Голова путешественника. Минута на убийство - читать онлайн книгу. Автор: Николас Блейк cтр.№ 65

Читая письмо вчера вечером, я не обратил внимания на все эти моменты – обстановка была такая, что было не до подобных тонкостей. Но даже тогда я заметил в письме ряд моментов, которые никак не согласовывались с фактами или с моими представлениями, основанными на фактах. Обратил бы на них внимание Блаунт? Не уверен. Например, вот:

а) Можно ли поверить в то, что Освальд, у которого были все основания не доверять Джанет, спокойно просидит в запертой на ключ маслодельне целых полчаса и не поднимет шум, не попытается выбраться оттуда и бежать? Окна в маслодельне маленькие и расположены высоко, но вылезти через них при желании можно. Разве он не заподозрил бы, что Джанет заперла его для того, чтобы вызвать по телефону полицию и выдать его в связи с делом Мары?

б) Можно ли поверить в то, что Роберт, такой тихий, спокойный и уравновешенный человек, может ударить собственного брата? К тому же он был уже далеко не молод, а пожилые люди обычно не склонны ввязываться в драку, как молодые петушки, даже если и в самом деле оскорбляют их жен. Больше того, я уверен, что Роберт не лгал, когда за тем памятным чаем, в июне, сказал: «Я никогда бы не смог заставить себя взглянуть в лицо жертве. Мое убийство отнесли бы к разряду тех, которые совершаются издалека, – знаете, что-нибудь вроде пилюль с цианидом в пузырьке из-под аспирина».

в) Разве можно поверить, что на одежду Роберта не попало ни капли крови из раны на шее Освальда? Для того чтобы нанести удар бритвой, нужно стоять совершенно вплотную к человеку, и кровь сразу ударила бы сильной струей, так что ни отскочить, ни отстраниться Роберт бы не успел…

г) Мог бы Роберт дотащить тело до реки и отбуксировать его без посторонней помощи (если, конечно, не считать его мифическое второе «я»)?

Ответ на эти вопросы звучит так: во все это трудно поверить, но в то же время это не невозможно.

Теперь добавим к ним пункт «д». По словам Роберта, ему удалось вымыть маслодельню только после половины второго, когда дождь уже прекратился. И все же никто не слышал, как он поливал стены из шланга?! Невероятно!

Если учесть все эти обстоятельства, вместе взятые, то сомнения еще усиливаются. Ну а если вспомнить еще о принятой Освальдом мере самозащиты – его посещении Реннела Торренса, – то вообще трудно поверить, что во время всего разговора с Робертом он ни разу не упомянул об этом или что, зная, что есть свидетель приезда его брата в Плаш-Мидоу, Роберт все-таки пошел на убийство Освальда. А вот если Джанет, отведя Освальда в маслодельню, сразу же и зарезала его, он, вполне вероятно, мог не успеть сообщить ей об этом. Или вот еще «е» – ключевой вопрос о макинтоше Освальда: если, как утверждает Роберт, Освальд был в макинтоше, когда бритва вошла ему в горло, то как могло случиться, что кровь залила макинтош снаружи – и одновременно находившуюся под ним одежду?

Макинтош, как и поэзия Роберта, все время был ключом к разгадке этой таинственной истории.

Решение написать признание и убить себя Роберт принял только после последней встречи с Блаунтом, то есть два дня назад. Работу над поэмой он завершил несколькими днями раньше – значит, его утверждение, что он хотел сначала закончить писать, а потом сразу признаться в преступлении, не имело под собой почвы.

Что же в разговоре с Блаунтом заставило Роберта решить, что дело проиграно? Мой вопрос о макинтоше, мои намеки на то, что преступление будет раскрыто, если…

Тогда он и понял, что я все уже знаю.

Если что? Если выяснится, что Джанет встретила Освальда и надела его макинтош, чтобы пройти по двору.

На эту мысль меня навел рассказ Мары о том, что она видела, как из-под надетого на Джанет макинтоша высовывался подол ее платья; потом я сам наблюдал, как Джанет шла в длинном макинтоше, а во время последнего допроса она призналась, что у нее один-единственный макинтош. Отсюда можно сделать вывод, что, переходя двор в ту ночь, она была в чужом макинтоше. Сначала я решил, что она надела макинтош Роберта, но: а) разве позволила бы она мужу выйти на дождь без плаща? и б) как вообще там мог оказаться Роберт, если будущий папаша видел его на дороге в Плаш-Мидоу только через пятнадцать минут после этого?

Логично было бы ответить на эти два вопроса так: сначала Джанет встретила Освальда и попросила у него плащ, чтобы дойти вместе с ним до маслодельни. Прочитала ли она письмо Роберта и ждала ли прихода Освальда – несущественно. Теперь у нее в кармане макинтоша лежала бритва. А Джанет – женщина физически очень сильная, известная своим необузданным темпераментом. Очень может быть, что убийство было непредумышленным и что мысль избавиться от Освальда зародилась у нее только тогда, когда она нащупала в кармане бритву.

Я убежден, что для Джанет это и была «точка взрыва». Я считаю, что она зашла в маслодельню вслед за Освальдом и тут же полоснула его по горлу – возможно, когда он ставил фонарь на пол. Это единственная версия, которая дает удовлетворительное объяснение тому факту, что на внешней стороне макинтоша было такое большое количество крови (кровь ударила в нее струей, как только она нанесла удар), так как очень много крови обнаружено и на пиджаке Освальда, но нет никаких следов крови ни на одежде Джанет, ни на одежде Роберта. Это объясняет также и то, что не слышно было криков: они потонули в раскатах грома.

Таким образом, у Джанет были средство и возможность совершить преступление. А мотив? Ну, скажем прямо, нет никаких сомнений, что у нее был самый сильный мотив из всех подозреваемых. Тогда, в июне, Мара очень точно выразилась, сказав: «У Джанет господствующая страсть – это Плаш-Мидоу и все, что в нем находится. Она убьет каждого, кто посягнет на это». Джанет готова была выйти за Освальда, а затем вышла за Роберта, чтобы вернуть себе собственность Лейси. У нее была маниакальная страсть к Плаш-Мидоу и всему, что в нем есть; она была одержима этим домом и именем своей семьи – я видел это собственными глазами во время первого приезда к ним, достаточно было посмотреть, как она касается украшений в доме. Но Освальд, как показало более позднее расследование в Сомерсете, представлял для нее двойную угрозу. Он был не только законным собственником состояния и усадьбы, но и единственным оставшимся в живых человеком, который знал правду о заговоре десятилетней давности. Таким образом, Джанет не могла передать Освальда полиции за его преступление против Мары, так как, сделай она это, он немедленно сообщил бы о том, что она организовала его так называемое «самоубийство», и она все равно потеряла бы Плаш-Мидоу, как если бы Роберт сам вернул его брату. «Признание» Роберта было смелой и удивительно ловкой попыткой вызвать огонь на себя, но получилось как раз наоборот: все, что в нем написано, указывало прямо на Джанет, подчеркивало ее виновность. Особенно блестяще написан им первый эпизод письма: понимая, что я теперь знаю, что в половине первого вместе с Джанет по двору проходил не он, а Освальд, он развил эту тему таким образом, что Джанет выглядела совершенно невинно, она якобы ничего не знала о преступлении и, следовательно, не являлась соучастницей.

Думаю, его «признание» могло бы прозвучать довольно убедительно для полиции – главным образом потому, что очень многое в нем было правдой.