Княжий удел - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 76

— Какая, боярин?

— Сани нам нужны, а наши в версте отсюда поломанными остались. Потом приволокешь, починишь и себе забрать можешь.

Мужик весело подкинул на ладони монеты. Подарок его не удивил, было видно, что деньги у него водились.

— Хоть десяток подвод могу дать, боярин. Эй, дурень, где ты там? — позвал он сына, который тотчас высунул белобрысую башку на отцовский окрик. — Помоги боярину со двора выехать.

Пурга ослабла, и выпавший снег тихо поскрипывал под сапогами Ушатого.

Возница и хозяйский сын суетливо запрягали боярину коня.

— Ось посмотри, — махнул рукой боярин, — не разлетелась бы.

— Сейчас, батюшка, — отозвался возница.

Хозяин только хмыкнул:

— У меня не разлетится… А тебе чего надо? — прикрикнул он на жену, которая, кутаясь в платок, вышла вслед за мужем. — В дом иди! Избу выстудишь.

Как ни коротка дорога до князя Тверского, а боярин продрог изрядно, и, когда впереди показались хоромины князя, Ушатый облегченно вздохнул:

— Ну и дорога! Едва живым добрался.

Никто не встречал боярина Ивана Ушатого на Красном крыльце — гость он был обыкновенный.

Иван Ушатый сбил о крыльцо с сапог налипший снег и, толкнув тяжелую дверь, гаркнул:

— Хозяин! Князь Борис! Где ты там?! Шубу с плеч примите. — Уверенно скинул он одежду на руки челяди и из сеней перешагнул в горницу.

Борис Тверской сидел подле окна. В горнице был полумрак, и глубокая тень легла на скулы князя. Сейчас Борис выглядел старше своих лет и походил на монаха в келье — та же скромность в княжеских покоях да и в одеянии самого князя.

Князь, видно, захворал — парил костистые ноги в глубокой шайке. Пар густо поднимался кверху, скрывая фигуру князя, и тогда казалось, что голова и ноги существовали сами по себе: вот чихнул князь, и из облака показалась правая рука и почесала левое колено. Потом князь вытащил ногу из воды и долго рассматривал желтую пятку.

Мокрая от обильного пара, рыхлозадая девка мяла пальцы князю и приговаривала:

— Застыла кровушка! Вот сейчас мы ее по жилочкам и разгоним. Ой, тепло будет князю, — говорила она так, словно вела беседу не с князем, а с дитяткой-несмышленышем. Борис только улыбался, показывая свои крепкие зубы.

Ласка девки ему была приятна, и он щурился, словно кот на печи. А девка не жалела своих рук, норовила князю сделать поприятнее — мяла его пальцы в своих толстых ладонях, подливала в шайку горячей воды и снова растирала ступни.

Боярин Ушатый стоял в дверях, не решаясь оторвать дворовую девку от священнодействия, а она, видно чувствуя, что на время приобрела над князем власть, нежно ворковала:

— Ноженьку подними, князь. Вот так, а теперь мы еще здесь попарим… Вот так, князь…

Наконец Борис соизволил заметить Ивана Ушатого.

— Чай, не к холопу заходишь. Шапку сними! Эй, стольники, примите у боярина шапку, — хмуро распорядился князь.

Нерасторопные были у тверского князя стольники, нехотя приняли шапку, отнесли в сени. Оно и понятно — не по чину им у чужих бояр шубы да шапки принимать, другое дело — князь! А так, боярин, да еще угличский. Видали мы таких!

— Неласково ты принимаешь гостей, князь. Неласково, — потер озябшие руки боярин.

— С чего мне ласковым быть? Поди, супостату служишь… Дмитрию Шемяке. Князь Василий Васильевич в полоне был, так он сразу стол московский занял и слезать с него не хотел. Великим князем Московским себя видел, нам свои грамоты поганые посылал. Вздумал меня учить!

— Зря обижаешь Дмитрия, князь Борис. — Иван Ушатый понимал, что разговор не стоит начинать с ругани. Вот баба его сейчас подлечит, тогда он и отойдет душой, сговорчивее сделается. — Если он и сел на Москву, то только потому, что Василий в плену был.

— Всех под себя подмять хочет, — не унимался Борис, не дошла до него еще бабья ласка. — А нас, тверичей, вообще своими холопами считает. Два города на Руси всегда первыми были — Москва и Тверь!

Прорвалась в князе давняя обида: если бы не московские князья, был бы город Тверь стольным!

Иван Ушатый сел на лавку, она заскрипела под его тяжестью, вот сейчас-то самое время поговорить о главном.

— Я к тебе от Дмитрия Юрьевича с грамотой пришел, прочти… А потом слово свое скажешь. — Ушатый засунул руку глубоко за рубаху, извлекая оттуда грамоту для князя.

Борис развернул свиток.

— Ишь ты! Понаписал! А говорили, будто бы Шемяка грамоте не обучен. Из чернецов кто помогал?

— Может, и из чернецов… Ты читай, князь, там про все написано.

Борис скривил лицо, и от этого тени на скулах сделались еще глубже. Читал князь внимательно, и боярин следил за его глазами, которые становились все серьезнее, а когда наконец Борис одолел грамоту, боярин Ушатый не выдержал, первый заговорил:

— Что скажешь, князь?

— Стало быть, и суздальские князья тоже за Дмитрием пошли?

Борис Александрович сразу спросил о главном: Суздаль — давний враг Москвы. Как не помнить, что Нижний Новгород поначалу был за Суздаль — и здесь Москва удельных князей обидела.

— Как им не вступиться за Дмитрия Юрьевича, если он суздальским князьям обратно старую вотчину передает, а кроме того, еще Городец и Вятку.

— И все даром? Не похоже это на Дмитрия, — хмыкнул князь Тверской Борис.

— Почему же даром? Нет! — отвечал боярин. — Суздальские князья его старшим братом обещали звать. Соглашайся, Борис, один можешь остаться. Хоть ты и великий князь, но тверской! С московскими князьями тебе не тягаться. Подомнет тебя Васька под себя, а Дмитрий Юрьевич прежние вольницы уделам обещает. Иван Андреевич Можайский и Михаил Андреевич Белозерский тоже нашу сторону приняли. — Ушатый помолчал немного, а потом продолжил: — До тебя я не сразу добрался — ось сломалась! Так вот, я к одному хозяину заехал, а он меня спрашивает: «Правду говорят, что Василий Васильевич казанскому хану Московское княжество отдал?» Вот такой слух по Руси бродит.

— И что же ты ему на это ответил?

— А что тут ответишь?! Разве не он привел супостатов на нашу землю? Ходят по стольному граду в своих мохнатых шапках, как у себя в улусах! Отдал им Васька в кормление деревни наши, а Мещерский Городок, где Александр Невский схоронен, ханскому сыну Касиму достался. Так в народе и стали его Касимовом величать. А где мощи Александра Невского покоились, теперь там мечеть стоит. Вот так-то, князь! Решайся, потом поздно будет. Вся земля теперь Русская за Дмитрием Юрьевичем. Да и как Василий может называться великим князем, если в полоне вражьем побывал.

Князь Борис вытащил из шайки ноги, которые покраснели от пара, и прогнал в сердцах девку:

— Иди! Сам обуюсь!

Сапоги князь надевал не спеша, заправляя портки в узкие голенища, накинул теплый тулуп на плечи, а потом сказал: