В аду повеяло прохладой - читать онлайн книгу. Автор: Максуд Ибрагимбеков cтр.№ 9

Шведенклей, обращаясь к Сеймуру, не спускал с него цепкого взгляда. Говорил он медленно, так, чтобы за ним успевал переводчик.

Сеймур узнал много интересного. Шведенклей объяснил ему, что война с Советским Союзом – это великая миссия, которую добровольно взяла на себя Германия. Цель этой трудной миссии – освобождение народов, порабощенных Россией. Через полгода на территории союзных республик будет установлен новый порядок, они станут независимыми государствами, а все народы, населяющие их, получат право самостоятельно распоряжаться своей экономикой и природными ресурсами, так как будут навсегда избавлены от грабительского диктата России. В качестве наглядного примера Шведенклей привел Азербайджан, чьи несметные богатства, получаемые от нефти, на протяжении многих лет присваиваются русскими. Шведенклей подкреплял свое повествование цифрами и фактами, и перед внутренним взором Сеймура все отчетливее и ярче возникала заманчивая картина независимого Азербайджана. Сеймур слушал внимательно и одновременно пытался догадаться, зачем Шведенклею понадобилось тратить свое красноречие и время на бесполезного во всех отношениях военнопленного.

Казалось, Шведенклей разгадал его мысли. Он сказал, что война закончится весной будущего года. Поэтому командование германской армии уже приступило к формированию национальных дивизий, которым, совместно с армией-победительницей, предстоит участвовать в освобождении своих народов. Для этих дивизий тщательно отбираются из массы военнопленных перспективные люди, которые после окончания войны могли бы участвовать в управлении своей страной. Еще Шведенклей сказал, что ему поручено предложить бывшему советскому офицеру Сеймуру Рафибейли принять участие в освобождении своего народа. Он ткнул пальцем в папку с личным делом Сеймура и добавил, что знает о том, что Сеймур принадлежит к известной семье, которая пользуется в Азербайджане почетом и уважением, а также о том, что имущество его деда, нефтепромышленника и землевладельца, было присвоено большевиками. Естественно, после провозглашения независимости конфискованное имущество будет возвращено семье.

Азербайджанская дивизия, по словам Шведенклея, уже сформирована почти полностью. Сеймуру будет предоставлена возможность войти в командный состав дивизии, которой через полгода предстоит вместе с немецкими войсками войти в Баку и установить в Азербайджане новый порядок. Шведенклей сообщил Сеймуру, что все без исключения пленные офицеры, которым было сделано это предложение, восприняли его как честь и поклялись оправдать доверие великой Германии.

Сеймур молчал. Потому что совсем некстати в его памяти, как в калейдоскопе, промелькнули недавние события – вначале он увидел голову Глеба, превратившуюся в кроваво-розовое месиво, затем явился распластанный на земле умирающий Зафар, к которому он не смог добежать, потом – солдаты, позирующие, над неостывшими телами красноармейцев. И еще, по необъяснимой причуде сознания, перед его глазами предстали торжественные проводы уходящих на фронт призывников в Театре оперы и балета…

В заключение Шведенклей сказал, что офицеры национальной дивизии будут получать такую же зарплату и пользоваться теми же льготами, как равные им по рангу офицеры германской армии.

Наступило молчание. Сеймур перебирал варианты ответа, но ни один из них ему не нравился. Он подумал, что ему самому показалось бы странным, если он, Сеймур, взрослый человек, которого на протяжении нескончаемых двух лет представители «освободительной армии» избивали, пинали ногами и называли красным ублюдком, примет сделанное ему предложение. Не стал говорить и о лютой ненависти, которую он испытывает днем и ночью к фашистской армии и ее миссии, в чем бы она ни состояла.

Николай Остапчук придвинул к Сеймуру ручку с чернильницей и лист с текстом заявления о желании вступить в азербайджанскую дивизию и показал, где поставить подпись.

Сеймур машинально взял у него ручку, но в чернильницу ее не макнул.

– Я очень благодарен за ваше предложение, но я надеюсь, вы согласитесь, с тем, что я не могу его принять, – медленно произнося каждое слово, отказался Сеймур. – Видите ли, я в присутствии двух тысяч солдат давал присягу на верность своей стране. Я не могу ей изменить. Это невозможно! По моему убеждению, офицер, нарушивший присягу, обязан застрелиться. – Последняя фраза показалась ему наиболее убедительной.

Лицо Шведенклея оставалось невозмутимым.

– Я считаю, что вы приняли неправильное решение, – равнодушно произнес он. – Но мы никого не уговариваем. О нашем разговоре забудьте. Обращаться к вам в дальнейшем мы не будем.

В передней переводчик Остапчук что-то сказал конвоиру, и тот, кивнув головой, вышел на улицу. Сеймуру это не понравилось. Переводчик сам проводил его до выхода.

– Я вам все-таки советую принять наше предложение. В силу обстоятельств его нельзя будет повторить даже при желании, – сказал переводчик.

– Да, конечно, я понимаю, но, к сожалению, согласиться не могу, – с грустным видом подтвердил отказ Сеймур, раздумывая о том, что его ждет улице.

Но ничего не произошло. В том же автозаке его отвезли в лагерь. Там солдаты сдали его охране, после чего втолкнули в барак и захлопнули за ним дверь.

Витек сидел на нарах, с мрачным видом держась за окровавленное ухо. Увидев Сеймура, он изобразил удивление.

– Извините, вы кто?

– Не узнал? Братец Кролик, пришел навестить братца Опоссума. Проходил мимо, постучался. Что с ухом?

– Побочный эффект… Дубинкой задело. Спросил Казимира, куда ты исчез, а он мне сказал: «Пся крев!» – и дубинкой дал два раза по спине, теперь не могу поднять руку. Слушай, говорю серьезно, я хочу убить Казимира.

– Хоти, хоти. Ты убьешь одного дегенерата, а другие дегенераты через десять минут повесят тебя. Это невыгодно.

– Кому невыгодно?

– Мне невыгодно. Когда отсюда выберемся, не знаю как, но выберемся, вот тогда мы с ними посчитаемся.

Витек скривился от боли, он смеялся.

– Слушать приятно!.. Лучше расскажи, где тебя носило?

– Обычное дело, позвали на чашку кофе.

– С одной стороны, ты поступил глупо, как последний, ну скажем несмышленыш, а с другой – абсолютно правильно, то есть очень мудро и дальновидно, – сказал Витек, выслушав рассказ Сеймура. – Если бы ты согласился пойти к ним на службу, то со временем у тебя появился бы шанс сбежать. Теперь, ты, как был, так и остался жалким остбайтером, а мог бы стать процветающим предателем родины. Это с одной стороны. А с другой, вернувшись сюда, ты не дашь умереть в одиночестве своему несчастному другу Виктору Самарскову, который день и ночь мечтает хотя бы перед смертью съесть опоссума в жареном или вареном виде. А чего хмуришься!

– Вспоминаю одну фразу переводчика Остапчука. На прощанье он сказал, что, в силу обстоятельств, меня больше не позовут. Я почувствовал, что сказано это неспроста. Узнать бы, что это за обстоятельства ожидаются.

– Обстоятельства налицо. Котлован вырыли, фундамент забетонировали!.. Товарищи фашисты перестреляют всех к чертовой бабушке – вот и все обстоятельства!