Я - инопланетянин - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 42

Маг хмыкнул и оскалился в ухмылке.

– Так это и есть ваши борзые щенки? Вы что, серьезно? Не делайте из меня идиота, любезнейший! А заодно – из себя!

– Серьезнее не бывает. – Я поднял руку, вытянув два пальца. – Клянусь Гермесом Трисмегистом, покровителем магов, алхимиков и астрологов! Все совершенно серьезно, голубь мой. Коснитесь Пентаграммы, и к вам заявится дьявол.

– Пожалуйста, раз вы настаиваете… – Все еще усмехаясь, он хлопнул ладонью рядом с компьютером и вперил в меня насмешливый взгляд. – Ну?

– Что – ну? Дьявол уже здесь.

Я вытащил из пачки сигарету, сунул в рот и прикурил от пальца. Казин поморщился.

– Фокусничаете?

– Отнюдь. – Я помахал сигаретой, разгоняя дым. —

Но если это вас не убеждает, попробуем что-нибудь другое. Хотите оказаться в преисподней?

Его ухмылка стала шире, но тут же сменилась воплем ужаса. Мы висели над жерлом вулкана Колима, что в Западной Мексике; в адском котле внизу перекатывалась и бурлила лава, лизала стены кратера огненными языками, зловеще потрескивала и шипела словно хор из тысячи чертей; откуда-то из глубины, из знойной пропасти, доносился грохот орудийной канонады, а небо над нами застилала непроницаемая бурая пелена. Тут и там, срываясь с раскаленных склонов, кружили дымные смерчи, в коих фантазия рисовала то фигуры демонов, терзающих добычу, то искаженные мукой физиономии грешников; жаркий воздух дрожал, чудовищные лики гримасничали, таяли и возникали вновь – пепельные, полупрозрачные, озаренные багровым светом, напоминавшим реки крови.

То еще зрелище! Вдобавок едкие пары и жар… Я мог не дышать какое-то время и регулировать теплообмен, но магу приходилось туго. Щеки его набрякли и посинели, глаза выпучились, вопли перешли в вой, затем – в жалобный хрип; он сучил ногами, будто старался взбежать по незримой лестнице, не замечая, что лестницы нет и что никакой опоры вообще не существует. Как быстро ужас превращает человека в животное, думал я, причем не в трепетную лань, не в перепуганную кошку, а просто в червяка… В нечто низшее, не способное думать или хотя бы воспринимать реальность адекватно, в тварь, которой управляет даже не понуждающий к бегству инстинкт, а только страх перед физической гибелью…

Я мог продержать его в огненном жерле минуты три-четыре, но этот срок великоват – мой подопечный в самом деле стал бы червяком. К тому же не тратить зря энергию – закон для Наблюдателя, и я, освободив частицу силы, телепортировал нас в тихий кабинет, в кресла у широкого стола, к портрету президента и копиям древних барельефов. Боги Египта и Шумера взирали на нас с высокомерием, но президент поощрительно улыбался.

Щеки Казина постепенно бледнели, глаза возвращались в свои орбиты. Наконец он вздрогнул, наклонился, снял башмаки, швырнул их в угол и, пошатываясь, проследовал к гипсовой плите с изображением Энлиля. За ней скрывался бар; мой хозяин, хлебнув из первой подвернувшейся бутылки, принялся копаться в нем, испуская хриплые стоны и проклятья. Вытащил виски, водку, коньяк, недовольно сморщился, добрался до рома шестидесятиградусной крепости, разлил по стаканам. Мы выпили. Ром, конечно, не секвойя, живой энергии в нем нет, но все же он поддержал мои силы, смыв легкую усталость после пространственного перемещения.

– Ну и ну… – просипел Казин, массируя шею и затылок. – Ну, твою мать, гипнотизер!.. Такого дара внушения я не…

– Это не внушение, – прервал я его. – Взгляните на свои ладони – кажется, там есть ожоги? На левой, у большого пальца, и на правой, у запястья.

Маг обозрел волдыри, покачал головой и буркнул:

– Чушь, ерунда! Известно, что видения влияют на психику, а та – на физиологию. Стигматы, раны, ожоги и все такое… На это не купишь, гипнотизер!

– Ваши туфли я тоже загипнотизировал? И ваш пиджак?

Он покосился в угол – туфли еще дымились, потом осмотрел мелкие дырочки от искр на пиджачных рукавах. Я был спокоен; страх из его ментальной ауры исчез, Казин меня не боялся, не собирался звать охрану, вышвыривать вон или устраивать допросы третьей степени. Он, очевидно, соображал, чем можно поживиться. И наконец сообразил.

Стаканы были наполнены снова, мы выпили на брудершафт, и не прошло и получаса, как вдрызг подружились. Признав, что я владею несомненным даром убеждения, Казин принялся выпытывать, какие другие таланты мне присущи. Может, я умею прогнозировать кризисы?.. А если не кризисы, то хоть перемещения в высших эшелонах власти?.. Или способен насылать инфаркт с помощью магии мумбо-юмбо?.. А если не инфаркт, так хоть диабет или чахотку?.. Или, скажем, адские видения – но так, чтоб башмаки не просто дымились, а пылали ярким пламенем?..

Ответы были уклончивы, однако Казин начал сватать меня в помощники, суля кремлевскую синекуру или приличные должности в Думе либо в правительстве. Я, не обижая прямым отказом, напирал на то, что имею частный и доходный бизнес и что таланты мои не очень надежны, хотя по временам как будто пробуждаются, переливаясь в коммерческий эффект. Потолковав о коммерции и покончив с ромом, мы уговорили бутыль «Курвуазье» и сошлись на том, что я согласен поставлять прогнозы – по три-четыре в год и, разумеется, по самым важным случаям. Я до сих пор их поставляю, поддерживая рейтинг Казина. Он все еще на прежнем месте; меняются правительства и президенты, но Пал Сергеич сидит, где сидел, дурит головы вышестоящим лицам и слушает то, что я нашептываю в ухо.

Сделка с объектом 117 состоялась, а после нее был визит в зоопарк, чтобы обозреть приобретенное имущество. Нечто вроде десанта: сам Олыпанников, его советники, его телохранители, врач, секретарь, массажисты и лизоблюды – в общем, свита номарха, как в Древнем Египте, с носителями табуретов, опахал и прохладительных напитков. Я затерялся среди них, как скромный писец в толпе сановитых придворных, общаясь от случая к случаю только с одним советником-вельможей, из давних моих знакомцев. Олыпанникову я не представлен и представляться не собираюсь; мой девиз – держаться подальше от олигархов, президентов, королей и генеральных секретарей. Но хоть знакомства мы с ним не свели, я знаю о нем немало, и даже такое, о чем не ведает никто, включая самого Олыпанникова: я владею половиной его капиталов. Даже более чем половиной, что позволяет направлять финансы в нужную сторону – скажем, к объекту 117. Конечно, ни один налоговый чиновник не найдет моих следов в империи Олыпанникова или в другом подобном месте, но я присутствую в них отнюдь не виртуально. Я – Наблюдатель, не судья и не защитник, однако бывают коллизии, когда приходится судить, карать и защищать.

Желательно без лишней крови, а с помощью традиционных сил и средств: влияния на тех или иных людей, на политическую или культурную сферы и, разумеется, на реки информации и денег.

Деньги! Феномен, с которым я не сталкивался до сих пор ни на Рахени и Сууке, ни в уренирском социуме! Конечно, я понимаю, что деньги – признак общепланетной бедности, отсутствия изобилия и даруемой им свободы; я понимаю, что деньги развращают, потворствуют низменным инстинктам, плодят несправедливость и насилие; и, наконец, мне очевидна трагическая неизбежность денег – в данный момент и в данном месте, именуемом Землей. Но если рассматривать деньги в разрезе моей миссии, приходишь к парадоксальному выводу: сей феномен для Наблюдателя – благо! Ведь я обязан не только выжить, но и продлить свое существование, чтобы собрать достаточно данных, – и потому мне нужен статус с гарантией уважения и безопасности. Но как его достичь? На Сууке уважают искусных мастеров и поклоняются великим художникам, на Рахени ценят красоту, изящество манер, воспитанность, отвагу, а на Земле – pecuniae oboediunt omnia! [39] Разве не удача для меня? Ведь гораздо проще стать богатым, чем обрести талант и красоту; они – дар божий, а деньги – лишь двоичный код в банковском компьютере. Пошаришь там и тут, найдешь…