Роковая партия - читать онлайн книгу. Автор: Иван Любенко cтр.№ 20

– Мы должны немедленно допросить этого вашего сообщника! – опять вмешался в допрос сыщик.

– Пожалуйста. В любое время. Только это никакой не сообщник, а мой приказчик Лаврентий. Думаю, господа, вам понятно, что убивать Бескудникова мне было просто невыгодно.

«Вот уж, действительно, ситуация. А решать все равно мне. Ошибешься с арестом – конец карьере. Прощай следующий классный чин. Придется остановиться на самом простом варианте», – мысленно рассуждал следователь.

– Ну что ж, я думаю, все свободны, за исключением цирюльника. Его все-таки придется задержать, – не сказал, а выдохнул с некоторым сожалением Леечкин.

– Извините, Цезарь Апполинарьевич, но я думаю, что в таком случае мы совершим непростительную ошибку, оставив настоящего преступника на свободе, – изрек Ардашев, открывая любимое монпансье.

В комнате воцарилось молчание, и только ее хозяин, находясь в простодушном неведении, переспросил:

– Вы хотите сказать, что сейчас в этом здании находится настоящий убийца?

– Да, господа. Именно так, – выбирая глазами себе будущую «жертву» среди разноцветных конфеток, ответил присяжный поверенный.

– Надеюсь, господин Ардашев назовет нам имя мерзавца, из-за которого всем пришлось перенести столько неприятных минут, – с некоторой дрожью в голосе обратился к адвокату управляющий банком.

– Безусловно, – ответил Клим Пантелеевич, убирая назад в карман коробочку леденцов «Георг Ландрин». Этот, как вы только что выразились, мерзавец и есть директор «Северо-Кавказского сельскохозяйственного банка» Матвей Петрович Попов, то есть вы, – оглушил присутствующих Клим Пантелеевич.

Неожиданный поворот событий, словно заклинание колдуна, приморозило всех на месте, и слышно было, как за окнами громко спорили с ветром стройные молодые тополя, забрасывая пухом умытую майскими дождями землю. И только губернский секретарь Каширин, в удивлении открыв рот, так и остался стоять, словно деревенский дурачок на осенней ярмарке. Адвокат тем временем продолжал:

– Откровенно говоря, господа, еще два часа назад я понял, что преступником является банкир. Если вы внимательно посмотрите на его темный пиджак, то заметите, что цвет по тону слегка отличается от брюк, да и в рукавах он ему несколько великоват. Цезарь Апполинарьевич внимательно осмотрел каждый дюйм материи, в надежде найти следы крови, но, к сожалению, не обратил внимания на весь костюм целиком. Разумеется, на нем нет кровавых следов, да это и неудивительно, ведь он принадлежит покойному. А пиджак Матвея Петровича, забрызганный кровью Бескудникова, висит в шкафу комнаты отдыха № 3. Час назад уже стало смеркаться, и при тусклом боковом свете керосиновой лампы рыжие следы крови заметны лучше, чем при дневном. Убиенный перед бритьем свой пиджак снял, оставшись в сорочке, вот поэтому он и не был забрызган хлынувшей из сонной артерии кровью. Это легко доказать, стоит лишь вывернуть наизнанку подкладку правого кармана, висящего сейчас в номере, и, я уверяю вас, там вы найдете вышитые инициалы господина Попова – «М.П». Очень может быть, что и на вывороте карманов пиджака, который сейчас одет на директоре банка, тоже имеются инициалы «В.Б.» – Владлен Бескудников. Хотя довольно и первого доказательства. А вообще-то делать такие ярлыки – старый обычай, принятый на Востоке у всех портных. Мне приходилось сталкиваться с этим в Персии. Делается это, чтобы потом не перепутать на выдаче костюмы. Так поступает и модный в Ставрополе мастер кройки и шитья Левон Ароян, у которого, судя по всему, и выполнялись оба заказа. Согласитесь, это достаточно легко проверить. Ну что, Матвей Петрович, соблаговолите вывернуть правый карман? – вежливо поинтересовался Ардашев.

Попов молчал и стоял неподвижно, как телеграфный столб.

– Ты что, каторжанин, оглох, что ли? – грубо окрикнул банкира Каширин и попытался засунуть свою руку в чужой карман, но, получив отпор, молниеносно отлетел в сторону.

– Вы не смеете ко мне прикасаться, до тех пор пока моя вина не доказана в суде, – бешено вытаращив глаза, прокричал подозреваемый.

– Ну подожди, я тебе устрою в камере Варфоломеевскую ночь. На луну выть будешь, псякря вшивая, – мстительно процедил сквозь желтые прокуренные зубы полицейский.

– Позвольте, господа, я продолжу, – поморщившись от грязной площадной брани, снова привлек к себе внимание Ардашев. – Несомненно, что господин Попов, будучи постоянным посетителем бани, знал привычку Ильяса оставлять клиента одного после наложения компресса. Этот момент и был самым удобным для кровавого злодеяния. Злоумышленник затаился на лестничной площадке мансардного помещения, имея возможность видеть момент выхода цирюльника из комнаты № 3. Я заметил, что толстый слой пыли на верхних перилах кое-где стерт, очевидно, руками наблюдателя. Ну а в случае возникновения непредвиденных ситуаций можно было воспользоваться якобы анонимной запиской, тем самым объяснив причину своего нахождения в бане. Как, собственно, и произошло. Но предположить, что умирающая жертва изо всех сил будет цепляться за жизнь и, сопротивляясь, сорвет с убийцы нательный крестик, он не мог. В результате этого шелковая нить поранила шею преступника, образовав на левой стороне едва заметный порез. Вероятно, и вы, господа, заметили, как во время допроса директор банка инстинктивно потирал ладонью левой руки больное место. Конечно, убийца не мог оставить улику в руке покойника, и ему пришлось сделать несколько мышечных разрезов, чтобы, разжав ладонь, забрать крестик. Из-за этого он потерял драгоценное время и столкнулся с Касторкиным. Это в конечном счете его и погубило. Сам способ убийства выбран именно такой, чтобы все подозрения легли на Ильяса, исповедующего ислам. К тому же выложенные на специальном столике бритвенные принадлежности цирюльника находились за спиной несчастного, что облегчало совершение злодеяния. А мотив преступления нам помог раскрыть господин Понойотис, упомянув сделку с векселями «Северо-Кавказского сельскохозяйственного банка», кой и возглавляет господин Попов. Пользуясь властью, он бесконтрольно выдавал эти долговые обязательства Бескудникову, для последующего залога с целью получения прибыли от процентных бумаг в биржевых сделках. Смею предположить, что общая сумма выданных векселей уже не обеспечивалась собственным капиталом банка. Но оказалось, что погибший не только не собирался возвращать векселя, но и хотел продать их за спиной своего делового партнера. Осознав, возможно, меру ответственности за фактическую растрату перед финансовым советом банка, директор решил отомстить мошеннику, лишив его самого дорогого – жизни. Вот и все, господа, – «разжевал» подробности очередного раскрытого преступления Ардашев и, по обыкновению, засобирался к выходу. Он был слишком бережлив, чтобы зря тратить время.

– Разрешите, уважаемый Клим Пантелеевич, от лица всего судебного департамента поблагодарить вас за столь блестяще проведенное расследование, – восхищенно бормотал Леечкин и двумя руками тряс руку Ардашева.

– Действительно, виртуозная работа. Слушал я вас и как будто фильму новую в «Биоскопе» смотрел, жаль только, что очень уж она кровавая, – затушив в мраморной пепельнице сигару, высказался Понойотис.