домушник работает во всех районах округа. Ему плевать, где красть. И у него почерк бывалого уголовника. Может, даже рецидивиста. Если проверка судимых пока ничего не дала, надо версию гастролера отрабатывать.

Пока он говорил, все в комнате перевели на него удивленные глаза, иногда переглядываясь между собой и как бы недоумевая, какое вообще право имеет этот тип в конце стола встревать. Кротов тут же пожалел, что открыл рот, и просто уткнулся в свой блокнот — надо же дорисовать этой долбанной корове ее долбанные рога. Рогов нарушил тишину, бросив с усмешкой:

— Могильный голос из подвала.

Большинство в комнате усмехнулись, кто-то даже тихо рассмеялся. Лишь Хомич нахмурился и повысил голос на оперов:

— А ну прекратить балаган! Рогов, если ты хороший клоун, то городской цирк по другому адресу.

— На домушнике больше 15 краж, — согласился Шевелев. — И я бы подумал над версией, вдруг на самом деле гастролер?

— Рогов, займись, — поспешно бросил Грищенко.

— Ладно, — Шевелев кивнул майору, — поехали дальше.

— Кроме того, — забубнил майор, — за истекшие сутки по округу произошли четыре грабежа, три из которых раскрыты по горячим следам сотрудниками ППС и УР…

После совещания Хомич отловил Кротова в коридоре и позвал к себе в кабинет. Сухо пригласил располагаться. И лишь когда закрыл дверь кабинета, за котором гудели продолжающие выходить с развода опера, выключил официальный тон и недовольно буркнул:

— Сань, вот ты мне скажи, че ты лезешь-то опять не в свое дело?

— А мои дела на разводах у Самого Лично не обсуждают. Вить, моя группа занимается мелкими кражами и хулиганством. А это по жизни Самого Лично не очень цепляет, если ты не в курсе.

Кротов подошел к окну. С четвертого этажа управления вид открывался гораздо более интересный, чем из полуподвального окна. Хомич вздохнул, усаживаясь в кожаное кресло.

— Да это понятно все. Я к тому, что ты особо не умничай там, где умничать должно начальство. Я-то ладно, мы с тобой сто лет в обед как знакомы. А вот Грищенко этого не любит. Он любит сам выделяться. А Грищенко, если что, нач криминальной полиции и наш с тобой шеф.

— Шеф, — хмыкнул Кротов. — Ни дня на улице не проработал. И что он может сказать путного? «Товарищ полковник, вас в какую часть поцеловать, филейную или повыше»?

Хомич ухмыльнулся, но тут же посерьезнел.

— Зато свой человек в областном главке. А это знаешь ли покруче будет. — вздохнув, после паузы Хомич продолжил: — Короче, Сань. Ты расслабься уже. Расслабься и просто работай. Знаю, что достало тебя за два года уже до чертиков все, но…

— За два года и один месяц, — вставил Кротов. Это было принципиально важно.

Хомич снова вздохнул.

Три года назад Хомич был майором и старшим опером в группе имущественных преступлений. К концу квартала группа столкнулась с типичным явлением, которое бывает в конце каждого треклятого квартала. Рост висяков. Чтобы хоть как-то сгладить картину, он приказал своим операм подчистить висяки и нарисовать хотя бы несколько раскрытий. Хомич уже метил в начальники угрозыска, и его группа должна была быть показательной.

Среди его оперов был и Кротов.

Он составил заяву от имени несуществующего в природе жителя, у которого якобы злодеи похитили мобильник. Грабеж налицо. Затем Кротов пригласил специально прикормленного для этих целей бомжа, который написал «чистосердечное признание» в грабеже. Дело «возбудили» и оперативно «раскрыли».

А через полгода грянула прокурорская проверка. Обычно фабрикаты проверяющие не замечали, но в этот раз операм не повезло. Адреса придуманных терпил опера всегда берут с потолка. Никто не мог предположить, что в соседней квартирой с несуществующим в природе потерпевшим живет еще как существующая в природе мать прокурора.

Но к этому времени Хомич уже занял кресло начальника угрозыска. Надо отдать ему должное — Кротов избежал уголовного дела только благодаря ему. Хомич знал, что по сути Кротова обвинили в том, что он выполнил его, Хомича, приказ. Кротов стараниями шефа избежал даже увольнения из органов. Часть вины за фальсификацию уголовного дела о грабеже удалось свалить на опера, который как раз за месяц до проверки уволился из полиции.

Кротов сохранил работу. Но попал в немилость. Поэтому его и сослали в подвал. Это была «блестящая» идея Грищенко, только что пришедшего из главка. Под Кротова даже специально создали оперативно-розыскную группу. Уже через несколько месяцев в нее сослали других оперов, которым также не повезло оказаться в немилости. Половина ушли. Из первого состава остался только Лазарев — ему идти было некуда. Потом к ним присоединился Гарин.

— Кофе будешь? — помолчав, предложил Хомич. Кротов отказался. Хомич снова вздохнул. — Сань, я еще раз тебе говорю: я помню, что обещал. Да, прошло больше двух лет. Но твою мать, не такое это и простое дело, вытащить опера из группы проклятых.