Убить Петра Великого - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 2

— Ха-ха-ха! Хорошо, что русский царь хорошо бегает, а то саксонский крестьянин намял бы ему бока. Случаи с русским царем забавными анекдотами расходятся по всей Европе. Наши светские салоны изрядно заскучали, так что русский царь добавляет тему для разговоров. Что еще говорят о царе Петре?

— Он чрезвычайно неприхотлив в быту и в еде. Ведет себя, как простой мужик, одевается очень просто и дешево. Не любит носить украшений или каких-то отличительных знаков. По одежде его можно принять за обыкновенного слугу, если бы не вызывающие манеры, которые невольно бросаются в глаза. Кроме того, он выделяется среди прочих огромным ростом. Любит обедать среди прислуги. В его окружении почти не встретить родовитую знать, в основном он окружил себя мелкими дворянами.

— Однако он дальновиден. У мелкородных дворян нет столько спеси, сколько можно наблюдать у знати. Ими легче управлять. Мне нужен союз с Петром.

— Ваше величество, — распрямился министр, — мы делаем все возможное. Нам известно, что царевна Софья предпринимает шаги к тому, чтобы сместить царя с престола.

— А что царь Петр?

— Похоже, что он пока не знает об этом. Вместо себя на государстве он оставил князя Федора Ромодановского.

— Что это за человек?

— Он необычайно предан русскому царю.

— Его можно подкупить?

— Не думаю, — уверенно отвечал министр. — От царя он получает большое жалованье. Кроме того, Петр награждает его всевозможными милостями. Он имеет большие наделы с крепостными крестьянами.

— Какие у него недостатки?

— Он имеет массу пороков, ваше величество. Он невежествен, жесток, едва ли не все свое время проводит в застенках. Любит сам допрашивать узников и пытать их. Но вместе с тем необычайно честен и очень предан Петру.

— Хорошо. Следите за каждым шагом русского царя и немедленно докладывайте мне о каждом его действии.

Министр Клаузе почтительно поклонился:

— Слушаюсь, ваше величество.

Курфюрст прусский в честь прибытия гостей организовал пышный прием, куда, кроме самого Петра и ближайших его приближенных, были приглашены наиболее именитые жители герцогства.

На Петра Алексеевича приходили смотреть, как на большую диковинку. Почти каждого восхищал гигантский рост царя, простота его в общении, а дам умиляла горячность, с которой русский государь рассказывал о премудростях плотницкого искусства. Причем каждую из них он непременно зазывал на верфь, где обещал продемонстрировать корабельное мастерство. Женщины закатывали глаза и млели только от одного прикосновения «герра Питера».

Особенно Петру приглянулась молоденькая фрейлина из окружения герцогини. Лицом белая, как снег, и с золотыми пушистыми волосами, она напомнила ему очаровательную Анну Монс. Странное дело — в великом посольстве Петр неожиданно позабыл не только о своих прежних возлюбленных, но даже о покинутой супруге.

Фрейлину невероятно забавляла неправильная немецкая речь царя, и она весело фыркала едва ли не на каждое государево слово. Дело складывалось к тому, что он в ближайшие минуты должен был увести ее в густоту тенистого сада, чтобы наедине с прелестной «пастушкой» постигнуть все премудрости «плотницкого мастерства».

В зал вошел озабоченный Меншиков. Отыскал взглядом среди шумного веселья Петра Алексеевича.

— Чего хотел? — невесело буркнул царь, не отрывая глаз от соблазнительной девицы.

— Государь, наедине бы поговорить.

— Что так? — смерив любимца неодобрительным взглядом, спросил самодержец.

В последнее время Алексашка досаждал невеселыми новостями. Широкая ладонь Петра уверенно опустилась на колено девушки.

— О слове и деле государеве говорить хотел…

— Она не понимает по-нашему.

Лицо девушки было бело-молочным, будто бы накрахмаленным. Внешне она напоминала нарядную куклу, какую можно приобрести на ярмарке.

А хороша, чертовка! Иноземные девки так и липнут к государю!

— Изменщик — окольничий Степан Глебов, как и отписано было князем Ромодановским.

— Вот оно как! — огорчился не на шутку Петр Алексеевич. — А я-то думал, наговоры. Что там?

— Мы тут его малость под пыткой допросили. Так он признался, что сам передал французам, будто бы ты морем надумал ехать.

— Зачем же это им надобно?

— Убить тебя хотят, государь, — тихо произнес Меншиков. — Не могут тебе простить того, что ты у них из-под носа Польское королевство увел.

Петр действовал решительно. Он уже давно не знал отказа в любовных потехах. Его ладонь бережно поглаживала девичье колено, после чего приподняла краешек платья.

— И как же они хотят меня убить? — подивился государь. — Я здесь, а Франция далеко.

— Вроде хотят пиратов нанять, чтобы судно твое потопить.

— Ишь ты, черти! — неожиданно развеселился Петр Алексеевич. — Не успокоились еще. Где этот плут?

— Мы его в каморке заперли, а к нему караул приставили. Что будем делать, государь?

Глянув на улыбающуюся девицу, вздохнул:

— Эх, Алексашка, не даешь ты мне с девками побаловаться. Посмотри, как на меня эта краля смотрит. — Широко улыбнувшись, продолжал: — Я ведь теперь почти неженатый, можно сказать. — Рука государя обхватила девичий стан. — Так что мне о государыне нужно подумать. Глядишь, она и царевной может стать. Знаешь, как ее величают?

— Не ведаю, государь.

— Гретхен! А мы крестим ее в православную веру и назовем, к примеру, Галиной, а то и Катькой! Так что ты, Алексашка, еще и кланяться ей будешь!

— Петр Алексеевич, — взмолился Алексашка Меншиков, — надо бы решить, что делать-то!

— Эх, Алексашка, никакого понимания не имеешь. Не даешь ты мне с девицей потолковать, а ведь я ее плотницкому делу хотел обучить и лавку для этого подходящую выбрал. — Поднявшись, продолжил: — Попрощаться мне с курфюрстом надобно, не сбегать же мне с бала, в мою честь устроенного.

Второй этаж заполнили музыканты. Задвигав стульями, расселись по своим местам. Под взмах коротенькой дирижерской палочки зазвучала музыка.

Приглашенные, разбившись на пары, принялись танцевать котильон. Мужчины были в парадной форме, в ботфортах и без шпор, на головах — накрахмаленные букли. И от особо ретивых кавалеров крахмал разлетался во все стороны, заставляя дам заходиться в аллергическом кашле.

Девушка перехватила ладонь государя.

— Кажись, она танцевать изволит, Петр Алексеевич.

— Гретхен, — промолвил Петр, — я ведь могу только гопака, да вот еще русского.

В самом центре зала в белых рейтузах и голубом камзоле выделялся прусский курфюрст. По грациозным па было заметно, что он преуспел не только в баталиях, но и в танцах. Его партнершей стала молоденькая фрейлина с невероятно милым лицом. Люстра в тысячу свечей позволяла беспристрастно фиксировать малейшее движение лицевого нерва. Длинные ресницы подрагивали, а румяна, намазанные скорее всего отварной свеклой, слегка поползли от пота, оставляя небольшие дорожки.