Отец Кристины-Альберты - читать онлайн книгу. Автор: Герберт Уэллс cтр.№ 47

Обслуживающий персонал в подавляющем большинстве еще занят не был. Старшие официанты, официанты, подающие вина, просто официанты поправляли салфетки, переставляли бокалы и рюмки или тихо стояли сложа руки, с тем выражением меланхоличности и легкого удивления себе, которое отличает официантов. Нестройный шум в вестибюле и звон разбитого стекла вращающейся двери — результат последнего усилия мужчины в трауре — возвестили появление Саргона.

Все повернули головы. Посетители забыли про еду и застольные манеры, официанты забыли свои тайные печали. Появился Саргон — ничем не примечательная фигура, маленькое, белое, почти светящееся лицо, круглые блестящие глаза. Одной рукой он все еще удерживал своего последнего ученика. Другой отмахивался от словесных комьев, которые сыпал на него мистер Годли. Над ним, точно щит из черного дерева и слоновой кости, маячило лицо негра, полного приятных ожиданий. Сзади шли продавец спичек и другие саргонисты, чью социальную принадлежность определить было труднее.

Перед ним встал метрдотель, за которым виднелся управляющий, а чуть дальше помощник управляющего перекладывал с места на место фрукты на буфетной стойке.

Саргон выпустил свою последнюю добычу и шагнул вперед.

— Поставьте здесь стол, — произнес он с величавым жестом. — Поставьте стол для многочисленного общества. Я созвал последователей и должен наставить их.

— Стол, сэр, — сказал метрдотель. — На сколько персон?

— Для большого общества.

— Все-таки, сэр, — сказал метрдотель, умоляюще взглянув на управляющего, — нам бы хотелось знать примерно, на сколько персон.

Управляющий выступил вперед, чтобы взять дело в свои руки, и помощник управляющего, оставив в покое пирамиды фруктов, подошел к нему сзади для поддержки. Саргон заметил, что столкнулся с сопротивлением, и собрал воедино все заключенные в нем силы.

— Это большое общество, — сказал он. — Оно должно сесть здесь со мной за трапезу, и я должен наставить его. Люди там могут присоединиться к нам. Составьте все столы один к одному. День разобщенных столов и разобщенных жизней окончен. Пусть даже столы возвестят Братство Людей Под Нашей Властью. Составьте их.

При словах «Братство Людей» один из трех бизнесменов с севера был оглушен внезапным озарением.

— Это кровавый большевик, — сказал он (или что-то похожее). — Вломился сюда! Нашел место!

— Это недопустимо, — сказал его друг. — Нам что, нигде от них покоя не будет?

Первый бизнесмен выразил глубокую антипатию к обагренным большевикам и принялся торопливо, нервно и раздраженно поедать хлеб.

— Когда наконец принесут это фрикасе из цыпленка? — сказал он.

— Не иначе, как уронили его на пол или еще что-нибудь устроили.

Но управляющий мыслил даже быстрее этого бизнесмена. Саргон еще только начал свою речь, а молниеносный сигнал был уже подан. Официант, посланный за полицией, уже промчался мимо Билли, Бобби и прочих, нерешительно толпящихся в вестибюле, где теперь было тревожно и сквозило, потому что во вращающейся двери не было стекла, которое выбил мужчина в трауре.

Однако Саргон не заметил эти побочные события. Он поступил так, как только и мог поступить при таких обстоятельствах — попробовал сломить сопротивление, с которым столкнулся.

— В этом зале, сэр, мы банкетов не устраиваем, — сказал управляющий, чтобы выиграть время. — Банкет вы можете дать в Сирийском зале или Енисейском кабинете, а то в Большом масонском или Малом масонском зале — заказав заблаговременно и после необходимых приготовлений, но это общий зал. Вы не можете так сразу устроить здесь банкет для неизвестного общества или там собрания. Мы таких услуг не предоставляем. Так не делается.

— Но сегодня так будет сделано, — возвестил Саргон с таким взглядом, интонацией и жестом, что весь грёзовый Шумер упал бы на колени.

Но управляющие европейских ресторанов, видимо, слеплены из глины покрепче, чем древние шумеры.

— Боюсь, что нет, сэр, — сказал он с вежливой непоколебимостью.

— Знаете ли вы, — вскричал Саргон, — с кем вы имеете дело?

— Не с нашим постоянным клиентом, сэр, — ответил управляющий с извиняющимся видом человека, приводящего неопровержимый аргумент.

— Послушайте, — сказал Саргон. — Сегодня эпохальный день. Это Конец и Начало Века. Люди будут помнить банкет, который я устрою тут, как зарю нового мира. Я — Саргон, Саргон Великий, Саргон Восстановитель, и пришел объявить о себе. Это множество моих последователей должно накормить и наставить здесь, накормить телесно и накормить духовно. Потрудитесь исполнить положенное вам.

Говоря о своих последователях, он указал себе за спину, но позади него теперь, увы, не было последователей, исключая верного, но заблуждающегося африканца, да недоумевающего, но настойчивого репортера из Олдхема. Питомец Итона уже полностью отъединился. Он сел за столик в стороне, где к нему присоединился его друг, и они, переговариваясь вполголоса, наблюдали за происходящим. Даже мистер Годли со своим микроскопом и джентльмен с книгой о духоборах к этому времени скрылись из этого повествования и шли теперь по Холборну, обмениваясь объяснениями, перебивая друг друга, и высказывали предположения об этом необычайном случае, который столь нежданно сбил их с высокого и разумного жизненного пути.

— Могу только п-п-п-предположить, — сказал мистер Годли, — что он с-с-сумасшедший.

Пока свита Саргона таяла, свита управляющего увеличивалась. Теперь позади него выстроились всяческие официанты — пожалуй, три дюжины разных и в то же время единообразных официантов: высокие официанты и низенькие, толстые и худые, волосатые и лысые, старые и молодые, официанты в фартуках, а один так даже без фрака.

— Боюсь, вы нарушаете здесь порядок, — сказал управляющий. — Боюсь, я должен попросить вас уйти, сэр.

Уйти — ему? Никогда!

— О поколение слепых и глухих! — вскричал он, поднимая голос в надежде, что его услышат за столиками позади этой угрюмой толпы официантов. — Или вы не узнаете меня? Нет у вас ни памяти, ни прозрения? И вы не видите света, который открывается вам? Не слышите зова, оглашающего мир? Час пробуждения настал. Он нынче, он сейчас. Вы можете перестать быть игрушками привычки и раболепства, и можете стать хозяевами возрожденного мира. Сейчас! Сию минуту. Пожелайте измениться со мной, и перемена придет к вам. Вас призывает Саргон, Саргон Древний и Вечный, Мудрый Правитель и Дерзновенный, призывает вас к свету, к благородству, к свободе.

— Боюсь, мы не можем позволить, чтоб вы тут произносили речи, — сказал управляющий, простирая руку.

— Да вышвырнуть его сразу, и дело с концом, — сказал приземистый коренастый официант.

— Вышвырните его! — вскочив, сказал антибольшевистски настроенный бизнесмен голосом, исполненным негодования и набирающим силу с каждым словом. — А потом принесите нам наше Фрикасе из Цыпленка. Мы уже Десять Минут ждем ЭТО ФРИКАСЕ ИЗ ЦЫПЛЕНКА!!!