Афганские каскадеры - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Соболев cтр.№ 46

Где-то внизу шумит, бурлит, пенится вода, как это бывает на перекатах; в узком каменистом ложе ущелья ворочается неспокойная горная река. В лучах поднимающегося солнца тонкой черточкой вырисовывается переброшенный через ущелье канатный мост. Хорошо видна обширная часть противоположной стороны ущелья: уступчатые, с зазубринами и сколами, светло-серые склоны скал, испещренные какими-то темными, почти черными в лучах восходящего солнца точечками.

Как это часто бывает во сне, как-то само собой выяснилась локация этого места – она мимолетно, но отчетливо увидела надпись на пушту – د سليمان غر, da Sulaimān Ğar [32] .

В верхней части башни-минарета подвешен колокол. Это обстоятельство показалось ей странным, ведь у мусульман, в отличие от христиан, не принято возводить звонницы. Минареты предназначены для муэдзинов, призывающих правоверных на молитву по пять раз в день. И еще как наблюдательные пункты, если дело происходит в неспокойных краях. Если бы она увидела на башне било, древний сигнальный инструмент, деревянный или металлический, по которому бьют палкой, то это бы ее, пожалуй, не удивило. Но колокол? В этих краях?

Ее восприятию были доступны даже некоторые детали. По нижнему краю отлитого из бронзы колокола идет узор, составленный из каких-то знаков, букв, символов – эта надпись не столько видна, сколько угадывается. Кто-то, остающийся невидимым для нее, тот, кто находится внизу, на другой площадке, натягивая веревку, раскачивает язык. По всему видно, что человек этот вкладывается в каждое движение, что он действует на пределе человеческих сил. Но этих его усилий все равно оказывается недостаточно. Каждый раз язык чуточку, буквально самую малость, не доходит до края бронзового колокола. И из-за этой малости все усилия звонаря, пытающегося разбудить округу ударами в колокол, оказываются тщетными – вокруг по-прежнему царит тишина.

Напряженная, предгрозовая, но – тишина.

Анна сделал несколько торопливых глотков из чашки. Поставив ее на край стола, уселась удобней, держа включенный лэптоп на коленках.

«The Bell» – «колокол». Или просто «bell», как это указано в письме Ивана. Как же она не сообразила раньше?! Почему она не догадалась сразу соотнести это слово с тамошними реалиями?

Козакова ввела в окно поискового запроса – Bell Afghanistan. Уже на первой странице предложенных «гугловским» поисковиком ссылок обнаружился линк на материал в канадской прессе под следующим названием:

Canada Sending Armed Bell 412s to Afghanistan [33] .

Пройдя по ссылке, Анна попала на страницу с опубликованной на сайте специализированного электронного издания defenseindustrydaily.com заметкой. Быстро пробежала ее глазами. В этом материале, опубликованном еще несколько лет назад, идет речь о необходимости поставок в Афганистан вертолетов CH-146 Griffon/ Bell 412. Поставок аппаратов как в боевом исполнении, так и с легким вооружением – последние, как написано в заметке, предназначены для разведывательных полетов в условиях высокогорья.

Анна поцокала языком. «Горячо», как любит выражаться ее начальство.

Пальцы торопливо забегали по клавиатуре ноута. Новая серия запросов с использованием слов «Bell 412», «Afghanistan», «Helmand» и «Camp Bastion» вывела ее на некое событие, вкратце описанное в материале, размещенном 9 октября на сайте британской ежедневной газеты The Guardian.

Заголовок заметки гласит:

October 5th.

The helicopter Bell 412 crashed in Helmand province [34] .

Анна дважды прочла текст заметки. В ней скупо сообщается следующее. В минувшую субботу, пятого октября, в первой половине дня в окрестностях военной базы Кемп Бастион, провинция Гильменд, потерпел крушение вертолет Bell 412. На борту геликоптера находились пилот и трое гражданских лиц. Пилот погиб при экстренной посадке вертолета: по несчастью, вертолет приземлился на минном поле. Оказавшиеся первыми на месте крушения сотрудники смогли спасти остальных. Сам аппарат сгорел. К сожалению, один из спасенных погиб в госпитале военной базы; за жизнь двоих уцелевших борются военные медики…

Анна зашла в поиск по видео и «картинкам». Нашла не менее двух десятков упоминаний и ссылок на выставленный кем-то из очевидцев ролик на Youtibe. Первые попытки отсмотреть материал оказались неудачными: изображение к этому времени оказалось уже недоступным для просмотра. Но одна из попыток все ж увенчалась успехом: на англоязычном форуме, посвященном военным действиям в Афганистане, обнаружилось примерно с десяток изображений, взятых с удаленного по каким-то причинам событийного ролика.

Кликнула на первое же изображение – отображение вырезанного из ролика кадра увеличено теперь на весь экран. В следующий момент Анна охнула. Ее глаза расширились – так, словно она приняла дозу наркотика.

В кадре отчетливо виден пятнистый, окрашенный под местность «Хамви» – на фоне дороги и плоской пустыни. На борту джипа имеется хорошо знакомый ей символ – стиснутая в кулак рука. Это эмблема компании, в которой служит Иван – одной из крупнейших на планете ЧВК, – американо-британской компании «Армгрупп». Видна также корма красной машины – определенно, это «пожарная».

Возле «Хамви» стоят трое мужчин в песчаном камуфляже. Двое в бронежилетах и разгрузках, третий в униформе, но без «броника» и даже без кепи. Вот этот-то третий и примагнитил к себе взгляд Анны Козаковой. Он пьет из горлышка воду или какой-то напиток – и видно по чуть запрокинутой голове, что пьет с жадностью…

Анна облизнула губы; внутри у нее тоже вдруг все пересохло. Так, словно это состояние жажды, это всепоглощающее желание – и невозможность – сразу ее утолить передалось и ей самой.

Тот, кто снимал данное событие на камеру, вероятно, изначально позаботился о том, чтобы лица сотрудников не попали в объектив.

Анна видела этого «третьего» со спины. Но она готова была поклясться чем угодно, что на этом изображении запечатлен ее муж Иван Козаков, он же наемник-контрактор Козак.

Козакова внимательно отсмотрела другие изображения. Ни на одном из них ей не удалось обнаружить своего благоверного, обретающегося нынче в тысячах километров от нее. Зато она смогла рассмотреть тот самый Bell 412 – его снимали от дороги, находясь притом на некотором расстоянии. Вернее, на скриншотах, выложенных в Сети, присутствует не сам геликоптер, но то, что от него осталось: груда обугленных останков, в которых с трудом угадывается силуэт винтокрылой машины.