Торжество метафизики - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Лимонов cтр.№ 22

Меня забрал Евстафьев, идущий к нам в 13-й отряд. Капитан сказал мне, что у него были на меня большие виды, что мои предложения (я по его просьбе сочинил две страницы предложений, среди прочего я предлагал читать заключенным лекции по пониманию истории и поведению человека в обществе) кажутся ему интересными. Но, кажется, так он понял сегодня по поведению Хозяина, меня придется проводить по УДО. Капитан вздохнул, может быть, ему хотелось меня помучить. Чуть позже он наказал Юрку Карлаша неделей строевых занятий на плацу только за то, что Юрка завел журнал не того вида, который он, наш психиатр, велел изготовить. Скажу, что Евстафьев, этот бэби-фэйс, распорядился приклеить к журналу большой конверт, где должны были располагаться психологические карточки заключенных, ну, там, сангвиник зэк или холерик, болел ли по психической части. Много всего на самом деле, психанкета из двадцати восьми вопросов… В наказание Юрка должен был после ужина и до отбоя несколько часов топать с другими наказанными по плацу. Он приходил изнуренный и усталый. Хромого, его бэби-фэйс наказал чрезмерно. У Юрки вообще нет недостатков. За что такого?

Если б Евстафьев наказал бы меня, он бы не мог меня наказать. Так как я достаточно снабжен уменьями, чтобы превратить наказание в удовольствие. Во время марша строевым я взвинчиваюсь, сатанею от удовольствия, топаю с наслаждением, вхожу в непонятный мне самому галлюцинаторный азарт и готов идти хоть до Берлина. Конечно, я могу устать, как и все, но тогда я упаду. И упасть после такого напряжения, я знаю, будет также огромным удовольствием. Такой, как я, наверное (это предстоит еще выяснить опытным путем), может получить наслаждение и от смерти. Во всяком случае, я точно сорвался с цепи, сорвался, и что со мной сделаешь. Меня не вернуть к обычным эмоциям человека.

— Ну как, — спросил меня Юрка вечером, — зачем вызывали?

— Сообщили, что перенесли решение по УДО, отложили до следующего раза, когда соберется комиссия.

— Ну, — оживился Юрка. — Такого не бывает!

— Сам Хозяин сказал.

— Точно домой скоро пойдешь, — заявил Юрка.

Я не решился сообщить ему, что мне и здесь хорошо. Это звучало бы кощунственно. Ему было бы обидно. И он мне не поверил бы.

Я не решился сказать ему, что между аквариумами с рыбками и портретом девочки на стене я чувствую себя более святым, и загадочным, и чистым, чем буду чувствовать на воле, где все вульгарно и нет нужных градусов святости и монашества. Я не решился сказать ему, что страдание очищает, а те условия, в которых мы живем, может быть, наилучшие для существования духа. Я не сказал ему, что здесь полное торжество метафизики достигнуто. Правда, оно никому из нашего отряда не нужно. Да и из всей колонии №13. Только мне оно нужно, это торжество метафизики.

Во времена первых апостолов был такой Симон Маг или, как его в русской транскрипции называют, Симон Волхв. Маг звучит более мощно, русское Волхв отдает неким сладким либерализмом. В таком слове не должно быть гласных. Симон был родом из Самарии, из местечка Гиттон. Деяния апостолов повествуют, что «Симон приводил самарян в изумление своими волхованиями», «выдавал себя за кого-то великого». О нем говорили: «Сей есть великая сила Божия». Симон крестился, впрочем, как повествуют Деяния, христианином он не стал, но оказался «исполненным горькой желчью в узах неправды». Симон возил с собой некую Елену, выдаваемую им за «Мысль Божию», и симониане, его последователи, чтили их как Зевса и Афину. Первоначалом всего — духовного, душевного, материального — Симон Маг считал Первоогонь. Первоначало раскрывается, но и в раскрытости своей оно есть и раскрытость, и невыразимое единство, или Молчание.

Остановлюсь, чтобы заявить, что даже уже эти первые сведения об учении Симона Мага, а они сообщены нам неким Ипполитом, якобы жившим во II веке нашей эры, уже впечатляют. А чтоб еще больше прислушался ты, читатель, к учению Симона, вот тебе несколько биографических приманок. Симон Магус был соперником Христа, первым в истории христианства Ересиархом, то есть вождем ереси. Еще известно о нем, что он демонстрировал чудеса не хуже качеством, чем Иисус. Он, например, при стечении толп народа летал на закате дня над Иерусалимом. Сбил же его с небес молитвою апостол Петр, посетивший в это время Город. И сбил осторожно, сказав, пусть, мол, он не разобьется, но сломает ноги в трех местах. Что якобы и произошло. Представляете себе, медный закат над храмами Большого города, летящий человек, растрепанный и разгневанный Петр в каком-то древнем халате, борода, немытые волосы, и, как Икар, падает с небес темная фигурка человека. Симон Маг, очевидно, попортил немало крови христианству, потому что они постарались обезобразить память о нем, как могли. Якобы он попытался «дар Божий получить за деньги», купить, возможно, епископство. И потому грех этот, расширенный до пределов современной коррупции, называется доселе «симония». То есть, если, скажем, папа или архиепископ за взятку устроит священнику повышение по службе, то это и есть симония.

Однако они не смогли испоганить для меня имя соперника Христа. Я выудил Симона Мага впервые давно еще из стихотворения Апполинера, из книги переводов его стихов, опубликованной в России в 1966 году. Там есть строка: «Подражает он Симону Магу, что жил в Иудее». Точнее, конечно будет, «что жил в Самарии». С тех пор этот Симон, летавший на закате над Иерусалимом, не дает мне покоя. Сорок лет без малого. Стоя на поверках, я смотрю на закопченные корпуса промзоны, похожие на крепость крестоносцев, и воображаю себе, как я лечу над ними подобно Симону Магу. Мое влечение летать увеличилось с тех пор, как я нахожусь в колонии.

Дальнейшие же подробности учения симониан следующие: «Молчание, оно же невыразимое единство, раскрывается как самосознание, то есть как сознающий или мыслящий «Дух» либо «Ум» (nous, mens) и как «помышление» либо «помышляемое» (intellegentis), как сизигия, или чета, Ум-Помышление. Но Ум, или Дух, выражает или высказывает себя, и Помышляемое им получает определенность своего бытия в «понятии» или «имени»: рождается вторая чета Глас-Имя (phonema; phone — голос, звук слова). Высказывает же себя Ум как разумение, или рассуждение, или дискурсивное мышление, предмет и содержание которого — конкретная мысль. Третья чета Разум-Мысль завершает самораскрытие Молчания».

Тут следует напомнить, независимо от Симона Мага и его учения, что мысль есть важнейший феномен. Это ведь пятое измерение — большее, чем три пространственных плюс время. Мысль ведь самостоятельная область, и именно она есть доказательство существования метафизического, невидимого мира. Поняв это, о читатель, даже самый недалекий и неразвитый, ты убедишься, что и Симон не занимался пустяками и не чудачествовал и мой экстаз в колонии №13 есть нечто глубоко подлинное, не менее реальное, чем твоя жареная картошка у тебя на столе.

Далее Ипполит пересказывает учение симониан так: «Пребывая в небесной своей отчизне, Мысль познала творческий замысел своего Отца (Ума, или, вернее, Первоогня), ибо сама и была творческой мыслью. Но, непокорная, она восхотела творить сама, своими силами создать мир, средоточием которого, соответствующим Первоогню и Молчанию, должен стать человек. Этим она отъединилась, отпала от Отца. Она произвела архангелов и ангелов. Но они, унаследовав от нее, своей матери, ее непокорство, полонили ее и, вселив в материю, принудили ее к бесконечному ряду перевоплощений, которые пресекали ее обратный путь к Отцу. Мысль была когда-то женой Менелая Еленой, и ее же нашел сам Симон как другую Елену, священную блудницу (иеродулу) в Тире. Освобождение Мысли-Елены связано с освобождением мира, в котором законодательствуют и правят вдохновители пророков еврейских — ангелы. Но, враждуя друг с другом, ангелы являются виновниками всех бедствий мира: войн, убийств, насилий. Когда мера этого зла переполнилась, сошла на землю Великая сила Божия, или Седьмая Сила, и явилась людям как Дух среди язычников (греческая философия), как Сын (Иисус Христос) среди иудеев, как Отец в лице самого Симона, освободителя Елены и мира. (Дух у Симона Мага соответствует Разуму, Сын — Голосу или Слову, Отец — Уму, Седьмая Сила — Молчанию, Первоогню, Человеку.)».