Ангелы на льду не выживают. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 27

Грант Артурович вызвал охрану и велел выдворить скандалиста. Больше Власов не появлялся – не приходил и не звонил. Конфликт можно было считать исчерпанным. Вскоре Грант Артурович узнал от сына, что второй тренер уволился и с группой больше не работает, а вместо него теперь вторым тренером стала фигуристка из группы взрослых, с которой у основного тренера был роман. Они вскоре поженились и тренировали группу вместе.

Но недолго. Спустя год или чуть больше тренер погиб, а его молодая вдова оставила тренерскую работу. Группу расформировали, так что теперь Вардан занимается в другой спортшколе.

Значит, Николай Носуленко погиб около двух лет назад… А ведь Ромка именно к нему ехал вчера, когда Антон остановил его и велел заниматься алиби Власова. Вот и пойми теперь, лучше получилось или хуже.

– Как погиб Носуленко? – спросил Антон. – Убийство?

– Ганджумян говорит – автокатастрофа. Но он может не знать, что произошло на самом деле. Надо уточнять.

– Ну так уточняй, чего ты сидишь! – сердито бросил Антон.

Дзюба обиженно засопел и полез в компьютер.

«Чего я на него взъелся? – осадил себя Сташис. – Веду себя как капризная бабенка, поддаюсь собственному настроению. Если окажется, что Носуленко был убит, то вырисовывается хорошая цепочка. Конфликт с Ганджумяном – покушение на него, конфликт с тренером – убийство. Ведь Власов не мог не обвинять Носуленко в том, что его ученика, талантливого спортсмена, отчислили из группы. Он не мог не понимать, что тренер и отец Вардана сговорились. Понимал, конечно, иначе не пришел бы к Ганджумяну скандалить. А до этого, наверное, и с Носуленко отношения выяснять пытался. Все сходится на Власове… Нет, не все. Не сходятся Болтенков и Ефимова, на моменты их смерти у Власова алиби. Два против двух. Пятьдесят на пятьдесят. Черт знает что!»

– Поехали к Баглаеву, – скомандовал он. – Надо ему рассказать про Ганджумяна. Он должен быть в курсе, потому что нам нужно знать, что скажут баллисты по пуле и гильзе. И смотри, лишнего не болтай, чтобы Баглаев про наши подвиги не узнал. Все понял?

Дзюба ничего не ответил. Даже не кивнул в знак согласия. Молча выключил компьютер и только полоснул Антона пронзительным взглядом голубых глаз. В этих глазах не было ни злобы, ни ненависти. В них было непробиваемое, как ледяные торосы, упрямство.

* * *

– Ну и при чем тут этот бизнесмен? – хмуро спросил Тимур Ахмедович Баглаев. – Не вижу связи с делом Болтенкова. Темните вы что-то…

Антон снова начал путано объяснять про свидетелей, которых они с Дзюбой опрашивали на предмет конфликтов между Ламзиным и Болтенковым, и вот кто-то из них назвал фамилию Носуленко, а за ним появилось имя Ганджумяна, и вдруг выяснилось, что пару дней назад на этого Ганджумяна было совершено покушение с применением огнестрельного оружия. Концы с концами в этих объяснениях никак не сходились, и чем больше Антон говорил, тем яснее видел, что следователь ему не верит.

И вдруг Дзюба, до этого момента хранивший молчание, перебил его:

– У Болтенкова был ученик, который имел основания мстить своему тренеру. И у этого же ученика был серьезный конфликт с Ганджумяном.

Антон поперхнулся и замолчал. Ну кто ж тебя за язык тянул, горе ты мое! Ведь предупреждал же: лишнего не болтай.

Баглаев пожевал губами, усмехнулся, кивнул.

– То есть вы мне предлагаете другого подозреваемого? Я вас правильного понял?

– Нет, Тимур Ахмедович, – Дзюба сохранял полное спокойствие, чем немало удивил Антона, – мы ищем связь этого ученика с Ламзиным. И если мы ее найдем, то сможем смело говорить о группе, состоящей как минимум из двух человек. Болтенкова убил Ламзин, а второй соучастник пытался убить Ганджумяна. Оружие-то по эпизоду с Болтенковым не найдено, так что не исключено, что им воспользовались во второй раз. Имеет смысл проверить.

Вот это да! Чего-чего – а такого Антон от Ромки совсем не ожидал. И как складно выходит, если его послушать! И версия следователя о виновности Ламзина вроде бы сомнению не подвергается, что важно.

– Имеет смысл, – согласился Баглаев. – Толково. Молодец. Сделайте мне связь этого фигуранта с Ламзиным.

Они поспешили убраться с глаз долой, пока Тимур Ахмедович их не раскусил.

– Ты где так врать научился? – Сташис даже не старался скрыть одобрение и восхищение. – И без подготовки, с места в карьер. Хорошо еще, что Ахмедыч не спросил имя фигуранта и не захотел его сам допросить. Видок мы бы имели весьма бледный… Рисковый ты парень, Ромчик.

Дзюба ничего не ответил. Антон глянул на него повнимательнее.

– Ромка, не крути! – строго произнес он. – Признавайся: ты сам веришь в то, что сказал следаку? Ты считаешь, что Власов имеет отношение к убийству Болтенкова? У него же алиби, ты сам его проверял. Откуда такие мысли? Ты знаешь что-то, чего не знаю я? У тебя есть какая-то информация о его связи с Ламзиным?

– Ничего у меня нет, – тихо и четко ответил Дзюба. – И ничего такого я не думаю. Просто я увидел, что ты не можешь внятно объяснить Баглаеву, чего мы хотим, и при этом не подставиться. Ты пытался соврать – не получилось. Пришлось мне. Вот и все.

– Что с тобой, Рома? Ты на себя не похож в последнее время. Раньше ты таким не был.

Дзюба вскинул голову, повернулся к Антону.

– Это ты на себя не похож, – зло проговорил он. – Это ты раньше таким не был. Ты все время злой, тебя все раздражает. О деле вообще думать не хочешь, как будто работа тебе надоела. Я хотел у тебя учиться, я так радовался, когда ты помог мне перевестись на Петровку, думал – вот, теперь начнется новая жизнь, у меня будет наставник, который меня научит, покажет, поможет. А ты… Я понимаю, у тебя проблемы, но ты, может, думаешь, что их ни у кого больше нет? Все живут как в раю, один ты страдаешь? Всем трудно, у всех что-то происходит, но нельзя же так… Человек сидит в СИЗО, следователь уверен в его виновности, а мы чем дальше копаем – тем больше понимаем, что подозреваемых может быть целая куча и мотивов может быть миллион, но тебе как будто все равно. Я, между прочим, нашел свидетеля, который смог подробно описать, в какой одежде Ламзин в вечер убийства выбегал из дома. Это та самая одежда, которую у него изъяли. И на ней нет никаких следов. Но тебе и это неинтересно. Тебя парит только одно: чтобы начальство не ругало и следак башку не снес. Если ты собрался и меня этому учить, то я лучше на «землю» вернусь.

У Антона потемнело в глазах от мгновенно нахлынувшего стыда. Неужели так заметно, что он перестал думать о работе, озабоченный прежде всего своей личной ситуацией? У него хватало здравого смысла и самокритичности, чтобы самому понимать: работа, такая любимая, отошла на второй и даже на третий план, в голове совсем другие мысли, которые работе мешают. Но он надеялся, что, кроме него, этого никто больше не замечает. Выходит, он заблуждался. Ромка все видит и осуждает его. А кто еще видит? Серега Зарубин? Каменская? Нет, Каменская вряд ли в курсе его проблем с няней и детьми… Хотя почему «вряд ли»? Она работает у Стасова, знакома с ним много лет и столько же лет знает Лизу. И с Зарубиным она дружит, а Кузьмич вообще все знает про Антона. Ох ты елки-палки! Если еще и Анастасия Павловна думает так же, как Ромка, то это вообще стыдобища невыносимая! Когда они вместе работали по убийству в театре, она так хвалила его профессиональные навыки… Теперь, наверное, разочаровалась…