Рассветная бухта - читать онлайн книгу. Автор: Тана Френч cтр.№ 50

Ричи кивнул:

— Да, наверное, раньше здесь было чудесно.

— Скорее всего.

Запах моря перелетел через стену, забрался в пустое окно, мощный, дикий, наполненный миллионом пьянящих тайн. Не доверяю я этому запаху: он взывает к чему-то более древнему, чем логика и цивилизация, к фрагментам в наших клетках, которые резвились в океанах еще до того, как у нас появилось сознание. И он тянет нас с такой силой, что мы безвольно следуем за ним, как звери в период гона. Когда я был подростком, этот запах заставлял мою кровь вскипать, он, словно ток, струился по мышцам, из-за него я бился о стены фургона до тех пор, пока родители не отпускали меня на свободу. Я бежал за ним, соблазнившись его несбыточными обещаниями. Теперь я стал умнее. Этот запах — плохое лекарство: он увлекает нас в пропасть, заставляет взбираться на гребень огромной волны, бросать все и выходить в открытое море ради того, что ждет нас на другом берегу. Два дня назад его почуял наш человек, когда спустился по лесам и перелез через ограду Спейнов.

— Теперь будут говорить, что там живут призраки, — сказал Ричи. — Ну, дети.

— Возможно.

— Будут подбивать друг друга на то, чтобы добежать до дома и коснуться дверной ручки. Войти внутрь.

Внизу ярко горели лампы, которые Дженни купила для своей уютной семейной кухни. Абажуры были украшены желтыми бабочками. Одного не хватало: он отправился в лабораторию Ларри.

— Ты говоришь так, словно его бросят насовсем, — сказал я. — Сынок, поменьше негатива. Когда Дженни выздоровеет, ей придется продать дом. Пожелай ей удачи: она ей понадобится.

— Еще пара месяцев, и брошенным окажется весь городок, — возразил Ричи. — Никто ничего здесь не купит, а даже если найдутся покупатели, в их распоряжении сотни домов. А вы говорите мне, что они выберут этот? — Он кивнул в сторону окна.

— Я не верю в призраков. И ты тоже не будешь — по крайней мере, в рабочее время. — О том, что призраки, в которых я верю, находятся не в пятнах крови Спейнов, я упоминать не стал. Они заполнили весь городок, они, словно огромные мотыльки, залетали в дверные проемы, парили над потрескавшейся землей, бились о редкие освещенные стекла, раздирая рты в безмолвном вопле. Призраки людей, которые должны были здесь жить — юношей, которые мечтали о том, чтобы перенести жену через порог, малышей, которых должны были привезти из больницы в уютные детские, подростков, которые должны были целоваться здесь, у фонарных столбов. Призраки событий наносят тебе миллион ран, однако со временем теряют силу и исчезают. Но призраки того, что не случилось, будут вечно остры словно бритва.

Ричи уничтожил половину сандвичей и принялся мять в ладонях лист фольги, делая из него шар.

— Можно задать вопрос?

Казалось, еще немного, и он поднял бы руку. Внезапно я почувствовал, что седею, а на носу у меня вырастают бифокальные очки.

— Ричи, не нужно просить у меня разрешения. Отвечать на твои вопросы — часть моей работы.

— Угу. Я все пытаюсь понять, как мы здесь оказались.

— В этом мире?

Он не знал, смеяться ему над моей шуткой или нет.

— Ну, я хочу сказать… Почему мы здесь. Сидим в засаде.

— Ты бы предпочел спать в своей постели?

— Нет! Тут все замечательно, я ничего не хочу менять. Просто подумал — какая разница, кто здесь будет? Если парень придет, взять его сможет любой. Я думал, что вы… даже не знаю… делегируете полномочия, что ли.

— Кто произведет арест, скорее всего не имеет значения. Но важно то, что произойдет дальше. Если сам надеваешь наручники на парня, то задаешь правильный тон в отношениях — сразу показываешь ему, кто здесь главный. В идеальном мире арестовывать преступников всегда должен я.

— Но ведь так не каждый раз происходит.

— Друг мой, я не волшебник и не могу быть всюду. Иногда приходится дать шанс кому-то еще.

— Однако не в этот раз. Этого парня никто не увидит, пока мы не свалимся с ног от усталости. Я прав?

По голосу было слышно, что он ухмыляется, и мне понравилась эта уверенность в том, что мы заодно.

— Точно, — сказал я. — Кофеиновых таблеток у меня много, так что мы еще продержимся.

— Это все из-за детей?

Ухмылка исчезла.

— Нет, — ответил я. — Если бы все дело было только в них, то я спокойно поручил бы арест одному из «летунов». Но я хочу быть тем, кто возьмет убийцу Пэта Спейна.

Ричи молчал, наблюдая за мной.

— Почему? — спросил он после паузы.

Может, все дело было в том, как хрустели колени и как онемела шея, когда я лез по строительным лесам. Или в том, что я постоянно чувствовал себя старым и уставшим. Возможно, именно из-за этого мне вдруг захотелось узнать, о чем парни говорят между собой длинными и нудными ночами, почему на следующий день они приходят в отдел, шагая в ногу, как они вместе принимают решения, чуть кивнув или приподняв бровь. Может, именно из-за подобных ситуаций мне в последние дни внезапно стало казаться, что я не просто обучаю новичка, а что мы с Ричи работаем вместе, плечом к плечу. Может, все дело в коварном запахе моря, который превратил все мои возражения в сыпучий песок. Может, во всем виновата усталость.

— Ответь мне на такой вопрос: что, по-твоему, произошло бы, будь наш парень чуть более смышленым? Если бы он убрал здесь, прежде чем выйти на охоту, избавился от следов обуви, оставил оружие на месте преступления?

— Тогда мы бы все свалили на Пэта Спейна.

Я едва видел его в темноте — только лоб на фоне окна и подбородок, повернутый в мою сторону.

— Да, скорее всего — даже если бы подозревали, что тут замешан кто-то еще… Что подумали бы люди, если бы мы не смогли дать описание преступника, представить хоть одно доказательство того, что он вообще существует? Та тетка Гоган, весь Брайанстаун, люди, которые узнали про это дело в теленовостях, родные Пэта и Дженни. Что они бы предположили?

— Пэт, — ответил Ричи.

— То же, что и мы.

— А настоящий убийца остался бы на свободе — и возможно, готовился бы к новому преступлению.

— Возможно, но я о другом. Даже если вчера парень пошел домой и повесился в укромном уголке, он все равно свалил вину на Пэта Спейна. Для тех, кто услышит это имя, Пэт останется человеком, убившим женщину, которая спала с ним в одной постели, и детей, которых они родили. — От этих слов в моей голове поднялся страшный гул: зло.

— Он умер. Ему уже все равно, — почти мягко ответил Ричи.

— Да, умер. Ему досталось всего-то двадцать девять лет жизни. Он должен был прожить еще пятьдесят, а может, и шестьдесят, но наш парень решил все это у него отнять. Впрочем, и этого ему показалось мало: он захотел совершить путешествие во времени и отобрать у Пэта даже эти жалкие двадцать девять лет. Ничего не оставить. — Зло, словно облако липкой черной пыли, медленно вытекало из комнаты, окутывая дома, поля, закрывая лунный свет. — Это дерьмово. Настолько дерьмово, что и слов не подобрать.