Убийца, мой приятель - читать онлайн книгу. Автор: Артур Конан Дойл cтр.№ 34

То был период наивысшего расцвета производства кофе на Цейлоне, ещё до того, как буквально за один сезон гнилостный грибок погубил плантации и обрёк всю тамошнюю общину на годы отчаяния, покуда мужество и изобретательность её членов не одержали одну из крупнейших коммерческих побед, известных в истории. Ведь не часто бывает, что после гибели единственной и процветающей отрасли люди не пали духом и за несколько лет создали вместо неё новую, столь же богатую. Вот почему чайные плантации Цейлона – это такой же подлинный памятник мужеству людей, как лев у Ватерлоо. Но в 1872 году ни одного облачка не появилось ещё на цейлонском горизонте, и надежды кофейных плантаторов были столь же велики и столь же солнечны, как склоны гор, на которых они выращивали свои урожаи. Ванситтарт приехал в Лондон вместе со своей молодой красавицей-женой. Я был представлен ей, обедал у них и в конце концов условился – поскольку и меня тоже дела призывали на Цейлон, – что я отправлюсь туда вместе с ними на борту парусника «Звезда Востока», отплывающего в следующий понедельник.

А в воскресенье вечером я свиделся с ним ещё раз. Часов около девяти слуга провёл его ко мне в комнату. Вид у него был встревоженный и явно нездоровый. Пожимая ему руку, я ощутил, какая она сухая и горячая.

– Не найдётся ли у вас, Аткинсон, – сказал он, – лимонного сока с водой? Меня мучит зверская жажда, и чем больше я пью, тем больше она разгорается.

Я позвонил и велел принести графин и стаканы.

– Вы весь горите, – сказал я. – И выглядите неважно.

– Да, я что-то совсем расклеился. Спина побаливает – похоже, лёгкий приступ ревматизма, – и не чувствую вкуса пищи. В этом ужасном Лондоне совершенно нечем дышать. Я не привык вдыхать воздух, пропущенный через четыре миллиона лёгких, которые втягивают его всюду вокруг тебя.

Он выразительно помахал руками у себя перед лицом, как человек, который и впрямь задыхается.

– Ничего, морской воздух быстро вас вылечит.

– Да, тут я с вами согласен. Это то, что мне требуется. Другого врача мне не надо. Если я не буду завтра в море, я всерьёз разболеюсь. Уж это точно. – Он выпил стакан разбавленного лимонного сока и потёр костяшками пальцев поясницу. – Кажется, полегче становится, – проговорил он, глядя на меня затуманенными глазами. – Так вот, Аткинсон, мне нужна ваша помощь, так как я оказался в довольно затруднительном положении.

– А в чём дело?

– Вот в чём. Заболела мать моей жены и вызвала её к себе телеграммой. Отправиться вместе с ней я никак не мог: сами знаете, сколько у меня тут было дел. Так что ей пришлось поехать одной. А сегодня я получаю ещё одну телеграмму, в которой говорится, что завтра она приехать не сможет, но сядет на корабль в среду в Фальмуте. Ведь мы, как вы знаете, зайдём в этот порт, хотя, Аткинсон, по-моему, это жестоко – требовать от человека, чтобы он верил в чудо, и обрекать его на вечные муки, если он на это не способен. Подумайте только, на вечные муки – ни больше ни меньше! – Он наклонился вперёд и порывисто задышал, как человек, готовый разрыдаться.

Тут мне впервые вспомнились многочисленные истории о злоупотреблении спиртным на острове, и я подумал, что причиной его бессвязных речей и жара в руках – выпитый бренди. Ведь лихорадочный румянец и остекленевшие глаза – верный признак опьянения. Как прискорбно было видеть столь благородного молодого человека в когтях этого дьявола, самого мерзкого из всех!

– Вам следует лечь, – заметил я не без строгости.

Он прищурил глаза, как это делают, стараясь очнуться ото сна, и посмотрел на меня с удивлённым видом.

– Скоро я так и поступлю, – сказал он вполне разумно. – Что-то у меня голова закружилась, но сейчас всё прошло. Так о чём я говорил? Ах да, о жене, конечно. Она сядет на корабль в Фальмуте. Я же хочу плыть морем. По-моему, на море я сразу поправлюсь. Мне бы только глотнуть свежего воздуха, не прошедшего ни через чьи лёгкие, – это враз поставит меня на ноги. Вас же я попрошу вот о чём: не в службу, а в дружбу, поезжайте в Фальмут поездом: тогда, если мы вдруг запоздаем, вы позаботитесь о моей супруге. Остановитесь в отеле «Ройэлл», а я телеграфирую ей, что вы будете там. До Фальмута её проводит сестра, так что никаких сложностей возникнуть не должно.

– Буду только рад помочь вам, – заверил я его. – По правде, мне предпочтительней проехаться поездом, потому что, пока мы доберёмся до Коломбо, море успеет нам надоесть. Вам же, по-моему, необходима перемена обстановки. Ну а сейчас я бы на вашем месте пошёл и лёг спать.

– Да, я лягу. Сегодня я ночую на борту судна. Знаете, – продолжил он, и глаза у него затуманились вновь, словно подёрнувшись плёнкой, – последние несколько ночей я плохо спал. Меня мучили теололологи… то бишь теолологические… тьфу ты, в общем, сомнения, которые одолевают теолологов, – договорил он с отчаянным усилием. – Я всё спрашивал себя: зачем это Господь Бог создал нас и зачем Он насылает на нас головокружение и боль в пояснице? Может, этой ночью сумею выспаться. – Он встал и с усилием выпрямился, опираясь о спинку кресла.

– Послушайте, Ванситтарт, – озабоченно сказал я, шагнув к нему и положив руку ему на плечо, – я могу постелить вам здесь. Вы не в таком состоянии, чтобы выходить на улицу. Вас развезло. Не следовало вам мешать крепкие напитки.

– Напитки! – Он с глупым видом уставился на меня.

– Раньше вы умели пить и не пьянеть.

– Даю вам честное слово, Аткинсон, что за два последних дня я не выпил ни капли спиртного. Это не опьянение. Я сам не знаю, что это такое. А вы, значит, подумали, что я пьян. – Он взял мою ладонь своими пылающими руками и провёл ею по своему лбу.

– О господи! – воскликнул я.

На ощупь его кожа походила на атлас, под которым лежит плотный слой мелкой дроби. Она была гладкой, если прикоснуться к ней в одном месте, но оказывалась бугристой, как тёрка для мускатных орехов, если провести по ней пальцем.

– Ничего, – сказал он с улыбкой, увидев испуг на моём лице. – У меня однажды была сильная потница, тоже что-то в этом роде.

– Но это явно не потница.

– Нет, это Лондон. Это оттого, что я надышался дурным воздухом. Но завтра всё пройдёт. На корабле есть врач, так что я буду в надёжных руках. Ну, я пойду.

– Никуда вы не пойдёте, – сказал я, усаживая его обратно в кресло. – Дело серьёзное. Вы не уйдёте отсюда, пока вас не осмотрит врач. Посидите тут – я мигом.

Схватив шляпу, я поспешил к дому врача, жившего по соседству, и привёл его с собой. Комната была пуста: Ванситтарт ушёл. Я позвонил. Слуга сообщил, что, как только я вышел, джентльмен велел вызвать кеб и уехал в нём. Извозчику он приказал везти его на пристань.

– У джентльмена был больной вид? – спросил я.

– Больной, как же! – улыбнулся слуга. – Нет, сэр, он всё время распевал во весь голос.

Эти сведения не были такими утешительными, как показалось моему слуге, но я рассудил, что он отправился прямиком на «Звезду Востока» и, коль скоро на борту есть врач, моя помощь ему больше не нужна. Тем не менее, вспоминая его жажду, его горячие руки, остекленелый взгляд, его сбивчивую речь и, наконец, этот шершавый лоб, я испытывал неприятное чувство и лёг спать с тревожными мыслями о моём госте и его визите.