Палач - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Лимонов cтр.№ 43

— Разумеется, я помогу тебе… Мы устроим грандиозный бал, — воодушевилась Габриэл у себя на Бикман-плейс. — Давай увидимся в час дня. Ты хочешь пойти на ланч в «Четыре Сезона»?

8

После ланча они приехали к Оскару. На такси. По дороге Оскар размышлял о том, что миллиардерам легче оставаться инкогнито, когда они этого хотят, чем кинозвездам.

Палач Оскар Худзински приказал Габриэл переодеться тотчас после того, как они вошли в его рабочую комнату. Взяв брошенные ей Оскаром тряпочки, Габриэл безмолвно удалилась в ванную комнату. Поведение их наедине, как всегда, резко контрам тировало с их поведением в общественных местах. В ресторане они были миллиардерша и ее тридцатишестилетний любовник. Сейчас, здесь, они были Палач-повелитель и тень, жертва.

Жертва вернулась из ванной комнаты Оскара, одетая в форму школьницы нью-йоркской паблик-скул: белые гольфы до колен, черное платье, зеленый форменный фартучек поверх платья, белый воротничок вокруг горла, туфли без каблука. Тень молчала. В руке у нее была ученическая тетрадь, простая ручка и настоящий учебник.

Ученицу уже ожидала стоящая у окна, сейчас расшторенного, настоящая парта, Оскар только что вынул ее и разложил. На стене у окна висела школьная доска со следами мела. Оскар и Габриэл любили, чтобы все в их играх было настоящим. Подделки, считала Габриэл, могут удовлетворить только невзыскательных, бедных людей.

Габриэл села за парту, открыла книгу, открыла тетрадь и, взяв ручку, стала переписывать текст из книги в тетрадь. Обычно выразительный, почти восточный ее мейкап — золотые веки, слишком нарумяненные щеки, темные губы — исчез… Блеклое лицо пятидесятилетней ученицы…

Оскар покинул рабочую комнату на несколько минут и вернулся, одетый в скромный, слегка потертый костюм школьного учителя, впрочем, это была достаточно вольная интерпретация костюма, который мог бы носить нью-йоркский школьный учитель. В руке Оскара была указка и свернутая в рулон географическая карта.

— Хэлло, класс! — бросил Оскар равнодушно-злым голосом и, пройдя к доске, повесил карту на гвоздь, развернув ее. Очертания Европы, окрашенной в различные цвета, обнаружились, и Европа завихрялась на краях, как очень старое, только что в тысячный раз простиранное полотенце.

Оскар обернулся к «классу». Габриэл сидела, уставившись в тетрадь, и напряженно писала. Ноги ее под партой, однако, были широко расставлены, платье раскрыто и подтянуто к талии, промежность вдали, между ног, переходя в темноту, была заполнена голубым. На Габриэл были голубые трикотажные трусики, большие и нелепые. Модель их более или менее соответствовала тем трусикам, которые во времена Оскара носили в его стране польские девочки. Голубые трусики возбуждают Оскара.

— Эй, ты! — Опершись на указку, Оскар уставился на «девочку». — Как тебя зовут?

«Девочка» оторопело и со страхом смотрела на «учителя». Даже открыла от ужаса рот.

— Ты что, имбецил, не знаешь своего имени? — разозлился «учитель».

— Марыша, пан учитель… — прошептала наконец «ученица». — Марыша Ковальска.

«Как хороша была бы в этой роли Наташка», — с сожалением подумал Оскар, но тотчас вернулся в классную комнату, по опыту зная, как вредно отвлекаться от игры. И опасно порой.

— Что ты там пишешь, Марыша? — спросил «учитель», брезгливо поморщившись. — Ты что, не успела закончить домашнего задания и теперь списываешь?

— Гм, гм, — попробовала прочистить горло совсем испугавшаяся «ученица». — Нет, господин учитель, я переписываю учебник, чтобы лучше запомнить урок…

— Идиотка! Разве я приказывал тебе переписывать учебник?! — Оскар смотрит на «ученицу» с ненавистью.

— Нет… — «Ученица» замирает, с ужасом глядя на разъяренного педагога. — Я сама…

— Что это у тебя там, имбецил? — «Учитель» наклоняется и заглядывает под парту.

— Ничего… Ноги… — шепчет совсем испугавшаяся «ученица» и сдвигает ноги, натягивая на них платье.

— Ты заслуживаешь наказания, — бросает «учитель». — Встань! Выйди из-за парты!

«Девочка» медленно, в ужасе встает и становится рядом с партой.

«Учитель» подходит к ней, поворачивает ее лицом к парте и, чуть отступив, тычет ей указкой в позвоночник.

— Согнись, имбецил! — приказывает он.

«Девочка» послушно сгибается и ложится грудью на парту. «Учитель» подходит, задирает ей юбку на спину и, обнаружив под юбкой голубые трусики, довольно и зло улыбаясь, стягивает их вниз до колен «ученицы», впрочем, не снимая их совсем. Затем опять обходит парту и тычет указкой в подбородок покрасневшей от стыда и ужаса «ученицы».

— Ты понимаешь, конечно, что ты заслуживаешь наказания, кретинка?

— Да… — шепчет «ученица». — Я заслуживаю наказания… Сурового наказания…

— Очень сурового… — Оскар отходит к стене и снимает с нее одну из плеток.

Возвратившись ко все так же покорно стоящей с оголенным задом «ученице», он обрушивает на нее первый кнут. «Вз-з-ы!» — свистят восемь черных хвостов…

— Ах… — вздыхает «ученица», а Оскар заставляет ее томительно ждать второго удара, некоторое время блуждая хвостами плетки в промежности…

9

После «урока» они пьют шампанское и обсуждают список гостей. Осторожные предложения Габриэл в результате сводятся к тому, чтобы Оскар исключил из списка только двух журналистов, по мнению Габриэл — не слишком чистоплотных. Стюарта Хофмана из «Вилледж Войс» и давнишнего знакомого Оскара — Боба Картера.

— Мне кажется, Оскар, они постараются покопаться в твоем грязном белье, не говоря уже о том, что постараются сунуть нос в рабочую комнату. В любом случае, если ты даже решишь их не приглашать, как я уже сказала, это твое дело, рабочую комнату, ты прав, следует закрыть. В салоне достаточно места для еще сотни гостей. Кроме того… — Габриэл таинственно улыбнулась, — после всего, для избранных гостей и для нас с тобой, разумеется, я приготовила оргию-сюрприз… Конечно, если ты не возражаешь… Только для очень избранных и надежных…

— Хорошо, — соглашается Оскар. — Хофмана я могу безболезненно не пригласить, проблемы нет, но вот с Картером будет сложнее. Я лично его не люблю и с удовольствием бы не пригласил вовсе, но Сюзен Вудъярд обычно избирает его в сопровождающие. Мне будет очень неудобно требовать от Сюзен, чтобы она пришла одна.

Габриэл прекрасно знает о том, что Сюзен была клиенткой Оскара, и догадывается, что Оскар до сих пор еще порой одаривает ее сеансом или двумя, но к Сюзен Габриэл Оскара не ревнует. Более того, Габриэл знает, что Оскару стоит приказать Сюзен, чтобы она явилась одна, и та послушно придет одна. Но Оскару хочется выглядеть самостоятельным и независимым от Габриэл, потому он и отстаивает неприятного ему Боба Картера.

— В конце концов, это неважно, — соглашается Габриэл, оставляя Оскару его независимость, — раз рабочая комната будет закрыта. Поступай как хочешь. А кто эти двое? — вглядывается Габриэл в конец списка… — Наташа и Анн… Я знаю их?