Мученик - читать онлайн книгу. Автор: Рори Клементс cтр.№ 30

Томас Вуд понимал, что все в доме находились в смертельной опасности, и не находил себе места. Укрывательство посланных из-за границы священников по закону приравнивалось к измене. Лондон кишел шпионами и предателями, они могли в любой момент обнаружить священников и сообщить персевантам об их местонахождении. Но у Томаса Вуда не было другого выхода как принять у себя в доме этих людей; последней волей его умирающей жены Маргарет была просьба воспитать детей в истинной вере. Детям были нужны наставники и регулярное посещение мессы. Еще Маргарет просила его при любой возможности оказывать содействие гонимой церкви. Он пообещал ей исполнить ее волю, так как любил ее и она умирала. С тех пор он каждый день сожалел об этом. По собственной воле он бы ни за что на это не согласился. Откровенно говоря, временами он сомневался в собственной вере в Бога.

Однако, несмотря на то что Коттон и Херрик могли приходить и уходить когда им заблагорассудится, перед уходом они одевались как торговцы или джентльмены. Находясь в доме днем, они прятались, и только ночью, когда прислуга уходила, они в одежде слуг отваживались выйти из своего укрытия, чтобы поесть и пообщаться с членами семьи.

— Кэтрин, рад тебя видеть.

— Я тоже, господин.

— Печальный день.

— Да, господин.

— Утешимся тем, что теперь она находится в лучшем месте.

Томас Вуд никогда не встречался с Марией Стюарт и все же почитал ее. Да, иногда он был нетверд в вере, но он точно знал, что если и существует религия, то это Римско-католическая церковь королевы Марии. Англиканскую церковь Елизаветы и ее священников он считал кощунствующими самозванцами, проявлением власти, а не духовности. В его воображении у Марии Шотландской было лицо его любимой покойной супруги. Он грустно улыбнулся Кэтрин.

— Плохие времена настали. Люди поют и танцуют, а порты закрыты, да и к заключенным пускают только представителей властей. Улицы кишат персевантами, готовыми обыскать и допросить любого, чей вид им не понравился. Даже простые люди пытаются им подражать, швыряя камни в любого, кто кажется иностранцем.

Темные волосы мягкими локонами обрамляли лицо Кэтрин. Она едва заметно пожала плечами.

— Что ж, будем сильными.

Странная она, думал Вуд, такой внутренний огонь, как у нее, редко встречается у девушек. Пока он скорбит о королеве, которую поносили другие, и горюет о будущем своей и всех католических семей на земле, она говорит о силе. Кэтрин действительно была сильной. Она вдохнула новую жизнь в его семью, когда настали черные дни после смерти Маргарет. Дети ее полюбили.

— Как малыш?

— Как всегда, озорничает, — ответила Кэтрин. — Лихорадка ослабла. У него всего лишь испарина.

— Это хорошо.

Она посмотрела на него, и он заметил, что ее удивительные голубые глаза сияют. В руках она держала кружку великолепного неподслащенного гасконского вина. Кэтрин поставила кружку на стол.

— Спасибо, Кэтрин.

Она глубоко вздохнула, собираясь с духом.

— Могу я говорить с вами откровенно, господин Вуд?

— Конечно, можешь. Мои двери для тебя всегда открыты. Пожалуйста, садись. О чем ты хочешь поговорить?

Неожиданно она рассмеялась. Это был смех облегчения, а не веселья.

— Вы решите, что я — сплетница, господин Вуд.

Томасу Вуду было около тридцати пяти лет, его рыжеватые волосы на висках уже были подернуты сединой. Он чувствовал, что стареет; на лбу и вокруг глаз появились морщины. И, тем не менее, он был хорошо сложенным и красивым мужчиной. Он сделал глоток живительной влаги из кружки, принесенной Кэтрин.

— Не знаю, как сказать и не обидеть вас или не показаться вам трусихой, утратившей присутствие духа, — сказала она. — За себя я не боюсь, но мне страшно при мысли, что опасность грозит Эндрю и Грейс.

Вуд поднялся, подошел и сел рядом. Он взял ее руки и осторожно сжал.

— Говори, Кэтрин. Ты моим детям как мать. Ничего из того, что ты скажешь, не покажется мне неуместным.

Несколько секунд она молчала.

— Это из-за отца Херрика, — наконец произнесла она. — У меня… сомнения. Если честно, он мне не нравится. Я не доверяю ему, господин Вуд. Я боюсь, что он не тот, за кого себя выдает.

Вуд почувствовал, как мурашки побежали у него по спине. Внезапная мысль, что в его доме находится предатель, шпион, приводила в ужас.

— Думаешь, он — один из людей Уолсингема?

Она покачала головой.

— Нет, хотя и такое возможно. — Она сжала руки.

Томас Вуд ощутил ее тепло, ее запах волновал его. Со смерти Маргарет он не испытывал подобные чувства ни к одной другой женщине.

— Говори прямо, Кэтрин. Все, что ты скажешь, останется в стенах этой комнаты.

Как она могла объяснить свои сомнения? Ей показалось, что когда Херрик в первый раз встретился с ее подругой леди Бланш Говард в доме Беллами в поместье Аксендон, где они обе посещали службу, он посмотрел на нее так, как не должен был бы смотреть целомудренный человек. Он понравился Бланш, это было очевидно. Его же чувства к ней были не настолько явными.

Херрик то появлялся, то исчезал, бросал оценивающие взгляды, которые Кэтрин иногда замечала за трапезой или во время мессы. Он откровенно рассматривал Бланш: испытывал ли он к ней плотские чувства? Она предположила, что отец Коттон, возможно, разделяет ее сомнения, хотя ничего подобного он не говорил. Теперь она хотела сообщить свои опасения господину Вуду.

— Знаю, что говорить плохо о священнике — грех, но… разрешите мне объяснить с самого начала. Когда он появился, мы оказали ему радушный прием. Вы, отец Коттон и я приложили все усилия, чтобы на него обратили внимание наши друзья-католики, и многие тепло приняли его в своих домах, просили, чтобы он отслужил у них мессу, или посещали его здесь. Мы лишь исполнили свой долг. Леди Бланш, которую к истинной вере привел отец Коттон и которая впоследствии стала моей подругой, была близка с отцом Херриком. Меня беспокоит природа этой близости. Он был с ней слишком… близок. Я не раз замечала, как он касается ее. Вы можете счесть, что я зашла слишком далеко в своих суждениях, и я признаюсь, что это так. Вы можете подумать, что мне не хватает христианского милосердия, но мне кажется, что такой интерес отца Херрика к Бланш связан с тем, что она родственница лорда Говарда Эффингемского.

— Но он был послан Обществом Иисуса. Уверен, что нам не приходится сомневаться в их намерениях.

Кэтрин улыбнулась.

— Конечно, нет. Но когда я услышала, как умерла Бланш, перед моим взором, словно в страшном сне, возникло лицо отца Херрика. От него веет тьмой, господин Вуд. Я кажусь себе деревенской дурочкой, вы, возможно, решите, что меня пора отправить в Бедлам. Я не верю снам, но это видение преследует меня, даже когда я не сплю. Почему это меня так тревожит?