Изменить этот мир - читать онлайн книгу. Автор: Артём Патрикеев cтр.№ 49

В конце передачи последовали призывы быть осторожными, особенно в глухих местах парков или лесных территорий. Были высвечены телефоны, по которым можно было позвонить, если кто-то что-то видел или что-то заподозрил, и дано примерное, очень примерное описание преступника, то есть меня. Похоже, что сами следователи не очень верили в то, что все убийства совершил подозреваемый. Но понять их действия и мотивы было несложно – работа есть работа.

Я раньше не мог себе представить, насколько интересно слушать по телевизору про свои деяния. Напоминание про последнего убитого немного сбило мне удовольствие от всего репортажа, но в целом впечатление было положительное. Рассказ о судьбе Глеба не поверг меня в депрессивное состояние – наоборот, теперь стало понятно абсолютно точно, что судьба специально направила его под мой нож. Ведь всегда он бегал в одно время, а именно в этот день в другое. Я был винтиком в огромном механизме вселенной, и здесь я уже ничего не мог изменить.

Злорадный смех чуть не сорвался с моих губ, я лишь улыбнулся, но в душе торжествовал: я был неуловим, я был самым лучшим, великим убийцей, спасающим эту планету от гнета моральных уродов! Радость переполняла меня, только теперь я почувствовал вкус к жизни. Сегодня вроде бы ничего не изменилось, и в тоже время изменилось многое. Если раньше я хотел отдать себя служению одной цели, и эта цель была крестом, который мне предстояло нести всю жизнь, то теперь это стало не бременем моей жизни, а радостью. Как два полюса магнита: раньше я был в минусе, а теперь в плюсе. Теперь все будет по-другому. Я покажу этому миру, как можно его спасти, освободить от грязи и сделать чистым!

В понедельник я шел на работу в радостном, приподнятом настроении, осознавая, что теперь мне подвластно все! Больше нет ограничений, и открывающиеся возможности, меняющие мое отношение к цели (убийствам слизняков и невинно убиенным) требовали действия. Теперь я понимал, что не бывает случайных людей – все они предназначены для чего-то. Есть те, кому повезло не заразиться ересью, но они чем-то еще прогневили судьбу, и тогда она направляет их на мой нож, не давая возможности выжить. Может быть, когда-нибудь судьба посчитает меня лишним, тогда и я нарвусь на чей-то нож. Но когда это будет, тогда и будет, а сейчас сезон в самом разгаре, и оставшееся время надо использовать по полной программе.

Подходя к нашей школе-саду, я понял, что не все в моих силах. Вокруг спортивной площадки гуляли собачники. Некоторые отпускали своих питомцев прямо на площадку, некоторые ходили по беговой дорожке, разрешая своим любимым собачкам гадить в любом подвернувшемся месте. Руки стали шарить в поисках ножа. Его, конечно же, не оказалось.

«Неужели наши собачники настолько тупы, что гуляние собак на футбольном поле считают нормальным? Зачем ругаться на собак, когда их хозяева неспособны на разумные поступки даже в масштабах своего двора? То, что здесь будут играть не их дети, для них определяющий фактор. Пусть вляпываются другие, мы же гордо отвернемся от нашей гадящей собачки, мы не любим на это смотреть! Поэтому, обгадив всю спортивную площадку, они с чувством выполненного долга отправляются домой. Браво!» – Злые мысли кипящим маслом обжигали сердце. – «Поубивать их всех, всех этих гадов, неспособных разумно мыслить, неспособных на минимальные нравственные поступки!»

Накатившее бешенство грозило выйти из-под контроля. С трудом сдержавшись, я скрылся за входной дверью. Можно было бы сказать этим «собаколюбителям» пару ласковых, но существовала большая опасность того, что я сорвусь, а тогда быть беде. Даже в таких примитивных бытовых дрязгах мне не хотелось светиться.

Попытавшись поговорить с охранником на эту тему, я понял, что здесь ловить нечего, и не стал продолжать. Только система штрафов может помочь, другого варианта не видно. Я не могу убивать этих людей, я слишком люблю животных, и оставлять питомцев без хозяйского присмотра для меня считалось неприемлемым. Так что эта проблема встала ребром и сдвигаться или поворачиваться никуда уже не хотела.

Оставалось доработать всего одну неделю, а потом два месяца отпуска… Конечно, можно было взять июнь за свой счет, но на этот раз я решил этого не делать. Хорошо, что скоро можно будет заняться своими делами, не отвлекаясь на работу. В таком непонятном душевном состоянии работать с детьми было форменным кощунством. Дети – они ведь все чувствуют, их не обманешь всякими глупыми словами. Даже если они сделают вид, что верят, в душе они скорее утвердятся в обратном и перестанут тебе доверять. Детям вообще нельзя врать. Можно говорить не всю правду – ведь нормальный образованный человек всегда сумеет подобрать слова, чтобы и ребенка не обидеть, и не сказать чего-нибудь нежелательного, и в тоже время удовлетворить детский интерес. Могу сказать точно, что это возможно. Как говорится – проверено на себе.

День приближался к концу. Торопиться мне было некуда, разве что к Насте. Осматриваться, подбирать нужное место и контингент я начну не раньше чем через две недели. Сейчас я выделил себе отпуск. Отпуск от выявления и устранения еретиков нашего мира.

В последнее время я все реже и реже вспоминал, что считаю себя инквизитором. Гадкие люди превращались для меня в орков и слизняков, а всё вместе попадало в категорию мусора. Этот мусор мешает жить, занимая полезное место, источая зловонный запах и портя наши эстетические чувства. Но все равно я по-прежнему считал себя инквизитором, а не уборщиком или садовником – возможно, что во мне говорила ложная гордость, не позволявшая мне опуститься до каких-то там садовников и дворников. А может, мне просто нравилось это слово, в чем я все настойчивее и настойчивее пытался себя убедить. Наверно, я был прав, не давая себе нового имени: то, что имеет название, соответственно имеет форму и содержание, а я должен быть безличным, у меня не должно быть формы, не должно быть содержания. Я как туман, скрадывающий все недостатки людей и природы.

Мысли продолжали работать. Сейчас, пока я решил залечь на дно, надо не просто бесполезно ждать, а думать, выбирать. Милиция, когда соединит все возможные нити воедино, хотя, может быть, она уже их соединила, поймет, что главное место, где могут совершаться убийства – это парки и лесополосы. Мое преимущество во внезапности и неопределенности, да к тому же я не привязан к определенным дням и времени суток. Прокол мог быть на кладбище: они могли подумать, что убийца не случайно оказался там, а навещал умерших родственников. А это значит – круг ненамного, но сужается. Конечно, то, что они задержали этого еврейского парнишку, было мне на руку и в тоже время немного коробило, но теперь я уже осознавал, что меня направили на эту могилу свыше. Чем-то этот парнишка заслужил такую участь. Судьба не делает промахов.

Честно говоря, сильно я за него не переживал, потому что через две, максимум через три недели его отпустят – я найду новую жертву, тем самым сняв с него все подозрения. Но пока что извини, придется помучиться.

В очередной раз я злорадно улыбнулся. Осознавая все линии судьбы, пускай и не до конца, но в общих чертах, я радовался. Радовался тому, как все удачно складывалось. Если так пойдет дальше, то мир начнет меняться намного быстрее, главное – чтобы не в худшую сторону. Их ошибочная версия о том, что я сам напал на невинных ребят, меня сильно задевала. Если раньше меня даже оправдывали, то теперь все против меня ополчатся, и если после следующих убийств они опять будут считать, что я убиваю невиновных, это всколыхнет весь город, а тогда все дела придется прекратить. Риск будет неоправданно высок, что недопустимо на данный момент. Впереди еще много лет жизни, которые можно провести с толком и умом, а можно бездумно сгореть за пару лет, оставив о себе только злую память и плевки на могиле от всех друзей, родственников и врагов.